Ради любви - Элейн Барбьери Страница 44

— Я вижу тебя, — дрогнувшим голосом ответила Джиллиан.

— Назови меня.

— Капитан.

— Нет.

— Дерек…

Дерек с силой вошел в нее.

— Повтори еще раз.

— Дерек.

Он вошел еще глубже.

— Еще раз.

— Дерек…

— Еще… еще… еще!

Ее задыхающийся шепот стал ритмом его подъема к наслаждению. Дерек упоенно скользил во влажной жаркой глубине ее тела и пропустил тот момент, когда нараставшее напряжение взорвалось и исторгло из него сладострастный бесконечно долгий крик. И длилась сладкая судорога, и он неистово сжимал Джиллиан в объятиях, разделяя с ней миг блаженного экстаза.

Почти бездыханные, обессиленные, они какое-то, время лежали, не двигаясь. Затем Дерек приподнялся над Джиллиан и вновь взглянул ей в лицо. Роскошные волосы серебристым потоком рассыпались по подушке. На лице умиротворенность и покой. Джиллиан являла собой изумительный портрет чувственной красавицы, слишком безупречной, чтобы быть настоящей.

Обуреваемый эмоциями, Дерек едва слышно сказал:

— Открой глаза, Джиллиан.

Глаза женщины медленно-медленно открылись, и он увидел в них отблеск подлинной чувственности. Но Дерек увидел и кое-что еще. И напрягся.

— Что-то не так?

— Все в порядке, — отвела взгляд Джиллиан.

— Скажи мне.

— Нет… Ничего… Все в порядке.

Джиллиан упорно смотрела в сторону, но Дерек сумел заметить все объясняющий блеск в ее глазах.

Нежно взяв в ладони голову Джиллиан, Дерек принудил ее повернуться к нему лицом. В ее глазах уже не было прежнего чувства, которое он видел несколько минут назад. В груди сразу заныло.

Дерек ощутил, как его все сильнее и сильнее наполняет странная тоска. Он ласково погладил Джиллиан по щеке, потом поцеловал в губы. И услышал собственный шепот:

— Джиллиан… Джиллиан…

Он снова и снова повторял ее имя, как некую бесконечную молитву. Имя струилось в тишине каюты подобно нежной мелодии, и Джиллиан сама не заметила, когда именно обвила руками шею Дерека и безропотно открыла губы его поцелую. Чудо начиналось сызнова.

Масло в лампе выгорело почти до конца. В каюте стоял полумрак.

Приподнявшись на своем матрасе, Кристофер взглянул на Одри, потом перевел взгляд на мигающий язычок пламени.

Джиллиан еще не вернулась, хотя в иллюминаторе уже брезжило раннее утро.

У Кристофера сжалось сердце, и он медленно закрыл глаза.

Джиллиан оглядела погруженную в полумрак каюту и остановила взгляд на спавшем рядом с ней мужчине. Дерек дышал медленно и тяжело. Он лежал на боку, одной рукой обнимая ее и зарывшись лицом в ее волосы. Она чувствовала его теплую живую наготу и вспомнила всю эту ночь…

Ее обдало жаркой волной, и Джиллиан пристально вгляделась в оказавшееся так близко лицо. В нем ничего не переменилось. Лицо было по-прежнему красивым, сохранявшим суровость даже во сне. Она не могла сейчас видеть загадочную, бездонную черноту его глаз, зато могла любоваться густыми черными ресницами, легкими тенями, лежавшими на чуть впалых щеках. Его неподвижные губы были полными и теплыми.

Джиллиан вспомнила эти губы… их теплоту… их вкус. Она забывала обо всем, как только они прикасались к ее губам.

Но здравомыслие уже возвратилось к ней.

Она пробыла здесь слишком долго. Одри наверняка ждет ее.

Осторожно приподнявшись на локте, Джиллиан попыталась высвободиться из-под обнимающей ее руки Дерека и тут же почувствовала, как напряглось его тело. Он открыл глаза и посмотрел на нее.

— Мне… мне пора идти… Одри ждет меня, — прошептала Джиллиан, слегка волнуясь, потому что капитан и не подумал убрать свою руку.

— С ней же Гибсон, — возразил Дерек, еще крепче обнимая Джиллиан.

— Да, конечно, но…

— Ты доверяешь ему?

— Доверяю.

Он мягко притянул ее к себе. Его губы прижались к ее губам. Больше они не произнесли ни слова.

Вздрогнув, Джиллиан открыла глаза и быстро огляделась вокруг. Сквозь иллюминатор сумрак каюты прорезали узкие полосы солнечного света, разгоняя по углам ночную темень.

На смятой постели около нее никого не было. И навалилась жестокая действительность. Джиллиан захлестнула волна самых противоречивых чувств. Она даже зажмурилась. Сколько сейчас времени, она не знала, но было ясно, что Дерек сразу отодвинул от себя бурные любовные утехи прошедшей ночи — ночные дела, едва лишь начался новый день. В отличие от нее.

Несмотря на то, что в каюте было довольно прохладно, Джиллиан чувствовала, как у нее горят щеки. Она откинула одеяло и встала. Нагота только усилила остроту ее переживаний. Но не было никакого смысла натягивать на себя ночную рубашку. Дерек был неутомим, его страсть, казалось, не только не утихала, но после каждой близости разгоралась с удвоенной силой. И даже сейчас у нее бешено забилось сердце, стоило ей лишь подумать об этом, о долгих часах, что она провела, прижимаясь к крепкому мускулистому мужскому телу, о том, как он подминал ее под себя и…

С негромким стоном Джиллиан потянулась за одеждой. Ночь прошла, и на нее наваливались дела гораздо более важные.

Джиллиан торопливо одевалась. В душу начал закрадываться страх. Он все рос и рос, и она вдруг поняла, что у нее трясутся руки. Дерек спросил ее, доверяет ли она Кристоферу, и она ответила, что доверяет. К своей досаде, Джиллиан прекрасно понимала, что любой ее ответ ничего не изменил бы. Объятия капитана, одно прикосновение его губ лишали ее воли и сил противостоять ему.

Одевшись, Джиллиан торопливо провела рукой по волосам, пытаясь привести их в относительный порядок, потом скрутила в толстый пучок и заколола на затылке. Беспокойство росло, но теперь к нему примешивалось и другое чувство, заставившее Джиллиан посмотреть на всю ситуацию с иной стороны. Разум подсказал ей поступить так, как она поступила, но ей даже в голову не приходило, что тепло рук Дерека будет таким сладостным для нее, что она будет уноситься в некие заоблачные выси, забывая обо всем, что близость с этим человеком станет новой удивительной радостью.

Чувства жгучей вины и мучительного стыда накатывались и накатывались на нее, заставляя девушку замедлять шаги, вселяя неуверенность и страх в ее душу. Джиллиан быстро подошла к двери, открыла ее и вышла в пустынный коридор. Возле двери соседней каюты она остановилась, не решаясь войти.

Что там сейчас происходит?

Одри была так плоха.

И так слаба.