Судьба - Карли Филлипс Страница 44

— Вот так, дорогая моя. Не останавливайся. — Нэш сжал зубы и постарался держаться, чтобы все это длилось как можно дольше.

— Нэш, о Боже, пожалуйста. — Ее голос эхом отдавался в ушах Нэша.

Она торопила Нэша поскорее присоединиться к ее восторгу. И он двигался все быстрее и быстрее, а затем — вспышка разноцветных огней и бархатная, оглушительная тишина…

Спустя несколько минут они уже лежали под одеялом, Келли, уютно свернувшись калачиком, прижалась к нему спиной.

— Спасибо, что заглянула, — сказал Нэш. В мире, который внезапно пошатнулся у него под ногами, только с ней он чувствовал себя в безопасности.

— Ты бы для меня сделал то же самое, — ответила Келли.

— Звучит слишком уверенно.

— Так и есть, — пожала плечами Келли.

Он убрал рассыпавшиеся волосы Келли и устроился поудобнее с ней рядом. Она доверяет ему.

— Когда-то я так же доверял Диру.

— Ты по-прежнему можешь доверять ему. Он просто берег тебя.

— В пятнадцать лет я еще понимаю, — замер Нэш. Ну а когда мы повзрослели? Почему он тогда мне ничего не рассказал?

— Иногда чем дольше мы скрываем правду, тем сложнее потом подобрать подходящий момент для признания, — тяжело вздохнула Келли. Она повернулась к нему лицом и коснулась рукой его щеки. — Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить все это сегодня.

— Меня это здорово измотало, — признался Нэш.

— Тогда надо прекратить эти разговоры и поспать.

Нэш взял ее руку, поцеловал у запястья.

— Мне кажется, ты устал.

— Морально истощен. Но я ничего не говорил про физическую усталость, — усмехнулся Нэш и притянул Келли к себе.

Они еще долго не спали, но ни о чем не говорили.

В первые несколько дней после разоблачительных откровений Нэш избегал всех, кроме сотрудников офиса и своего нового партнера. Уход с головой в работу казался самым безопасным способом отключить собственные эмоции, поэтому он игнорировал всех. Включая Келли.

Его братья поначалу проявляли настойчивость, но потом поняли, что ему необходимо побыть одному, и он несколько дней не слышал ни Дира, ни Итана. Даже Фейт сначала пыталась связаться с ним. У нее долго не было семьи, и теперь, выйдя замуж за Итана, она хотела помочь братьям наладить отношения.

После трех дней молчания Нэш понял, что единственный человек, который сейчас ему нужен, — это Келли.

Она нужна ему. Отчаянно нужна. Поэтому, начиная с третьего дня молчания, он каждый день стал появляться на пороге ее дома после работы и не уходил от нее до рассвета, потом направлялся домой, принимал душ, переодевался и ехал на работу. Она принимала его с распростертыми объятиями, без лишних разговоров, просто отдавала себя и составляла компанию, когда он хотел посидеть в тишине. Когда днем ему было тяжело и он не мог избавиться от мрачных мыслей, Нэш думал о Келли. Ее небольшая квартирка стала надежным прибежищем, местом, куда никто не будет звонить и не станет подталкивать его примириться с тем, что произошло, пока он не готов к этому.

Она только отдавала.

Он был бы счастлив жить так вечно, но вторглась реальная жизнь. Ричард уже неделю был дома, выписавшись из больницы. Всего со дня операции прошло две недели. Но с момента возвращения Ричарда домой Нэш его не навещал. Поскольку приехать к нему и не задать вопросы было невозможно, Нэш ждал, когда, по его мнению, Ричард будет к этому готов.

Сегодня этот день наступил.

Нэш был настолько поглощен мыслями о себе и о своих проблемах, что даже не думал, что может столкнуться с Энни в доме ее родителей. Но когда позвонил в дверь, на пороге появилась его бывшая жена.

— Нэш! — Энни, казалось, была удивлена, увидев его. Она на секунду встретилась с его взглядом и отвела глаза, на щеках появился румянец.

— Можно войти? — спросил Нэш. — Мэри сказала, что Ричард готов к посещениям.

— Конечно, — кивнула она.

Нэш прошел за ней следом в прихожую. Энни стояла перед ним, явно испытывая неловкость. Он и сам чувствовал себя ненамного лучше.

— Келли рассказала тебе, что я видел Джо, выходившего из твоего дома на прошлой неделе, да?

— Ну да. — В ее красивых глазах промелькнуло удивление. — Я не ожидала, что ты вот так все разболтаешь.

— Есть вещи, о которых надо честно говорить, — отрезал Нэш. Одному Богу известно, чего стоил ему этот урок.

— Я бы сказала тебе, если бы увидела…

— Ты ничего не должна мне объяснять, Энни. — Тон Нэша стал добрее и мягче. — Твоя личная жизнь не мое дело. Но поскольку мы говорим друг другу правду, я теперь с Келли, — признался он, сам не веря, что обсуждает с бывшей женой свою личную жизнь.

Я рада за тебя, — кивнула Энни. — Правда, рада. Ты заслуживаешь, чтобы кто-то любил тебя так, как я не смогла.

— Я думаю…

«Любовь?»

Это слово испугало Нэша. Келли любит его? Об этом он еще не задумывался.

— Ты поймешь это, — усмехнулась Энни, потрепав его по щеке и пристально глядя ему в глаза.

— Ты любишь Джо?

— Все это так быстро. Я была больна, он остался, чтобы просто помочь мне. Сегодня вечером мы встречаемся.

— Все, что ты не хотела получать от меня. — Нэш удивился, что правда не причинила ему никакой боли, как это было раньше.

— Не знаю, что сказать, — развела руками Энни. — С Джо… это все по-другому.

Совсем как с Келли. С ней тоже все по-другому, подумал Нэш.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — сказал он бывшей жене, подчеркивая каждое слово.

— И я желаю тебе счастья.

Эти слова успокоили Нэша, он наконец почувствовал себя свободным от обязательств, которые сам на себя взвалил.

Теперь надо было поговорить с ее отцом.

— Нэш, мой мальчик! — приветствовал его Ричард.

— Ты уверен, что уже готов принимать посетителей?

— Уверен. — Ричард был в постели и держал перед собой большую подушку. — Такая скука, что я скоро сойду с ума. Не обращай внимания на эту подушку. Сказали, ее надо прижимать к груди, если я вдруг закашляю или захочу чихнуть, — поморщился Ричард.

Нэш присел на стул, который Мэри поставила у кровати для гостей. Он окинул взглядом комнату с золотисто-желтыми стенами и старинной мебелью, потом перевел взгляд на Ричарда.

— Хорошо дома? — спросил он.

— Лучше, чем ты думаешь, — простонал старик. — Если бы еще моя жена перестала вертеться вокруг, — приглушенным тоном сказал Ричард, явно не желая быть услышанным.