Мой единственный рыцарь - Джулия Лейтем Страница 44

Молодой рыцарь покраснел и тут же отвел глаза. Повернувшись к своей лошади, он запрыгнул в седло, и оба направились к воротам. Выехав из замка, Анна пустила свою гнедую в галоп – наклонившись к шее лошади, она наслаждалась быстрой скачкой. Когда же Филипп ее догнал, она обернулась и увидела рыцарей Лиги, скакавших далеко позади. «Странно, что они предоставили мне такую свободу», – подумала Анна. Поравнявшись с заброшенным домом, она придержала свою лошадь, затем остановилась. Взглянув на нее с некоторым удивлением, Филипп спросил:

– Неужели догадалась?

Анна с улыбкой кивнула:

– Конечно.

Она спрыгнула на землю раньше, чем Филипп успел прийти ей на помощь. Набросив поводья на ветку дерева, Анна окинула взглядом ветхий домик. Филипп же, шагнув к двери, дернул за ручку – и дверь тут же отделилась от дверного проема. Тяжело вздохнув, он приставил дверь к стенке и переступил порог. Анна последовала за ним.

Дом оказался на удивление маленьким – только две комнаты и чердак. Кроме деревянного ящика в углу, здесь не было никакой мебели.

– Домик можно отремонтировать, если он кому-нибудь понадобится, – сказала Анна. – Возможно, бывший хозяин построил себе дом побольше.

– После смерти отца моя мать не могла позволить себе даже такое жилище. К счастью, леди Келшелл дала нам комнату в замке.

– Очень любезно с ее стороны… – пробормотала Анна. Она хотела спросить, как Филипп жил в этом доме, но тут же вспомнила: он всегда рассказывал ей только то, что хотел рассказать.

Подойдя к открытому окну в задней стене дома, Филипп высунул голову и осмотрелся.

– Отец был очень разочарован, когда я не захотел унаследовать его ремесло.

– Отцы всегда такие, – кивнула Анна.

– Но все-таки я пытался, – сказал Филипп с усмешкой. – Правда, я был так неосторожен, что обжег себе в кузнице колено.

– Должно быть, ты был тогда совсем молодым.

Филипп кивнул и направился во двор. Анна тут же пошла следом за ним. Они обошли небольшой дворик, потом – заросший сорняками огород. У курятника с провалившейся крышей Филипп остановился.

– Я часто прятался здесь, когда отец меня искал, – проговорил он с грустной улыбкой. – А потом, когда отец погиб, пытаясь защитить нас с матерью от разбойников, мне было очень за это стыдно.

Анна молча кивнула, а Филипп, тяжело вздохнув, продолжал:

– Я до сих gор помню, как рыцарь убил этих разбойников.

Приблизившись к нему, Анна положила руку ему на плечо.

– Филипп, ты ведь тогда был маленьким мальчиком. Полагаю, тебе нечего стыдиться. Тебе остается лишь с грустью вспоминать тот день, когда ты лишился и дома, и отца.

– Моим домом стал замок Келшелл, и мне в нем жилось много лучше. Там я мог в любое время видеть упражнения воинов. – Немного помолчав, Филипп продолжал: – Теперь ты, наверное, понимаешь, почему я не очень-то охотно рассказываю о своем детстве.

Анна снова кивнула и тут же подумала о том, что Филипп все-таки добился своего и сумел осуществить свою мечту – стал воином, а затем даже был посвящен в рыцари. И она, Анна, была такой же, как Филипп, хотела сама все за себя решать. «Жаль только, что нам с ним придется расстаться, – подумала она со вздохом. – Но не отказываться же от своей мечты… Тем более что у Филиппа свои собственные планы на будущее».

Стараясь отвлечься от этих мыслей, Анна спросила:

– А дочь лорда Келшелла твоя ровесница? Я слышала, как он говорил с тобой о ней.

– Да, и мы с ней друзья.

Анна взглянула на него с удивлением.

– Друзья? Довольно странно, когда дочь лорда дружит с сыном кузнеца. Должно быть, она необычная женщина.

– Она научила меня читать. Лорд Келшелл не имел сыновей, поэтому решил, что его дочь должна получить такое же образование, какое обычно получают юноши. А Беатрис рассудила, что я тоже должен получить образование, после того, как обнаружила, что я быстро все схватываю на ее уроках. Она заставляла меня сидеть рядом в садике для дам, где она упражнялась в написании букв на восковых табличках.

Это было так удивительно, что Анна невольно воскликнула:

– Как мило с ее стороны!

– А когда мы стали постарше, она начала учить меня танцам, – продолжал Филипп. – Именно Беатрис решила сделать из меня оруженосца, хотя тогда я только смеялся над этой ее идеей. Но в конце концов это произошло словно по волшебству. И вскоре она перестала скрывать от всех, что учит меня. Более того, Беатрис принялась обучать меня хорошим манерам и даже учила беседовать с дамами…

Филипп внезапно умолк, а Анна подумала: «Что ж, неудивительно, что он хочет жениться на знатной даме. Тогда он не мог жениться на леди Беатрис, но сейчас решил найти себе такую же, как она».

Тут Филипп вдруг пристально посмотрел на нее и тихо проговорил:

– Я могу сказать, о чем ты сейчас думаешь, Анна. Ты пытаешься представить, какие у нас с ней были отношения. Нет, Беатрис не была опытной дамой, ради развлечения пожелавшей познакомить молодого слугу с любовными утехами. Она была очень скромной семнадцатилетней девушкой, а ей предложили в мужья старика, понимаешь?

Анна молча кивнула, а Филипп все же пояснил:

– Этого пожелал король, чтобы объединить две старинные фамилии. Сначала ее хотели выдать за сына лорда, но тот скончался во время чумы, поэтому его место занял отец молодого человека.

Филипп окинул взглядом двор и надолго умолк, словно погрузился в воспоминания. Потом вздохнул и вновь заговорил:

– Она пришла ко мне в ночь перед свадьбой и стала просить и умолять, чтобы я овладел ею, говорила, что будет хранить воспоминания обо мне всю свою жизнь. Я не любил ее, но мы были друзьями, и я сдался, пустил ее в свою постель. Мы были совсем молоды, поэтому все получилось… очень неловко и слишком быстро. А на следующий день она вышла замуж за другого.

Как только Филипп произнес эти слова, у него словно гора с плеч свалилась – прошлое больше не тяготило его. А Анна молча смотрела на него, смотрела с искренним сочувствием. «Как странно, – подумал Филипп. – Ведь я же только хотел показать ей места, где я вырос, а вместо этого доверил секрет, который мог стоить Беатрис жизни».

Взяв лицо девушки в ладони, Филипп посмотрел ей в глаза и тихо сказал:

– Ты никогда не должна рассказывать ни одной живой душе о том, что я тебе говорил.

– Не буду, – прошептала она. – Даю клятву.

Заметив слезы у нее в глазах, Филипп нежно поцеловал ее – он не хотел, чтобы она расстраивалась из-за его рассказа.

Судорожно сглотнув, Анна продолжала: