Как соблазнить грешника - Адриенна Бассо Страница 44

Оставив троих братьев на стене, он спустился вниз, чтобы радушно встретить незваных гостей у дверей главного зала, но тут ему на глаза попалась Фиона, вышедшая на двор.

— Я услышала сигнал тревоги, а в окно увидела приближающийся отряд воинов. Надвигается беда?

— Не бойся, ничего страшного. А если что-нибудь произойдет, то я справлюсь со всем, что бы ни случилось.

Фиона кивнула, и выражение тревоги исчезло с ее лица. От выражения доверчивости в ее глазах у Гэвина сжалось сердце. Ее вера в него смущала и трогала до глубины души, так как он чувствовал, что не достоин столь безграничного доверия.

Но тут у Гэвина заговорила совесть, чьи уколы оказались очень болезненными. Как ни крути, но перед Фионой он был виноват. Как он будет выглядеть в ее глазах, когда она узнает, что он собирается жениться, вернее, его вынуждают к этому? Но какая здесь для Фионы разница? Да никакой! Радовало только одно: сегодня ему точно не придется жениться.

— Это Маккенна, как мы и предполагали, — крикнул со стены Дункан. Его глубокий низкий голос прокатился по всему двору, отражаясь от стен гулким эхом.

— Он твой враг? — Фиона испуганно поднесла ко рту руку и принялась нервно покусывать ноготь на пальце.

— Нет. — «И надеюсь, не станет».

Гэвин задумался, покачивая головой. Во что бы то ни стало он должен выполнить свою главную задачу — обеспечить поддержку королю Роберту. Прежде всего надо удалить Фиону подальше от глаз непрошеных гостей. Так и удобнее, и она будет в большей безопасности.

Видимо, Маккенна уже был слегка раздосадован тем, что Киркленд не торопится делать предложение его сестре. Но узнай он, что помимо этого Гэвин обзавелся любовницей-англичанкой, о, тогда бы обида Маккенны, без сомнения, переросла бы в уверенность, что ему нанесли смертельное оскорбление.

— Маккенна родом из северной Шотландии, а все горцы страшные гордецы.

— Наверное, они недолюбливают англичан?

— Недолюбливают? Не то слово!

— Может, лучше я уйду к себе в спальню?

— Нет. Ступай в мою спальню и ложись в мою постель. — Гэвин озорно подмигнул, и Фиона зарделась. Он не занимался любовью целых шесть дней, и его неутоляемая страсть начинала закипать.

— Эти непрошеные гости пробудут в замке недолго, через несколько часов они уедут.

К его удивлению, Фиона ласково обняла его лицо ладонями и поцеловала.

— Я с нетерпением буду ждать тебя, — прошептала она еле слышно.

Через минуту Гэвин как ни в чем не бывало стоял на крыльце перед входом в главный зал замка, его лицо выражало невозмутимость, смешанную с еле заметной любезностью. Со стен и из-за ворот раздавались крики: Маккенна спрашивал разрешения въехать, и ему было позволено. Заскрипели металлические цепи опускаемого моста.

Земля задрожала, над замковым двором взметнулась пыль — это внутрь вошел отряд во главе с Маккенной. Гэвин изобразил улыбку при виде спешившегося и направлявшегося к нему Маккенны.

Брайан Маккенна внешне походил на медведя: широкоплечий, широкогрудый, с руками, густо поросшими рыжими волосами. Он был молод, но тревоги и заботы главы клана уже успели оставить в уголках его глаз и между бровей морщинки. Глядя на него, можно было сказать, что это человек с сильной волей, привыкший не только повелевать, но и нести бремя ответственности за людей своего клана.

Может быть, поэтому он был вооружен до зубов. На его поясе висели два меча, боевой топор и длинный шотландский кинжал, рукоять которого украшал небольшой камень красного цвета. Такое обилие оружия невольно навело Гэвина на мысль, что, пожалуй, не зря о Маккенне ходили слухи как об очень жестоком и беспощадном противнике.

— Добро пожаловать! Я рад предложить вам наше радушное гостеприимство, — сказал Гэвин то, что полагается говорить в таких случаях.

— Я тоже благодарен за такой прием, — ответил Маккенна, и от его громоподобного голоса все вокруг затряслось.

Слуги, работавшие во дворе, испуганно оглянулись по сторонам, как если бы крепостные стены начали рушиться.

— Я велел прислуге накрыть для вас стол с угощением.

— Еще раз благодарю. Мы выехали на рассвете, и за день пути в горле у нас пересохло от жажды. Кроме того, со мной моя сестра. Как известно, юные девушки тяжело переносят дорожные тяготы. Было бы очень хорошо, если бы она смогла отдохнуть несколько часов, прежде чем мы отправимся к себе домой.

Гэвин прищурился. Ему стало весело от мысли, что его собеседник то ли нарочно, то ли безотчетно недооценивает его сообразительность. Пускай Маккенна рассказывает свои небылицы кому-нибудь другому, но только не ему. Разумеется, Маккенна не просто так упомянул о своей сестре, едва приехав в замок. Гэвину сразу стало ясно, к чему клонит гость. Однако это был достаточно ловкий ход. Ему, как радушному хозяину, ничего больше не оставалось, как подать руку гостье, чтобы провести в дом и предложить отдохнуть.

Ему не хотелось никоим образом обострять отношения с Маккенной, тем более что тому, как хорошо знал Гэвин, вскоре придется уехать несолоно хлебавши: то есть не заключив помолвки.

Девушка спрыгнула с лошади, и Гэвин протянул ей руку. Она робко вздохнула, и маленькая дрожащая ручка слегка оперлась о его ладонь. Гэвин присмотрелся: она в самом деле вся дрожала от волнения.

Хрупкая, нежная, ростом не выше его плеча, она больше походила на подростка. Пройдя через весь зал, они приблизились к почетному месту — столу на возвышении, за которым трапезничал вождь клана.

Гэвин внимательно посмотрел ей в лицо и поразился тому, как она походила на своего брата: такой же широкий рот, те же серые глаза. Ее волос не было видно, но несколько прядей, выбившихся из-под головного убора, оказались темно-рыжего цвета.

Но больше всего Гэвина удивил ее возраст. Казалось, ей едва минуло пятнадцать лет. Неужели это та самая вредная сестра Маккенны, прославившаяся своим острым языком и насмешками. В это невозможно было поверить.

Кроме юности, в девушке поражала манерность, свойственная воспитанницам женских монастырей. Очевидно, то, что рассказывал о ней Коннор, являлось досужим вымыслом. Впрочем, как Гэвин предвидел, впереди его поджидали другие сюрпризы.

— Прошу прощения, милорд, но я предпочитаю трапезничать вместе со своими спутниками, — тихо сказала девушка, останавливаясь возле обычного стола.

Это было на руку Гэвину. Гораздо проще и удобнее говорить с ее братом без нее. Они все обсудят по-мужски вдвоем. Ведь речь пойдет о политической сделке, в которой в роли товара будет выступать она, что вряд ли ей понравится.

Внезапно Гэвин поймал себя на мысли, что слишком заботится о чувствах девушки, совершенно ему незнакомой. Боже мой, что это на него вдруг нашло? Раньше он никогда не забивал себе голову подобной ерундой. Встряхнув головой, чтобы избавиться от ненужных и глупых мыслей, Гэвин кивнул, соглашаясь на ее просьбу.