Святая, смешная, грешная - Виктор Ермаков Страница 44

«Океан зовёт», – улыбнулась я и пошла навстречу волнам. Видимо, ночью был прилив – весь берег, насколько хватало глаз, был покрыт тёмно-зелёными водорослями. Набегающая волна, словно огромная рука, отодвинула эту зелёную ленту от воды, оставив дорожку из мокрого песка между океаном и берегом. Именно по этой неширокой дорожке, как будто специально любезно проложенной океаном для прогулки, гуляли люди. Шли в обоих направлениях, по одному или парами, на несколько мгновений оставляя отпечатки своих ступней, пока очередная волна не слизывала их безвозвратно. Дети строили замки, рыли ямы своими цветными ведёрками, наполняя их водой, а потом смотрели, как в считанные минуты песок впитает её в себя, превращая их игру в бесконечную.

Я зашла по колено в воду. Постояв несколько секунд, сделала ещё несколько шагов, пока волна не намочила моё бикини. Улыбнувшись синему небу, солнцу и вспыхивающим искоркам на гребнях волн, я коснулась ладонью воды. Даже не пробуя её на вкус, однозначно решила, что она недостаточно солёная. Замерев на месте, постояла минуту, исправляя эту оплошность природы, и подсолила её по мере возможности, при этом сделав вид, что просто стою, привыкая к прохладной воде. Океан, словно в отместку за мою самонадеянную наглость, с головой накрыл меня волной, с избытком угостив пересоленной до горечи водой. Не успела я протереть глаза и отплеваться, как новая волна накрыла меня, сбив с ног, и стала катать меня, как котёнка. Сидя на самом краю берега, проучив меня, волны сжалились над моей беспомощностью – стали играть со мной, катая пятой точкой по песку, словно по льду, то выкидывая меня на самую кромку берега, то, шипя и шурша, снова увлекая за собой.

Только сейчас, оглядевшись, я поняла, почему так мало людей в воде. Ветерок поднимал волны, и многие предпочитали оставаться на берегу, несмотря на то, что на вышке спасателей трепыхался жёлтый флаг, предупреждающий быть осторожными на воде, но тем не менее, разрешавший купаться.

«Не мой день, – решила я, – ещё неделя впереди, накупаюсь. А сегодня – загорать!» Какой кайф лечь на полотенце и почувствовать через него мягкий горячий песок, нежно прогревающий твоё тело! Я легла на спину и, закрыв глаза от ярких лучей, проникающих даже через солнцезащитные очки, опустила руки вдоль тела, чуть разведя ноги, отдалась солнцу. Его горячие лучи, разбавленные лёгким ветерком, нежно ласкали меня, и я в знак благодарности и взаимной любви улыбалась ему в ответ. Слышались удары по волейбольному мячу, аплодисменты и выкрики: «Вери гуд!» – в случае удачной подачи или блокировки мяча и неодобрительный гул: «Уууу, шит!» – в случае неудачи.

Шум океана и крик чаек разбавляла музыка, доносившаяся из магнитофона компании молодых людей. Я повернула голову в их сторону: молодой чернокожий парень стоял в полукруге сидящей на песке небольшой компании и эмоционально что-то рассказывал, при этом отчаянно жестикулируя. Периодически компания издавала дружный хохот, одобрительно кивая головами, поддерживая тем самым рассказчика.

Я отвернулась в другую сторону, и увидела…его! Он лежал метрах в трёх от меня, на спине, в солнцезащитных очках, раскинув в стороны руки, подставив тело лучам солнца. На вид – лет сорок. Обычного телосложения, обычной внешности, ничем не выделяющейся из толпы отдыхающих. Кроме одного. Он пялился на меня, скрывая свой любопытствующий взгляд за солнцезащитными очками. Естественно, таких «особо озабоченных» – я так их называю – можно встретить на любом пляже, думаю, каждая девушка не раз сталкивалась с этим. Они лежат, делая совершенно беззаботный вид, спрятав свой взгляд за солнцезащитными очками или надвинув на глаза шляпу, при этом не упуская из виду цель. Их цель – ты. Вернее, твои самые интимные места.

Вот и сейчас «мой особо озабоченный» делал вид, что нежится под лучами солнца, не обращая вокруг ни на кого внимания. При этом так косил глаза влево, в мою сторону, что мне стало его жалко. Попробуйте сами такой фокус: голова прямо, а глаза скошены в сторону. Вот сколько можно так лежать? А ещё в детстве меня пугали, что если в этот момент стукнуть кулаком по голове, так навсегда и останешься косым. Вот бы сейчас волейбольный мяч угодил ему в голову, точно бы окосел на всю жизнь! «Господи, – промелькнуло в голове, – может, мужчина просто страдает косоглазием, а я тут фантазирую».

Я уже мысленно извинялась, но в эту минуту он перевернулся на живот, скрестив перед собой руки и положив на них подбородок. Его голова была устремлена вперед, при этом глаза косили снова на меня, но уже не влево, а вправо. Вспомнились бабушкины настенные часы – на них глаза кошки бегали влево-вправо, влево-вправо… ну точно, как у этого озабоченного! Я чуть расставила в стороны согнутые в коленях ноги, подставляя внутреннюю часть бёдер солнцу. «Озабоченный» слегка заёрзал. И тут бабочка – в детстве мы называли их «корольками», видимо, привлечённая ярким цветом моих плавок, села прямо между моих ног! Вот именно туда – не дальше, не ближе. Её крылья, напоминающие по узору хвост павлина, словно опахало, то медленно опускались, то поднимались вверх. «Озабоченный» приподнялся на локти, нервно сглотнул слюну, видимо, пожалев, что он не бабочка. А, возможно, ему так лучше было видно, как она собирает воображаемый нектар.

Сведя колени вместе и спугнув «королька», я повернулась на живот, слегка разведя ноги. Он отреагировал так, как будто я не просто перевернулась, а сменила позу в сексе – весь напрягся, словно пытался пробурить скважину в песке. Прямо как страус. Страусы же прячут голову в песке, почему бы и ему не попробовать? «Ох, Катя, Катя, неизвестно, что ещё хуже – его озабоченность или твоё сумасшествие и издевательство над ним. И вообще ещё нужно посмотреть, кто из вас озабоченнее. Сама провоцируешь мужика, а потом ещё и бухтишь недовольная. Хотя, кто сказал, что я недовольна? Вполне даже довольна. Обоюдно, так сказать, и взаимно слегка возбудили друг друга. Почему бы нет?»

Улыбаясь сама себе, я, встав на колени и прогнувшись кошкой, потянулась за пляжной сумкой, решив, что пора в номер. Это уже был удар ниже пояса, как раз в его буровую установку. Он изменился даже в лице. Весь, как мне показалось, покраснел и напрягся. Хотя, может, просто перегрелся на солнце, а я тут опять нафантазировала себе… Уже далеко за полдень, солнце беспощадно палит – хватит для первого дня, а то и крем не спасёт. «Приму душ и съезжу в город, просто поболтаюсь, взяв в руки путеводитель, да заеду в торговый центр», – решила я, уходя с пляжа.

После душа, конечно, хотелось поваляться в прохладе номера, но Майами-Бич не для того создан, чтобы проводить время в номере. К тому же одной.

Спустившись на ресепшн, подошла к специальной стойке, заваленной рекламными буклетами. Вроде готовилась к отдыху, кое-что просмотрела в инете, имела, как мне казалось, представление, что такое Майами. Но сейчас, беря в руки один буклет за другим, поняла, что всё, что я знала о Майами – это капля в море. Я уже знала, что Майами и собственно Майами-Бич – это, по сути, разные административные деления. В Майами– Бич проживают пять с половиной миллионов человек, поэтому узнать всё и побывать везде за неделю отдыха всё равно не получится. «Нужно действовать иначе», – решила я и набрала номер русского такси. Трубку взяли мгновенно и уверили, что через пятнадцать минут такси будет ждать меня у парадного входа; водителя зовут Алексей. И действительно, минут через двадцать довольно молодой парень – это и был Алексей – приветливо улыбаясь, распахнул двери такси.