Обманутые сердца - Шэрил Биггз Страница 44

– Нет, ma petite, я и не думала, что расскажете, – Магелина улыбнулась, и на ее лице не осталось и намека на печаль, вызванную грустными воспоминаниями об Эрике Ричардсе. Она взяла серебряный кофейник, стоявший на маленьком столике, и налила две чашки кофе. Одну передала Линн, с другой села на диван.

– Энтони ДеБрассе – лидер итальянцев, которые приехали в Новый Орлеан в поисках лучшей жизни. Бедняжки, – Магелина покачала головой. – Они явились в эту страну, в этот город с большими надеждами, а нашли только нищету и убожество. Но они трудились в поте лица, гордились своим трудом и просили всего лишь справедливого отношения к себе, а с Томасом Браггеттом это оказался пустой номер. Томас был сенатором, поэтому обладал огромной властью. Энтони – хороший человек. Он сражался с Томасом, оспаривал некоторые его поступки и чуть не поплатился за это жизнью, – она помолчала, а немного спустя добавила: – Но Томас был хитер. Он знал, если Энтони умрет, всем станет известно, кто за этим стоит, поэтому постарался сделать жизнь этого человека жалкой и убогой, впрочем, как и жизнь других итальянцев – жителей этого города.

Магелина отпила кофе и продолжила.

– О том, что он собирается бросить вызов Браггетту законным путем, Энтони объявил всего лишь за несколько дней до смерти Томаса. Конечно, никто не принял его всерьез, включая самого Томаса, но, – она пожала плечами, – как знать!

– А Эдвард Мурден?

– Ах, Эдвард. Он очень редко заходит в «Золотое Руно», но с легкой руки Томаса ему уже нечего терять. Эдвард – потомок одной из старейших креольских семей Нового Орлеана, он когда-то был помолвлен с Евгенией Браггетт, конечно, до того, как она вышла за Томаса. Я не знаю, что случилось… – Магелина вдруг замолчала, словно не хотела больше говорить.

– Прошу вас, мадам, продолжайте. Та покачала головой.

– Не могу. Хотя Томас был, – в темных глазах вновь вспыхнула ненависть, – кошмаром моей жизни, его вдова и дети никогда не сделали мне ничего плохого, и теперь не следует повторять те гадости, которые говорил Томас, – она пожала плечами. – Может быть, это неправда.

– Пожалуйста, мадам, я клянусь, что не желаю Браггеттам никакого зла и только хочу получить то, что по праву принадлежит моему отцу. И если хоть капля полученной от вас информации сможет помочь мне уладить дело, я умоляю вас все рассказать.

– Однажды в припадке гнева Томас заявил, что Евгения не была девственницей, когда они поженились. Она уже отдалась другому мужчине, Эдварду Мурдену, и носила его ребенка.

Линн от удивления открыла рот:

– Значит, Трэйс Браггетт не… Магелина покачала головой:

– Нет, Трейс – сын Томаса.

– Тогда что случилось с ребенком Евгении, рожденным от Эдварда?

– Томас продал рабыню, которая помогала при годах, а Евгении сказал, что младенец умер.

– Но это не так?

– Нет. Томас просто избавился от мальчика.

– Избавился? – переспросила Линн.

– Отдал цыганам, которые в то время стояли табором в окрестностях «Шедоуз Нуар».

У Линн закружилась голова. Мог ли этот ребенок вырасти, узнать, кто он такой, вернуться в Новый Орлеан и убить Томаса Браггетта за все, что тот с ним сделал?

– Евгения, очевидно, так никогда и не полюбила Томаса, потому что не смогла забыть Эдварда. Томас возненавидел ее за это. Он знал, что не сможет уничтожить жену, не запятнав себя, поэтому выплеснул ненависть на Эдварда. Он поставил себе цель ограбить его, лишить всего имущества и растоптать. В прошлом году ему наконец удалось осуществить свой замысел.

У Линн все перемешалось в голове. Чем больше она узнавала о Томасе Браггетте, тем больше удивлялась, как тому удалось прожить так долго.

– И, конечно, есть еще Харкорт Проскауд, – сказала Магелина. – Милый, спокойный маленький Харкорт.

– Проскауд? – Линн изобразила удивление. – Я слышала, что какой-то Джей Проскауд помолвлен с Терезой Браггетт.

– Это сын Харкорта, – подтвердила Магелина. – Десять лет назад Харкорт предпринял попытку выставить свою кандидатуру на пост сенатора США. Он соперничал с Томасом, что было ошибкой с самого начала, и, конечно же, проиграл. За годы, последовавшие после его безрассудного, рискованного поступка, Харкорт потерял почти половину своего состояния и лишился жены.

– И Томас Браггетт собирался позволить дочери выйти замуж за сына Харкорта Проскауда?

Магелина рассмеялась.

– Томас обожал держать людей под контролем. Он был уверен, что Джей не сильнее и не умнее Харкорта. Поэтому ни на мгновение не усомнился, что у него не будет с юношей никаких проблем, а заодно надеялся прибрать к рукам то, что еще не успел отнять у Проскаудов.

Линн кивнула.

– Да, я понимаю, – она встала. – Огромное вам спасибо, мадам Тутант, за то, что вы были так добры. Простите, что побеспокоила вас, но ваш рассказ очень помог… в понимании, как вести себя с миссис Браггетт.

Магелина проводила Линн до двери.

– Тогда я рада, что мы побеседовали. На пороге девушка помедлила.

– Плохо так говорить о покойнике, но был ли в Новом Орлеане хоть один человек, которому нравился бы мистер Браггетт?

– Только тот, кто его не знал, – ответила Магелина.

Линн опустила вуаль.

– Не бойтесь, вряд ли кто-нибудь неправильно истолкует ваш визит в мой дом, мисс Боннвайвер, – заметила Магелина. – Многие убеждены, что я живу в комнатах над казино. Этот дом и казино соединены между собой задней дверью, поэтому я никогда не вхожу сюда с улицы.

– Очень умно придумано, – восхитилась Линн.

– Да, это сделал Эрик. Это был его дом, и подразумевалось, что станет нашим… – она пожала плечами. – Сейчас со мной живет его мать. Она стара и больна. Многие думают, что она живет здесь одна.

– Спасибо вам, – сказала Линн. – За все.

Она быстро вышла на улицу, раскрыла зонтик и, последовав совету сестры, положила его на плечо. Она чувствовала себя хоть немного в укрытии под зонтиком и вуалью, и считала, что так ее не сразу узнают. Хотя, конечно, нельзя чувствовать себя в полной безопасности, пока не окажешься в номере в отеле.

Но это пока подождет. Линн необходимо зайти еще в одно место, прежде чем скрыться в отеле. У служащего она узнала, что офис мэра расположен в одном из зданий городской управы, которые находятся рядом с собором Святого Людовика. Юноша сказал, что этот дом называют Кабилдо. После этого он пустился в пространные подробности об истории здания, между прочим объяснив, что его построили испанцы.

Следуя указаниям, Линн подошла к площади Джексона, осмотрелась по сторонам и увидела Кабилдо как раз на углу. Она осторожно приблизилась к приземистому двухэтажному зданию.

Первый этаж представлял собой ряд проходов под арками, перекрывающими широкую галерею.