Свидание вслепую - Уэнди Маркем Страница 44

Без предварительного звонка снизу по домофону постучать, к нему в дверь могли только двое – консьерж и Джулия. Но консьерж вряд ли бы отвлекся от просмотра очередной серии телефильма «Центральная больница». Следовательно, это была Джулия.

– Заходи, открыто! – крикнул ей Чарли, оставивший дверь незапертой после похода за утренними газетами.

– Ты снова не закрыл дверь на щеколду! – укоризненно сказала Джулия, входя в прихожую с белым бумажным пакетом в руке.

– Я не забыл, – пробурчал Чарли, – а просто не захотел.

– Так ведь можно впустить в дом и заплечных дел мастера, – шутливо предостерегла его она. – По городу бродят банды маньяков и убийц, газеты ежедневно пишут о жутких преступлениях.

– С чего бы это убийце вламываться с топором именно в мою квартиру и именно сегодня? В нашем доме достаточно надежная охранная служба, есть видеонаблюдение, и домофон, и консьерж…

– Для опытного преступника все это не преграда!

– Это верно, но до сих пор я, как видишь, жив. Уж не веришь ли ты в то, что убийца будет бегать по городу и дергать за ручку двери всех подъездов в надежде, что какая-то случайно окажется незапертой?

– Я в это не верю, иначе тебя давно уже не было бы в живых. Однако рекомендую тебе поостеречься и на всякий случай запирать свою дверь на щеколду.

– Хочешь чипсов? Есть и пепси-кола! – улыбнувшись, предложил ей Чарли.

– Нет, спасибо! Я принесла тебе угощение из нашего бистро – вчерашние слоеные пирожки с яблоками. Объедение! – Она протянула ему пакет, плюхнулась на диван и добавила: – Чарли! Нам нужно поговорить!

Чарли нерешительно пожевал губами, отдал предпочтение пирогу с яблоками и, откусив солидный кусок, спросил:

– О чем же?

– О субботнем вечере.

У Чарли отпала челюсть.

– Ты уже все знаешь? Кто тебе сказал?

Джулия недоуменно захлопала глазами.

– Что я знаю? Чарли, как ты можешь жевать с открытым ртом!

В действительности же он вовсе и не жевал, а только раскрыл рот, набитый пирогом, и от удивления забыл его закрыть. Да, новости распространяются даже быстрее, чем он предполагал. Как тесен, однако, этот мир! Ведь об их с Мэгги новой встрече не могла знать ни одна живая душа! Во всяком случае, он сам никому о ней не рассказывал.

Чарли прожевал пирог, проглотил его и спросил:

– Так ты все уже знаешь? О субботней ночи?

– О чем ты? – с искренним недоумением спросила Джулия.

Чарли наконец сообразил, что ей ничего об этом не известно, и успокоился.

Однако похоже, что за то время, пока они с Мэгги развлекались в Атлантик-Сити, здесь произошло нечто существенное. И скорее всего это связано со свиданием Джулии и Доминика. Чарли хлопнул себя ладонью по лбу.

– Боже! Как же я мог забыть о том, что ты пригласила в субботу Доминика к себе на ужин! – воскликнул он. – Ну и как все прошло? Рассказывай же, Джулия! Я сгораю от нетерпения!

– Ужасно! Он оказался психопатом, – сообщила она.

– Кем? Психопатом? Это скверно… – Чарли удрученно покачал головой. – И в чем же конкретно это проявилось?

– В его ненормальном поведении! Это трудно выразить словами, это надо было видеть! – едко произнесла она, что было ей совсем несвойственно. – Как ты мог оставить меня наедине с этим идиотом?

– Да что же он такого натворил? – встревожился Чарли. – Он тебя обидел?

– Вся моя шелковая белая блузка и мой любимый бежевый берберский ковер забрызганы кровью! – воскликнула Джулия, и губы у нее задрожали. – Можешь не сомневаться, я выставлю ему счет за химчистку и ковра, и блузки.

– Что произошло, Джулия? Ты вызвала полицию?

– Нет, я позвонила психотерапевту, у которого лечилась, когда меня бросил Жан-Луи. С тех пор у меня не было необходимости обращаться к нему, но в эту субботу мне снова стало очень плохо… Клянусь, теперь мне кажется, что во всем Нью-Йорке вообще не осталось нормальных мужчин.

– А я? – спросил Чарли.

Джулия посмотрела на дурацкую бейсболку у него на голове, крошки от пирога на столе и ковре, пустой пакет из-под чипсов, включенный телевизор, по которому показывали детский мультфильм, и вздохнула:

– Не обижайся, Чарли, но ты тоже не вполне нормальный. Хотя и не такой опасный, как Доминик. Его-то уж точно следовало бы определить в отделение для буйных.

– Да что же он такого сделал?

– Он гонялся за мной по квартире, пытаясь засунуть мне в рот свой кусок мяса! – Джулия заморгала, сдерживая слезы.

– Иными словами, он хотел принудить тебя сделать ему минет? – уточнил Чарли.

– Да нет же! Фу, какие глупости у тебя в голове! Я говорю о бифштексе с кровью! – возмутилась Джулия и подумала, что, пожалуй, подобное пожелание ее бы не напугало, поскольку Жан-Луи регулярно обращался к ней с такой просьбой и ему она в ней не отказывала.

Если бы Доминик правильно себя повел, их вечер мог бы завершиться приятным десертом, а не скандалом.

– Но зачем? – спросил Чарли. – Неужели он хотел убить тебя таким странным образом?

– А черт его знает! – воскликнула Джулия, недоумевая, что могло заставить нормального с виду мужчину бегать за ней по квартире с куском непрожаренной говяжьей вырезки и пытаться запихнуть его ей в горло! – Возможно, сошел с ума. Сначала он смотрел, как я готовлю для него ужин, потом внезапно озверел и стал орать на меня, словно ненормальный. Брызжа кровавой слюной.

– Кровавой слюной?

– Ну да! Ты же сам заставил меня приготовить ему непрожаренный бифштекс! А мою овощную лазанью ты раскритиковал. Ты забыл?

Чарли тряхнул головой.

– Значит, по-твоему, это я во всем виноват? Но я всего лишь дал тебе дружеский совет. Уверяю тебя, Доминик не стал бы есть овощную лазанью! Даже мне это блюдо не нравится, хотя я, как ты знаешь, всеяден.

Джулия обиженно охнула, словно он ее ударил.

– Прости меня, но лазанья не должна быть зеленой, и в ней не должно быть ни шпината, ни тофу, – добавил Чарли.

– Кто это сказал?

– Это я тебе говорю! И Доминик наверняка бы меня поддержал. Потому что он итальянец. Если ему предлагают на ужин лазанью, то он вправе ожидать, что она приготовлена из обыкновенной мучной лапши, красного соуса, мяса и колбасы. И никаких овощей в лазанью не добавляют! Так-то вот!

Джулия разрыдалась.

– В чем дело, почему ты плачешь? – спросил Чарли.

– Ты на его стороне! – шмыгнув носом, ответила она.

– Я? Ничего подобного! Я сам по себе, соблюдаю нейтралитет. Но я до сих пор так и не понял, что между вами произошло в субботу.