Дочь игрока - Рут Оуэн Страница 44

Парень сделал последний глоток, потом поднял глаза на Рину:

– Ничего не слышно о моем старике?

Отец Тома находился на самом нижнем уровне, когда произошел обвал. Рина пригладила покрытые пылью волосы парня.

– Пока ничего. Но сейчас в подъемник грузят оборудование, и скоро начнется спуск. Я тебе скажу, как только что-нибудь узнаю. А теперь попытайся немного поспать.

Она хотела отойти, но парень схватил ее за руку.

– Благослови вас Господь, мисс, – выдохнул он, затем вытянулся на подстилке и погрузился в сон.

Сабрина поставила кружку на стол и вытерла ладони о подол простенького платья, в которое переоделась после бала. С болью в сердце она обвела взглядом комнату, заполненную пострадавшими. Несколько часов назад эти люди ужинали вместе со своими семьями или сидели с друзьями в местном пабе, перед тем как спуститься в шахту. Им все-таки повезло – они остались живы. Рина задумалась… Как все может измениться в жизни в одно лишь мгновение… Весь мир может разбиться вдребезги потому только, что осыпалось несколько камней. Или из-за поцелуя в полночь.

Она не видела Эдуарда с тех пор, как они покинули сад, но слышала о нем от других. Очевидно, он руководил спасательными работами. И конечно, рисковал жизнью, снова и снова спускаясь вместе со спасателями в шахту, чтобы вызволить тех, кто остался под завалом.

Рудокопы говорили о его смелости и находчивости. О нем даже сочинили стихи: «Черный Граф с золотым сердцем». Рина тоже восхищалась мужеством графа, и все же душу ее терзал страх… Каждую секунду ее сердце замирало – ведь Эдуарду грозила смертельная опасность. Услышав скрип подъемника, очередной раз спускавшегося в шахту, она прижала ладонь ко рту и стала молиться, чтобы крепления в туннелях не рухнули; чтобы продержались еще немного… Кто-то легонько коснулся ее плеча.

– Кузина, ты опять побледнела.

Сабрина обернулась и, увидев Эми, попыталась улыбнуться:

– Со мной все в порядке.

– В порядке? Да ты едва держишься на ногах. И доктор говорит то же самое, – добавила Эми, кивая в сторону Чарльза Уильямса, перевязывавшего одного из пострадавших. – Возвращайся в Рейвенсхолд и отдохни немного.

– Возможно, мне и необходим отдых. Но я нужна здесь, – ответила Рина, оглядывая лазарет. – Скажи, ты могла бы уйти сейчас, когда люди нуждаются в твоей помощи?

Эми нахмурилась – совсем как ее старший брат.

– Честное слово, никогда не встречала таких упрямых людей, как ты. Не считая доктора Уильямса… Может, по крайней мере, выйдешь на несколько минут и подышишь свежим воздухом?

Легче было уступить, чем спорить.

– Хорошо, но только на несколько минут, – согласилась Рина.

Воздух за дверью конторы едва ли можно было назвать свежим. Густой дым и угольная пыль забивали горло и вызывали резь в глазах. Шагая вдоль стены, Рина крепко зажмурилась от ветра и дыма и неожиданно наткнулась на одного из рудокопов.

– Ох, простите. Из-за этого ужасного дыма дальше носа ничего не разглядеть.

– Тем более дальше такого длинного, как у меня.

Сабрина широко раскрыла глаза и увидела знакомые голубые глаза.

– Квин! – Забыв об усталости, Рина порывисто обняла его. – Я так рада тебя видеть. Я ужасно по тебе скучала.

– Ну, ты еще больше будешь скучать, если задушишь меня до смерти. Господь с тобой, детка, что, если кто-нибудь нас увидит?

– О, ты прав. – Рина отстранилась и осмотрелась. К счастью, поблизости никого не было. – Тебе надо уходить. Тебе не следует здесь находиться.

– Мне не следует здесь находиться? – Он скрестил на груди руки. – А кто заставил меня вместе с двумя самыми быстрыми скакунами графства зря топтаться у ворот Рейвенсхолда?

Рина посмотрела на Квина так, словно тот сошел с ума.

– Но здесь требовалась моя помощь. Мама научила меня выхаживать больных, и я сегодня помогла спасти несколько жизней.

– А как насчет наших жизней? Ты упустила превосходный шанс завладеть ожерельем и, возможно, загубила все дело.

– Знаю. Но у меня не было выбора.

– Эти люди мигом передадут тебя властям, если узнают, что ты всего лишь дочь игрока. – Он потер ладонью подбородок и прищурился. – И мне кажется, что ты сама забыла, кто ты на самом деле.

Сабрина посмотрела через плечо Квина, туда, где виднелась бледнеющая луна. Она еще чувствовала на губах жар поцелуя, еще слышала низкий баритон Эдуарда – голос, заставлявший ее трепетать. И все еще слышала, как он произносит имя, которое она присвоила обманом.

– Нет, Квин. Я не забыла.

Похоже, ответ Рины удовлетворил ее сообщника. Он вздохнул:

– Наверное, мне следовало ожидать, что дочь Кейти Пул не повернется спиной к людям, попавшим в беду. Нам просто придется сделать еще одну попытку, Только надо поторапливаться. Мои приятели из Ирландии сообщили, что какой-то человек интересуется твоим прошлым.

Сабрина кивнула:

– Знаю. Это поверенный лорда Тревелина. Мистер Черри.

– Черри… – задумался Квин, почесывая затылок. – Мне кажется, его звали по-другому, но точно не помню.

– Тогда это тот, кто выполняет его поручения. Но кто бы он ни был, они ничего не нашли. И никто теперь не сом ненастен и том, что я – Пруденс Уинтроп. Аграф даже выделил мне тысячу фунтов.

Квин шумно выдохнул.

– Тысячу фунтов! Ну это уже совсем другой разговор… Кажется, детка, тебе удалось обвести этих вельмож вокруг пальца. Твой папа гордился бы тобой.

Сабрина потупилась. Еще несколько дней назад она приняла бы эту похвалу с удовольствием, может быть, даже еще вчера. Но не после этой ночи, когда Эдуард предложил ей свою дружбу, а потом поцеловал так, как не делал ни один мужчина до него.

Но Квин по-прежнему хочет, чтобы она похитила ожерелье. Хочет, чтобы она предприняла еще одну попытку. Это означает, что ей придется постоянно встречаться с Эдуардом. Встречаться, зная, что их отношения основаны на лжи.

– Квин, нам не нужно красть это ожерелье. У нас есть тысяча фунтов, я могу получить эти деньги по первому требованию. Я знаю, это не так много, но на первое время хватит. Мы можем уехать за границу. Возможно, откроем в колониях пансион. Можем уехать завтра…

– Нет, – перебил Квин. – Тысяча – слишком мало. Тысяча фунтов, даже тысяча тысяч – этого мало. Я хочу пустить им кровь. Я сделаю их посмешищем, пусть все узнают, что у них из-под носа увели целое состояние. Мы унизим этого гордеца Тревелина, а унижение для него хуже смерти.

– Но зачем? Чем тебя обидел граф? Почему ты его так ненавидишь?

Квин посмотрел на нее с болью в глазах. Такой его взгляд она уже однажды видела…

– Потому что…