Перепутье - Даниэла Стил Страница 45

— Ты собираешься с ними?

— Ну, конечно, нет. Ты что, думаешь, я бы оставил васздесь одних? — он говорил устало, резко и сердито. До Лианы не доходилсмысл его слов.

— Но ты, наверное, должен, Арман…

Об этом мы поговорим позже. А сейчас делай то, что я тебесказал, — сиди с девочками дома. Успокой их. Пусть прислуга тоже невыходит…

Он оставил ей множество наказов и исчез в одной из узкихулочек. После того как немцы вошли в Париж, город как будто вымер. Не работалони одно кафе. Не было ни прохожих, ни французских солдат. Магазины тоже былизакрыты. Те, кто собирался бежать, уехали еще вчера. Те, кто решилостаться, — прятались. К вечеру некоторые отважились выйти на балконы истояли там, размахивая маленькими немецкими флажками. Когда Лиана увидела это,ей стало тошно. Свиньи, предатели! Ей хотелось кричать, но она только тихозадернула шторы и стала ждать Армана. Все эти дни она размышляла, что же теперьделать. Никакого выхода не было. Они оказались в руках немцев. Когда онаприняла решение остаться в Париже вместе с Арманом после начала войны, онапонимала, что это рано или поздно случится. Но в глубине души она все-таки неверила — Париж не сдается. Он и не сдался. Его сдали.

Арман вернулся домой почти на рассвете через два дня. Он былкаким-то необычно тихим и бледным. Ни слова не говоря, даже не раздеваясь, онлег на кровать. Он не спал, ничего не говорил, а просто лежал. Через два часаон поднялся, принял ванну, переоделся под испытующим взглядом Лианы. Было ясно,что он уходит, но куда? Его кабинета уже не существовало. Все учрежденияперешли в руки к немцам.

— Куда ты?

— Сегодня кабинет Рейно уходит в отставку. Мне надобыть там.

— Тебе придется уехать? Он кивнул.

— И что тогда?

Он печально взглянул на жену. В конце концов придется ейчто-то сказать. Уже несколько месяцев он принадлежал только Франции. Это чем-тонапоминало роман с двумя женщинами — но у него не было сил на обеих. Арманчувствовал, что предал Лиану, такую терпеливую, доверчивую, любящую. И теперьон должен поделиться с ней. Слишком долго он все держал в секрете.

— Лиана, сегодня Рейно уезжает в Бордо. — Словапочему-то звучали зловеще, хотя двумя днями раньше он уже говорил об этом. Иговорил, что сам остается. — Перед тем как он уедет, произойдет церемонияофициальной капитуляции.

— И нами станут править немцы?

— Не непосредственно. Президентом Франции с одобренияГитлера станет Филипп Петен. Его поддерживают Жан-Франсуа Дарлан и Пьер Лаваль,два прекрасных морских генерала. — Арман говорил так, будто выступал напартийном митинге. Лиана удивленно взглянула на него.

— Арман, о чем ты? Этот Петен собирается сотрудничать снемцами?

— Для пользы Франции.

Лиана не могла поверить, что он и сам так думает. А где онсам теперь видит свое место? С Рейно и прежним миром — или с Петеном и теми,кто сговорился с немцами? Она едва смогла заставить себя задать ему такойвопрос, но это было необходимо.

— А ты?

И только в этот миг Лиана поняла, что он ей уже ответил.Двумя днями раньше, когда говорил, что Рейно уезжает на юг. Он сказал, чтоостается. Она пошатнулась, вспомнив об этом, и присела на край кровати, не всилах говорить, а только смотрела на мужа широко раскрытыми глазами.

— Арман, ответь мне.

Сначала он ничего не сказал, только медленно сел рядом.Возможно, он мог и раньше рассказать ей больше. Он так скучал по ней. Но делалэто ради нее самой, не желая втягивать ее в очень опасные дела.

— Арман… — Слезы медленно текли из ее глаз.

— Я остаюсь с Петеном. — Слова упали, как камни.Но стоило это сказать — и гора как будто свалилась с плеч. Лиана только плачапокачала головой и в отчаянии взглянула на мужа.

— Я тебе не верю.

— Я должен.

— Но почему? — Это было единственное словообвинения, слетевшее с ее губ. Он ответил ей шепотом.

— Так с смогу лучше служить Франции.

— С Петеном? Ты сошел с ума! — крикнула она, новдруг заметила в глазах мужа какое-то странное выражение. Он очень спокойносидел перед ней. — Что ты хочешь этим сказать? — Она понизила голос.

Он взял ее за руку.

— Милая моя Лиана, какая же ты хорошая… Такая храбрая,сильная… Этой зимой ты была сильнее, чем подчас бываю я… — Он вздохнул изаговорил тихо, так, чтобы слышала только она. — Петен доверяет мне. Мы сним знакомы еще с первой мировой. Я сражался под его началом, и он считает, чтоя останусь и сейчас его верным товарищем.

— Арман, что ты говорить? — Они оба говорилишепотом, хотя Лиана не вполне отдавала себе отчет почему, и вдруг она поняла:сейчас он ей скажет, чем занимался все эти месяцы.

— Я же тебе сказал, что остаюсь в Париже и будуработать с Петеном.

— На немцев? — Теперь это было уже не обвинение, авопрос.

— Так будет казаться.

— А на самом деле?

— Я буду работать на других — всеми возможными способами.Начнется сопротивление. Правительство, возможно, уедет в Северную Африку. Ябуду постоянно поддерживать связь с Рейно, с де Голлем, с другими.

— Но если тебя разоблачат — это же смерть! —Слезы, которые было просохли, полились с новой силой. — Ради Бога, что тыделаешь?

— Единственное, что я могу делать. Я слишком стар,чтобы вместе с другими уйти в леса. Да и там я не смогу работать с полнойотдачей. Всю жизнь я на дипломатической работе. Тут я понимаю, как смогупомогать. Я ведь говорю по-немецки… — Он не закончил — Лиана порывисто обнялаего.

— Но если что-то случится, я этого не переживу.

— Ничего не случится. Я буду предельно осторожен.

Со мной все будет в порядке. — Лиана внезапно поняла,что именно он сейчас скажет. Как бы она хотела не слышать этих слов. —Тебе с девочками надо вернуться в Штаты, и как можно скорее.

— Я не хочу покидать тебя.

— Выхода нет. Я не имею права оставлять тебя здесь.

Вам надо было уехать еще в сентябре. Просто мне хотелось,чтобы ты была со мной… — Голос его дрогнул, затем он снова заговорил Он знает,как тяжело пришлось Лиане последние девять месяцев, ему было очень жаль ее. Онпоступил как эгоист, оставив жену в Париже. Но теперь все изменилось. —Если ты останешься, моя работа станет во много раз опаснее. Лиана, пойми…девочкам нельзя оставаться в оккупированном городе.

Лиане оставалось надеяться, что он еще долго не сможет ихотправить. Ее ужасала мысль о том, как он останется во Франции один и будетвтайне подрывать режим Петена.

Арман ушел на совещание с Петеном и немцами. Но несмотря настрах мужа, Лиана вдруг почувствовала себя удивительно легко, как нечувствовала себя все эти долгие месяцы. Она все время подозревала, что он заняткакой-то особой работой, но не знала, чем именно, и это незнание убивало ее. Вдушу закрадывалось недоверие к Арману, она начинала его подозревать. И сейчасчувствовала себя виноватой перед ним за эти пустые подозрения. А еще онаиспытывала по отношению к нему чувства, которых не было уже давно, — нечтовроде страстного уважения и любви. Он наконец доверился ей. Он верил ей, а онаверила в него — так же, как когда-то, в самом начале их отношений. Париж пал,но их брак восстал из руин. С легким сердцем Лиана встала и пошла готовитьдочерям завтрак.