Королевство грез - Джудит Макнот Страница 45

— Я не по своей воле оказалась в вашей постели. — И, отводяпомеркший взгляд от его дымчато-серых глаз, добавила:

— Но по своей воле ее бы не покинула.

Дженни глядела в сторону и не заметила новой, совсемнезнакомой нежности в медленно расплывавшейся на его губах улыбке, но ощутилаее в объятии крепких рук, в ладони, прижавшей ее к крепкому телу, в страстномпоцелуе, который лишил ее возможности говорить, а потом и дышать.

— У нас визитеры, — объявил Годфри, входя в зал и хмурооглядывая рыцарей, рассевшихся за трапезой. Двенадцать пар рук замерли, налицах появилось тревожное выражение. — Большая компания с королевскимштандартом скачет сюда. Очень большая компания, — уточнил Годфри, — слишкомбольшая для обычных курьеров. Лайонел видел их с дороги и сообщил, что узналГреверли. — Он еще строже насупился и оглянулся на галерею, — Где Ройс?

— Прогуливается с заложницей, — мрачно отвечал Юстас. — Где,точно не знаю.

— Я знаю, — прогремел Арик. — Схожу. Повернувшись накаблуках, Арик вышел из зала крупными шагами, но обычное для его самоувереннойфизиономии выражение глухого спокойствия сменилось озабоченностью, от которойглубже залегли морщины вокруг бледно-голубых глаз.

Мелодичный смех Дженни звенел, как колокольчики подвнезапным порывом ветра, и Ройс с усмешкой смотрел, как она беспомощноопустилась на ствол поваленного дерева перед ним, с трясущимися от хохотаплечиками, с порозовевшими в тон надетому платью щеками.

— Я… я не верю вам, — задыхаясь, пробормотала девушка,вытирая со щек выступившие от смеха слезы. — Это чудовищное вранье, которое вытолько что выдумали.

— Возможно, — согласился он, протягивая длинные ноги иухмыляясь, зараженный ее смехом.

Утром она пробудилась в его постели, когда в спальнюввалились слуги, и, застигнутая в сем положении, переживала так, что на неебольно было смотреть. Дженни была убеждена, что весь замок судачит о том, чтоона стала любовницей графа, и, разумеется, не ошибалась. Обдумав, что делать —солгать на этот счет или попробовать развеять горе, Ройс решил на несколькочасов увести ее из замка, чтобы она слегка успокоилась.

— Вы, наверно, считаете меня совсем безмозглой, еслидумаете, что меня так легко одурачить и заставить поверить в подобную чушь, —проговорила она, безуспешно стараясь обрести серьезность.

Ройс улыбнулся, но покачал головой, отрицая оба обвинения:

— Нет, мадам, вы заблуждаетесь во всех отношениях.

— Во всех? — с любопытством переспросила Дженни. — Что выхотите сказать?

Ройс улыбнулся еще шире и пояснил:

— Я вам ни чуточки не соврал и не думаю, чтобы кто-нибудьмог вас легко одурачить. — Он помолчал, ожидая ответа, и, не дождавшись, сулыбкой сказал:

— Это комплимент вашему здравому смыслу.

— О, — изумленно проговорила Дженни и неуверенно добавила:

— Спасибо.

— Во-вторых, далеко не считая вас безмозглой, я нахожу вас,напротив, женщиною необычайного ума.

— Благодарю! — охотно приняла похвалу Дженни.

— А это не комплимент, — уточнил Ройс. Дженни бросила нанего забавный негодующий взгляд, требующий разъяснить уточнение, и Ройспояснил, протягивая руку и касаясь мягкой и гладкой щеки указательным пальцем:

— Будь вы не такой умной, не проводили бы столько времени заобдумыванием всех возможных последствий того, что я овладел вами, а простосмирились бы со своим положением и сопутствующими ему выгодами.

Глаза Ройса многозначительно остановились на нитке жемчуга,которую она по его настоянию надела утром, после того как он вывалил перед нейвесь запас драгоценностей.

Дженни презрительно фыркнула, но Ройс продолжал снепоколебимой мужской логикой:

— Будь вы женщиною ума посредственного, вас интересовали бытолько вещи, которые обыкновенно заботят женщин, скажем, моды, или суета похозяйству, или присмотр за детьми. Вы не мучили бы себя такими вопросами, какверность, патриотизм и тому подобное.

Дженни рассерженно и недоверчиво уставилась на него.

— Смирилась бы со своим положением? — переспросила она. — Ноя вовсе не в положении, как вы любезно выразились, милорд. Я живу во грехе смужчиной против воли своей семьи, против воли моей страны, против воли ГосподаВсемогущего. Кроме того, — продолжала она, приходя в бешенство, — хорошо вамсоветовать мне интересоваться только женскими заботами, но это вы лишили меняправа думать о таких вещах. Это ваша жена будет суетиться по хозяйству иобязательно превратит мою жизнь в сущий ад, если сможет, и…

— Дженнифер, — перебил Ройс, пряча улыбку, — как вам хорошоизвестно, у меня нет жены. — Он понимал, что она, говоря это, во многом права,да вот только выглядит чертовски прелестно, с прозрачно-сияющими сапфировымиочами и сулящими поцелуи устами, и ему трудно сосредоточиться на чем-либо,кроме, честно признаться, единственного желания — схватить ее на руки иприласкать, как разозлившегося котенка.

— У вас нет жены в данный момент, — едко возразила Дженни, —но вы скоро выберете кого-нибудь… англичанку, конечно! — уколола она. —Англичанку с холодной водичкою вместо крови, и с волосами мышиного цвета, и состреньким носиком, у которого вечно красненький кончик и которому вечно грозитнасморк…

С трясущимися от безмолвного отчаянного хохота плечами, Ройсзамахал руками, насмешливо моля о пощаде.

— С волосами мышиного цвета? — повторил он. — Это лучшее, начто я могу надеяться? До сих пор я мечтал о жене-блондинке с большими зеленымиглазами и…

— И с большими розовыми губами, и с большими… — Дженни такразъярилась, что и на самом деле уже поднесла было палец к груди, прежде чемсообразила, что собирается ляпнуть.

— Я слушаю, — поддразнивая, подтолкнул Ройс, — С большими?..

— Ушами! — в бешенстве бросила она. — Но как бы она нивыглядела, обязательно превратит мою жизнь в сущий ад!

Не в силах более сдерживаться ни секунды, Ройс повалился иткнулся носом ей в шею.

— Я заключил с вами сделку, — шепнул он, целуя ее в ушко. —Мы подберем жену, которая нам обоим придется по вкусу.

И, высказав это невероятное утверждение, вдруг сообразил,что не сможет жениться и держать при себе Дженни. Несмотря на все свои шуточки,он вовсе не был столь бессердечным, чтобы жениться на Мэри Хеммел или еще наком-нибудь, а потом заставлять Дженни выносить унижения, пребывая еголюбовницей. Вчера он еще мог думать об этом, но сегодня, после прошлой ночи,узнав, сколько страданий пришлось ей перенести за недолгую жизнь, нет, ни зачто не сделал бы этого.