Обольщение красотой - Шерри Томас Страница 45

«Еще не поздно, — прошептал безрассудный голос у нее в голове, как шептал последние три часа. — Давай, перехвати его. Только на один вечер».

Но на этот раз он не позволит ей уйти. И не позволит остаться в вуали. Такой вещи, как только один вечер, не существует.

Скорее, не существует такой вещи, как завтра. Он вышвырнет ее, как только увидит ее лицо, и никогда не заговорит с ней снова.

Она могла только смотреть, как ее любовник, с каменным лицом, забрался в свою карету и уехал.

Всю ночь Кристиан метался, переходя от гнева к отчаянию и обратно. Утром, однако, он вызвал свою карету и вернулся в отель.

Наверное, он вел себя глупо. Пожалуй, даже исключительно глупо. Но он поступал честно и заслужил лучшего отношения с ее стороны.

Расспросы в отеле быстро принесли результаты. Выяснилось, что каменная глыба прибыла три дня назад. А накануне утром по почте пришла записка, напечатанная на машинке, с просьбой вручить указанный предмет этим же вечером, без четверти восемь. Главный администратор отеля рассыпался в извинениях. В течение дня персонал сменился, и штат следующей смены вспомнил о каменной глыбе только без четверти девять.

Кристиан попросил показать конверт, в котором пришла записка, но тот, увы, не сохранился. Правда, служащий, который вскрыл конверт, запомнил, что почтовый штемпель был лондонский, помеченный тем же днем.

Неужели она приехала в Лондон только для того, чтобы дать ему от ворот поворот? Вряд ли. Тем не менее Кристиан поручил частному сыщику выяснить, не поселилась ли в одном из лучших лондонских отелей гостья из Германии, в возрасте между двадцатью семью и тридцати пятью годами, путешествующая одна.

А сам отправился на поезде в Саутгемптон, чтобы поговорить с владельцами «Дональдсон и сыновья», фирмой, занимавшейся доставкой. Они рассказали ему немного: груз, который они доставили в лондонский «Савой», поступил к ним из порта. Агенты в порту оказались чуть более полезными, сообщив, что каменная плита была выгружена с «Кампании», судна пароходной компании «Гунард-Лайн», заходившего в Саутгемптон через день после «Родезии».

Кристиан отправился в саутгемптонскую контору «Гунард-Лайн» и попросил показать ему список пассажиров «Кампании», зарегистрированных на этот рейс. Он не увидел ни одной знакомой фамилии, но узнал, что «Кампания» отплыла из Нью-Йорка на два дня раньше «Родезии», однако ей потребовалось девять дней, чтобы пересечь Атлантику, из-за технических неполадок, возникших в море.

Поскольку он уже находился в Саутгемптоне, то заодно посетил контору «Грейт-Нортен-Лайн» и попросил показать список пассажиров «Родезии». Баронесса должна была путешествовать с горничной. Возможно, ему удастся выяснить личность этой особы.

В Куинстауне сошло несколько мужчин и женщин. Большинство из женщин носили те же фамилии, что и мужчины, являясь их женами, сестрами или дочерьми. А среди четырех, не имевших родственников-мужчин, кроме самой баронессы, были две монахини и девочка, которую они сопровождали к семье, на родину.

Озадаченный, Кристиан поинтересовался, нет ли здесь ошибки. Ему посоветовали подождать до завтра, когда в порт должна была зайти «Родезия», возвращавшаяся из Гамбурга. Он провел беспокойную ночь, но его усилия были вознаграждены. На следующее утро он поговорил с экономом «Родезии» и узнал, что баронесса Шедлиц-Гарденберг не покупала билетов для слуг. Вместо этого, находясь на борту «Родезии», она пользовалась услугами одной из стюардесс, девушки-француженки, по имени Иветт Арно, которая, разумеется, не возражает против нескольких вопросов от его светлости, герцога Лексингтона.

Спустя полчаса в комнате, куда препроводили Кристиана, появилась опрятная и сообразительная на вид девушка. Он предложил ей сесть и, положив на стол гинею, подвинул ее к ней. Иветт осторожно взяла монету и сунула ее в карман, поблагодарив.

— Как получилось, что вас наняла баронесса, и в каком качестве вы ей служили? — по-французски спросил Кристиан.

— Перед тем, как «Родезия» отплыла из Нью-Йорка, стюард, ведающий каютами первого класса, сказал, что там есть дама, которая путешествует одна и нуждается в услугах горничной. Несколько девушек вызвались, рассчитывая на хорошие чаевые. Стюард записал наши данные и представил их баронессе.

— Поскольку я раньше училась на портниху, сказала, что умею обращаться с дорогими тканями. Но не ожидала, что меня выберут. Я никогда не служила горничной, а среди нас были девушки, которые могли представить рекомендательные письма от бывших хозяев в Лондоне и Манчестере.

Иветт выбрали, потому что ее навыки идеально соответствовали обстоятельствам, догадался Кристиан. Дама, которая не собирается показывать свое лицо, не нуждается в горничной, умеющей делать прически.

Но он все равно спросил — никогда не вредно услышать, как другой мозг анализирует те же данные.

— И почему в конечном итоге выбрали вас?

Иветт помедлила, колеблясь.

— Думаю, потому что я не англичанка.

Кристиан не ожидал такого ответа. Его сердце замерло.

— В каком смысле?

— У нее немецкое имя, она разговаривала со мной по-французски, но у нее английские вещи.

— Какие вещи?

— Ее чемоданы сделаны в Лондоне. Я видела надпись на внутренней стороне крышки. Обувь от лондонского сапожника. А ее шляпы — те, что без вуали — из салона мадам Луи на Риджент-стрит. Я слышала о Риджент-стрит, потому что моя бывшая хозяйка мечтала когда-нибудь открыть там магазин.

Английские товары высоко ценились за их вид и качество и вполне могли оказаться среди вещей иностранки. Но чтобы целый гардероб состоял исключительно из вещей английского производства? Дама, разъезжающая по континенту, не могла не делать покупок в Париже, Вене, Берлине.

— А что еще заставило вас подумать, что она англичанка?

— Она говорит по-французски, как вы, сэр, с английским акцентом.

Это было более убедительное свидетельство. Акцент очень трудно подделать. Если Иветт, для которой французский — родной язык, утверждает, что у баронессы английский акцент, не остается ничего другого, кроме как поверить ей.

Но, если баронесса англичанка, ее исчезновение еще загадочнее. Ради Бога, он предложил ей замужество! Иностранка могла не понять, что это значит, но англичанка должна знать, какое положение и богатство стоит за его предложением. Даже если раньше он, Кристиан, был для нее всего лишь приятным способом скоротать дорогу, соблазн стать герцогиней Лексингтон должен был подвигнуть ее на то, чтобы остаться.

— Что еще вы можете рассказать о ней?

— Она щедро платила за услуги, а перед тем, как сойти на берег, подарила мне булавку для волос, с опалом и мелким жемчугом. И у нее потрясающий гардероб. Я никогда не видела такой красивой одежды… конечно, не такой красивой, как она сама, но…

— Вы считаете ее красивой?