Танец страсти - Джулия Энн Лонг Страница 45

– Иногда… иногда это означает одно и то же.

Она знала, что Том имеет в виду – хотеть и нуждаться. Странно, что это прозвучало так, словно было открытием и для него.

Дни пролетали быстро. Придумана песня, и шли последние репетиции нового спектакля с прекрасной Венерой. Почти закончена раковина. Оставалось, чтобы она понравилась Тому. Но к последним, завершающим хлопотам добавились регулярные поездки в Кент. Вероятно, поэтому неделя перед премьерой приобрела для него какие-то неясные очертания.

Каждый день Том видел Сильвию на репетициях. Она старательно училась быть морской нимфой и, стоически улыбаясь, похлопывала по попкам партнерш. Том не поднимался на сцену, как бы стараясь держаться на безопасном расстоянии. Он хотел выяснить для себя, что означает – хотеть и нуждаться.

За столом в своем кабинете за несколько дней до премьеры Том разбирал почту и собирался подсчитать расходы, связанные с «Джентльменским эмпориумом» – прошлые и предстоящие.

Он с опаской вскрыл только что полученное письмо.

На этот раз лорд Камбри приносил свои извинения и сожалел, что более не сможет участвовать в новом проекте Тома Шонесси.

Строки письма жалили, словно укус змеи.

Том не сразу узнал женщину, неожиданно представшую перед ним. Это была Молли. Вместо ожидаемого наряда феи, пиратки или водяной нимфы на ней был весьма симпатичный, скорее элегантный, костюм. Молли, конечно, могла себе позволить такую вещь, но для этого ей пришлось бы довольно долго откладывать часть заработанных денег.

Означал ли этот скромный, но весьма дорогой наряд, что еще одна девушка обрела состоятельного покровителя или желанного мужа и решила покинуть «Белую лилию»?

Если это так, то время для этого Молли выбрала весьма неудачно. Том и Генерал все больше склонялись к тому, чтобы дать роль Венеры именно ей. Однако к возможной проблеме Том решил подойти философски и подумать об альтернативе. Но только не о Дейзи Джоунз.

– Ты сегодня рано пришла, Молли. – Том старался говорить бодро.

– У Жозефины много хлопот с костюмами. Я предложила ей помощь.

Раньше подобного рвения за Молли Том не замечал. Она никогда не отличалась желанием дополнительно поработать. Том был озадачен.

– Жозефине требуется помощница? Разве Сильвия не помогает ей? Насколько мне известно, новые костюмы уже готовы. Осталось немного починить старые. Разве не так?

– Все так, мистер Шонесси. Сильвия должна помогать Жозефине. Но она в последнее время каждый день уходит на встречу со своим любовником. Жозефина просила меня помочь.

У Тома перехватило дыхание, однако он невозмутимо уточнил:

– Сильвия встречается с любовником?

Молли – сама невинность – ковыряла пальцем уголок стола.

– Жозефина говорит, каждый день. Неожиданно, в полдень, Сильвия уходит и возвращается уставшая. И выглядит… счастливой. По-настоящему счастливой.

– Спасибо, Молли. – Том больше не хотел ее слушать. – Это интересно.

Она выглядит счастливой.

Молли откровенно не замечала его желания прекратить беседу.

– Вас это устраивает, мистер Шонесси? – Не дождавшись ответа на прямо поставленный вопрос, она продолжала настаивать: – Мистер Шонесси!

Том отсутствующим взглядом посмотрел на Молли. Ему пришлось сделать усилие над собой, чтобы отвечать как можно спокойнее.

– Твоя забота весьма трогательна, Молли, но Жозефина не жаловалась мне на Сильвию.

– Моя забота… искренна, мистер Шонесси. – Молли повела головой и казалась при этом абсолютно серьезной. Она лишь провокационно провела ладонью от ключицы вниз, до полной груди. В конце концов, Том Шонесси – мужчина: он наблюдал за ее рукой.

– Спасибо за внимание к моим проблемам, Молли. Я польщен. Но, полагаю, тебе хорошо известна моя политика. – Он говорил твердо, но все же слегка улыбаясь при этом, стараясь не обидеть Молли.

«Уходи», – думал он. Том хотел, чтобы Молли наконец ушла. У него было одно желание – побыть наедине с незнакомыми чувствами.

Он старался сдерживать себя.

– Ты считаешь, что Сильвия бегает к своему любовнику, вместо того чтобы выполнять работу, для которой я ее нанял? Ты пришла ко мне, чтобы сообщить именно это?

– О да. – Молли мрачно смотрела на хозяина. – Именно в это время Сильвия исчезает неизвестно куда.

Под самой крышей театра было еще два помещения: мансарда – в ней Том чувствовал себя наиболее комфортно, поскольку небольшое пространство всегда давало ему чувство защищенности, – и маленькая комната, которая никогда не использовалась иначе как кладовая.

Том осторожно крался за Сильвией по полутемному коридору. Он видел, как она вышла из своей комнаты, закрыла за собой дверь и украдкой, хотя и торопливо, стала подниматься по лестнице, ведущей к мансарде. Она бесшумно, словно кошка, шла по ступенькам. Странно, но на Сильвии был плащ, хотя день был теплым, а наверху, под крышей дома, тепло превращалось в жар. Плащ предназначен для маскировки? Или же она расстилает плащ на полу, чтобы на нем предаваться любовным утехам?

Пальцы Тома невольно сжались в кулаки, сердце гулко билось в груди. Он крался за Сильвией, стараясь ступать как можно тише. Том еще не знал, что собирается предпринять.

Наверное, ему стоило уйти.

Но Том не мог остановиться.

Сквозь толстый слой пыли на окнах комнаты могли пробиться только очень отважные солнечные лучи. Казалось, в этом помещении всегда царит полумрак. Том не мог не заметить, что пол в комнате чисто выметен, бочки и короба придвинуты к стене и посредине образовалось свободное пространство. Своего рода сцена.

У него слегка отлегло от сердца, когда в помещении он не увидел никого, кроме Сильвии.

Она стояла посреди комнаты, опустив голову, отведя плечи назад, сложив руки так, словно баюкала большое невидимое сердце. Ступни ее ног были развернуты наружу, волосы гладко зачесаны и зашпилены. Казалось, что в ее волосах с огненным отливом отражается солнце.

Аккуратно сложенный плащ был переброшен через спинку старого кресла. Наряд Сильвии скандально, откровенно и обворожительно обнажал изящные икры и щиколотки ног. Это тоже для маскировки, предположил Том. Юбка легкая, словно туман, и готовая взлететь при любом ее движении или легком дуновении, окутывала ее ноги.

Точеная белая шея с голубыми прожилками, казалось, делала Сильвию особенно уязвимой. Однако сейчас в ее облике все говорило о силе и желании.

Неяркий нежный свет озарял комнату, и было непонятно, исходит он от Сильвии или пробивается в окно. Он видел на лице девушки улыбку. Легкую, но такую интимную и светлую, что, казалось, Том ее ощущает. Вероятно, именно такой улыбкой она одаривала своего любовника в Париже.