Коллекция Кледермана - Жюльетта Бенцони Страница 45

– Мне нужно с вами поговорить о ней. Вы не возражаете?

– Что вы, напротив! Возможно, вы сумеете ее убедить… Мне достаточно высказать свое мнение, как она сразу его опровергает!

И снова смех Гринделя встретил это внезапное признание слабости, о котором Альдо сразу же пожалел, но профессор Цендер сам ответил наглецу:

– Вам, мой мальчик, пора обратиться к специалисту! Если у вас начнутся видения, то вы скоро всюду будете видеть голубых карликов и розовых слонов!

Все с удовольствием вдохнули свежий воздух. Малые размеры крипты, смешанные запахи дезинфекции, горячего воска и остывшего табака делали пребывание в ней достаточно неприятным. Все начали разъезжаться. Ланглуа собирался вернуться в Париж после допроса Гринделя.

– Вы думаете, его арестуют? – спросил Альдо.

– Одного лжесвидетельства недостаточно, даже если добавить к этому то, что нам известно о его контактах с Гандия. Я лично засадил бы его на несколько дней в «холодную», чтобы он раскололся, но со швейцарскими методами убеждения я не знаком. В любом случае, если ему разрешат вернуться домой, то он будет под наблюдением…

– Он же с места не сдвинется!

– Я бы удивился, если бы Вюрмли пришлось учить азам профессии. Есть наблюдение и наблюдение: одно настолько явное, что возникает непреодолимое желание бежать, а другое почти не заметное… Ладно, посмотрим! Что будете делать вы?

– Попытаюсь с помощью профессора Цендера убедить жену уехать в Вену вместе с бабушкой и…

– Начать поиски коллекции Кледермана и, по возможности, того, кто похитил ее, – закончил за него Адальбер. – И мы будем очень стараться не переходить вам дорогу!

– Так как у меня нет никакой возможности вам помешать, я ограничусь тем, что пожелаю вам удачной охоты! – полусерьезно произнес Ланглуа. – И передайте от меня привет госпоже маркизе де Соммьер и ее маленькому Шерлоку Холмсу! Вам с ней очень повезло! – закончил комиссар и ушел, махнув на прощание рукой.

– О ком он говорит? – спросил Цендер, не упустив ни одного слова из этого разговора. – Или это слишком нескромно с моей стороны?

– Ни в коей мере! – ответил Альдо. – Это действительно феномен: Мари-Анжелин дю План-Крепен, одновременно моя кузина и кузина маркизы де Соммьер, моей двоюродной бабушки, при которой она выполняет многочисленные и разнообразные обязанности. Она чтица, компаньонка, преданная душа, шпионка… У нее фотографическая память, знание шести или семи языков, плюс несколько дополнительных талантов, таких как умение ходить по крышам, невероятный уровень культуры и способность тремя штрихами набросать портрет с максимальным сходством!

– Впечатляет! Мне бы хотелось с ней познакомиться!

– Если хотите, это можно сделать завтра в полдень. Окажите нам честь пообедать с нами в «Бор-о-Лак»!

– Я буду счастлив!

Когда они вернулись к машине, Адальбер сел за руль, профессор и Альдо устроились сзади. Зная, что в резиденции графиня Валери не уснет, пока не узнает результатов эксгумации, они решили положиться на Оскара Цендера, чьи слова Лиза, пусть даже накачанная по горло наркотиками, никогда не поставит под сомнение. Но для этого профессора необходимо было ввести в курс дела, обрисовать сложившуюся ситуацию и то, что ее спровоцировало. Для Альдо это означало полное признание. Об этом он и рассказывал всю дорогу.

Его исповедь уже подходила к концу, когда Адальбер остановил машину перед ступенями крыльца, где дежурили двое полицейских. Оскар Цендер, слушавший историю молча, с закрытыми глазами – в какой-то момент Альдо даже подумал, не спит ли он – выпрямился на сиденье и улыбнулся:

– Тут и говорить не о чем! Если бы такая история произошла в семье простых людей, она бы разрешилась парой крепких оплеух, громким скандалом и несколькими ночами, проведенными в переживаниях и обидах. Но в просвещенных кругах нашего общества она превращается в пародию на греческую трагедию, где каждая из сторон старается превзойти другую!

– Вы суровы, господин профессор. Случается, что друг друга убивают и в семье посланника, и в семье дворника!

– Среди простых людей это редкость, потому что у них нет денег для того, чтобы нанять адвоката, зато есть повседневные заботы. Или они решают вопрос с помощью самоубийства… Возможно, для того, чтобы неверная супруга не отправилась шалить с первым же попавшимся херувимом! Если позволите, один вопрос перед тем, как я начну вмешиваться в то, что меня не касается. Вы уверены в том, что по-прежнему любите вашу жену?

– Да. Без колебаний.

– А эту соблазнительную Полину?

– … Очень приятное воспоминание, которое таковым и останется. Но должен заметить, что это уже два вопроса!

– А я бы предпочел, чтбы в вашем голосе не появилась этакая легкая дрожь! Как бы там ни было, я сделаю все, что в моих силах, чтобы склеить разбитые горшки!

В холле их встретил Грубер, который помог им снять пальто, пытаясь сдержать любопытство, а на главной лестнице – госпожа фон Адлерштайн. Она не сказала ни слова, но было заметно, что сгорала от нетерпения.

Цендер бегом поднялся к ней, спрашивая, сможет ли Лиза принять его, несмотря на поздний час.

– Что за вопрос? Идите скорее!

Они скрылись. Альдо и Адальбер по-простому уселись на ступеньки, чтобы дождаться кофе, который им почти мгновенно принес Грубер.

Ожидание оказалось коротким. Двенадцать минут спустя хирург и старая дама вышли к ним. Ответы на мучившие друзей вопросы ясно читались на разгладившемся лице графини и в улыбке ее спутника.

– Она вас выслушала? – спросил Альдо.

– Ну да! И теперь Лиза наконец отдохнет, а не будет мучиться, раздираемая гневом и отчаянием.

– Могу я ее увидеть?

Ответила бабушка:

– Нет, Альдо… Еще слишком рано! Пойми ее. У Лизы теперь есть надежда увидеться с отцом… И профессор ничего не скрыл от нее относительно серьезных подозрений насчет ее кузена. После этого Лиза попросила меня увезти ее в «Рудольфскроне»… Ей хочется покоя… Пока о мире между вами речь не идет!

– Да, вы правы! Я должен посвятить себя поискам Морица… и его коллекции. Нигде больше Лизе не будет так хорошо, как в ваших горах! Но сделайте так, чтобы Гриндель не мог с ней встречаться! Я знаю, что он на прицеле у полиции, но, по-моему, он вполне способен ускользнуть…

Продолжая говорить, Альдо поднимался по лестнице.

– Куда это ты направляешься? – поинтересовался Адальбер. – Ты мог бы сказать мне «до свидания»…

– Я не иду спать! Я только заберу туалетные принадлежности и несколько вещей, которые я сюда привез. Я вернусь с тобой в гостиницу. Если я хорошо знаю Лизу, то, как только проснется, она поспешит уехать со своей бабушкой и поскорее вернуться к детям. Мне не стоит попадаться ей на глаза!

– Надо ковать железо, пока горячо! – заявила Мари-Анжелин, ставя на постель госпожи де Соммьер лакированный поднос, на который она положила стопку личных писем, накопившихся за время их отсутствия. Старая дева заранее вскрыла конверты и сама занялась остальной корреспонденцией.