Свистопляска с Харриет - Дороти Кэннелл Страница 45

– И впрямь удивительно, – проворчала я.

– Элли, дорогая. – Тётушка наконец раскрыла сумку. – Я вовсе не боялась, что мистер Прайс заметит и поведёт себя невежливо. Я многому научилась на наших ночных занятиях в Оклендсе. Меня поразило содержимое его кармана.

– Мамуля! – Фредди попятился и врезался в меня.

Я выронила стакан, и часть бренди растеклась по ковру неприятной коричневой лужицей.

– Прости, дорогой! Я не сразу поняла, что направила его на тебя. – Тётя Лулу опустила глаза на пистолет, который держала в руке. – Милая вещица, не правда ли? Такая блестящая, аккуратная… В самый раз для кармана или сумочки. Но, возможно, в чемодане у мистера Прайса имелся ещё один, побольше.

– Так. Похоже, веселье у нас нарастает. – Бен ошеломлённо обвёл всех взглядом. – Только огнестрельного оружия нам не хватало.

– Полагаю, следует немедленно отнести его в полицейский участок, – подхватила я, зачарованно глядя, как тётушка Лулу любовно поглаживает никелированный корпус пистолета.

Фредди нагнулся и, словно слепой, нашарил на полу стакан с остатками бренди.

– Но тогда мамуле придётся признаться, что она слямзила эту штуковину. Вряд ли в участке её за это погладят по головке. А если полиция схватит мистера Прайса, он может отомстить мамуле, попытавшись выдать её за свою сообщницу. Да ему вообще ничего не стоит объявить, будто у них уже сто лет как интрижка, но недавно они поссорились, вот мамуля и решила ему свинью подсунуть. Может, в полиции и отнесутся к ней снисходительно, но, честно говоря, – кузен умоляюще посмотрел на меня, – не хочется рисковать.

Бен отобрал у него стакан, поставил на столик и проговорил:

– Эх, если бы только у нас была эта проклятая урна! Тогда мы смогли бы выяснить, какую роль играет Харриет во всех этих странностях.

Я ожидала, что отец выйдет из ступора, дабы ответить на столь богохульное упоминание о Харриет, однако он продолжал хранить подозрительную неподвижность.

– Да, а я хотела бы побольше узнать о Хопперах.

– Что именно, Элли? – с готовностью отозвалась тётушка Лулу.

– То, что вам удалось извлечь из сумочки то ли Дорис, то ли Эдит.

– Так ты всё же заметила? – Лицо маленькой девочки погрустнело.

– Нет, но от меня не укрылось, как похожи ваша сумочка и та, что оказалась неподалёку от вас. А ещё я подумала, что этот свитер не только очень красив, но и весьма удобен для воровства благодаря широким рукавам и плотно обхватывающим обшлагам.

Бен вздёрнул бровь, а Фредди простонал:

– Так устроена эта проклятая жизнь, дружище! Мужчины потому не годятся в детективы, что ничего не смыслят в женской одежде.

Тем временем тётушка Лулу вновь нырнула в свою сумочку.

– Вот! Не так много, но это всё, что там имелось, помимо кошелька с мелочью. А его я брать не собиралась. – Она лучилась гордостью. – Возможно, у Хопперов не было с собой других денег.

На небольшой фотографии, которую протягивала мне тётушка Лулу, была изображена привлекательная женщина средних лет с платиновыми волосам. Кроме снимка тётушка украла ещё и пуговицу.

Я подошла к папе и протянула ему снимок:

– Это Харриет?

– Мой ангел! – Он явно имел в виду не меня, когда вцепился в фотографию, как в спасательный круг. – Где, где ты взяла её, Жизель?

– У Хопперов, – уклончиво ответила я.

– Какая щедрость с их стороны! Какая неслыханная щедрость! Можешь представить, Харриет ни разу не позволила мне сфотографировать её и не подарила ни одного снимка!

– Да, думаю, что с лёгкостью могу это представить. Папа, мне кажется, настала пора непредвзято взглянуть на твои отношения с Харриет. Ты должен спросить себя, почему эта женщина наотрез отказалась назвать тебе точный адрес, где жили Фелькели. И почему она ни разу не позволила тебе навестить её там. Подумать только, мол, у этих людей нет телефона! Кто в такое поверит? В наше время телефоны есть везде! И даже пара законченных чудаков непременно установила бы телефон, если бы у них поселился человек, приехавший лечиться. На тот случай, если их гостье срочно потребуется врач.

– На что ты намекаешь, Жизель?

Папа выдохнул моё имя так, словно читал обвинительное заключение, и вздёрнул голову, нацелив свой римский нос точно мне в лоб.

– Морли, – Бен переместился к нам поближе, – не понимаю, эта мысль должна показаться вам невыносимой, но что, если Харриет подошла к вашему столику с вполне определённой целью? Что, если ей просто требовался честный, ничем не запятнанный человек, дабы тайно провезти в Англию что-то незаконное?

– Да, – подхватила я, – возможно, она сама давно уже была на подозрении у властей и не хотела рисковать.

В папиных глазах застыла мука. Как было бы хорошо, если бы рядом сейчас оказалась мама, она нашла бы верные слова. Роль моей мамы сыграл Фредди. Он дружески сжал папино плечо.

– Вы должны признать, дядя Морли, что от этой истории за милю несёт тухлятиной. Сначала нападение на ваш багаж на эскалаторе, затем таинственный мистер Прайс, неведомо откуда возникший в Читтертон-Феллс. Ко всему прочему, как выяснилось, он ещё был и вооружён. Правда, ума не приложу, как он связан с Хопперами.

– А ещё есть мистер Джарроу, – напомнила я.

Папины щёки превратились в багровые воздушные шары, губы затряслись от еле сдерживаемой ярости.

– Как вы смеете!!! Как вы смеете поливать грязью мою дивную, мою чистую Харриет! Она никогда, слышите вы, никогда не сказала ни о ком худого слова! А тобой, Жизель, она просто восхищалась! Ты ей так понравилась, что она даже попросила оставить ей на память тот снимок, что ты мне прислала. Подлая предательница! Мало тебе моих страданий, ты ещё норовишь вонзить в моё сердце ядовитый кинжал…

Последние слова я решила пропустить мимо ушей.

– Что это было за фото, папа?

– То, на котором ты с Бентвиком и детьми.

– Пусть так, но при этом она ведь не подарила тебе своей фотографии.

Во что бы то ни стало надо достучаться до его рассудка.

– Я вот что хочу сказать, Элли, – лицо тётушки Лулу раскраснелось от возбуждения, – ты вправду считаешь, что Морли вовлекли в контрабандные делишки? Здорово! И что это за контрабанда? Неужели та урна с прахом, о которой вы целый день говорите? Как интересно. Неужели она такая ценная?

– Это обычный глиняный горшок, на редкость уродливый и неприглядный. Не обижайтесь, дядя Морли, старина, но посудина и впрямь жуткая.

– Ой, вы знаете, до каких безумств иногда доходят люди! – Тётя Лулу послала нам умудрённую улыбку. – Некоторые могут отдать целое состояние за Рембрандта, чтобы запрятать потом картину в сейф. А в Оклендсе я встретила одного милого господина, который рассказал, что однажды ему заплатили астрономическую сумму, чтобы он украл обычную чайную чашку. Потому что она была дорога заказчику как память.