Леди Роз - Сандра Уорт Страница 45

На душе у меня было легко, и я с удовольствием помогала графине Алисе и графине Нэн украшать залы лентами, остролистом и вечнозелеными растениями. Гости: Скрупы, Мешемские и Болтонские, Коньерсы (сэр Джон, его сын Уильям и их супруги) и куча рыцарей из свиты герцога с женами и детьми – привозили подарки – специи, сушеное мясо и марципаны.

1459 год мы встретили с надеждой в душе.

Мой ребенок родился первого февраля. Это была еще одна прекрасная девочка, которую мы назвали Элизабет. Но наша радость оказалась недолговечной, потому что в последующие весенние дни до замка дошли зловещие новости. Мы не сомневались, что попытка убить Уорика в Вестминстере была организована королевой, но в глубине души продолжали надеяться на примирение. Однако накануне Юрьевп дня и второй годовщины нашей свадьбы мы узнали, что королева, вместе с сыном уехавшая в Чешир, собирает армию под знамена с лебедем, эмблемой её сына.

В светлице Миддлема собрались Джон, Томас, приплывший из Кале Уорик и золотоволосый сын Йорка Эдуард, граф Марч, прибывший из замка.

Сэндл и представлявший своего отца. Граф Солсбери метался взад и вперед, как черный бык, бывший его эмблемой. Мы с графиней Алисой, Нэн и Мод сидели у камина. Я делала вид, что с головой ушла в шитье, но краем глаза следила за ними и внимательно слушала.

– Она заказала у оружейников три тысячи луков и велела собраться в Лестере всем, кто верен королю! – воскликнул мой свекор. – Декрет начинается так: «Учитывая, что враги подступают к нам со всех сторон, как на суше, так и на море…» – Граф хлопнул ладонью по посланию. – Наши имена в декрете отсутствуют. Это говорит само за себя. Теперь ясно, кого Маргарита называет «врагами короля». – Он бросил письмо на стол. – Королеве мало, что она опустошила казну, ограбила нас всеми доступными ей средствами и три года правит, не созывая парламента. Этой злобной волчице мало, что она командует нашим безумным королем. Сейчас она хочет заставить нас сражаться друг с другом!

– Она готова убить всех, кто может помешать ее сыну сесть на трон, – негромко сказал Джон. – И Маргарита, и вся страна знают, что законным королем Англии по праву крови является герцог Йорк. Она сможет найти покой только тогда, когда герцог II все его сторонники будут мертвы.

– Да, она видит в моем отце только претендента на трон, угрозу ее мужу, ее сыну, ей самой и правящей династии Ланкастеров, – подтвердил Эдуард, граф Марч. – В то время как мой отец видит в нашем чудном и бессильном короле, святом Гарри, Божьего помазанника! Если бы он принял власть после победы у Сент-Олбанса, все давно решилось бы. Теперь им и сам это понимает, но продолжает медлить. Несмотря на множество провокаций, он не пытается сместить святого Гарри и всеми словами и поступками раз за разом показывает, что хочет всего-навсего сменить министров. Но она жаждет войны!

– Сука! – рявкнул Уорик, ударив кулаком по столу. – Отец, если эта анжуйская сука хочет войны, она ее получит! Мы разобьем ее так же, как разбили при Сент-Олбансе, и покончим с ней раз и навсегда!

– Ты знаешь, что такое гражданская война? – спросил изумленный граф; его гнев тут же улетучился. Этот человек не умел долго сердиться. – Страна разделится пополам. Семейные узы будут забыты, брат пойдет на брата и родич на родича. Ничего страшнее нет на свете. Нельзя торопиться. Мы должны сделать все, чтобы избежать гражданской войны. Это последнее средство. Только глупец может выбрать войну, если есть возможность договориться.

– А разве она есть? Судя по всему, Маргарита верит только в силу меча, – сказал Томас.

– Мы соберем собственную армию, пойдем к королю и помолимся вместе, как было в пятьдесят втором и пятьдесят пятом.

– Отец теперь это не поможет! Наша победа у Сент-Олбанса оказалась тщетной, – нетерпеливо ответил Уорик.

– На этот раз все будет по-другому. Мы стали намного сильнее; даже Маргарита понимает это. Ты приведешь силы из Кале, лучшего гарнизона страны, и у нас будет большая армия. Войну можно будет начать только в том случае, если нам не удастся договориться с Генрихом. Мы дадим им возможность уладить дело миром. – Граф громко вздохнул и повернулся к Эдуарду: – Печальная история. В Ирландии твой отец выступает за справедливость, в Англии – за хорошее правительство. А для Маргариты Анжуйской… – Граф умолк, не закончив фразу.

Для королевы герцог был врагом, величайшим злом, которое следовало уничтожить, чтобы она могла спокойно спать по ночам.

Я дрожащей рукой протыкала ткань, вышивая ее красной шерстью.

– Я пришел к выводу, – тихо сказал Эдуард Марч, – что Маргарита Анжуйская с самого начала считала, что наш спор можно разрешить только с помощью мечей. Она жаждала войны с того момента, когда святой Гарри впервые лишился рассудка.

Внезапно в комнате стало очень жарко. Поняв, что вот-вот упаду в обморок, я отложила гобелен, извинилась и ушла.

Уорик вернулся в Кале. Джон уехал на шотландскую границу воевать с мародерами, которые жгли английские деревни и воровали овец и коров, а Томас отправился с Эдуардом Марчем в замок Сэндл, чтобы сообщить герцогу Йорку о решении, принятом в Миддлеме, убедить его созвать военный совет и разработать стратегический план.

Так проходила весна. Я часто играла с детьми, помогала графине Алисе управлять домашним хозяйством – разбирала ссоры, принимала просителей, наблюдала за работой горничных, кухарок, прях, ткачих и вышивальщиц – и давала уроки детям. Пыталась сократить расходы, экономила на продуктах, покупке скота и даже на плате священникам, которых мы нанимали читать молитвы и проводить мессы. Когда Джон был рядом, я не отходила от него; мои чувства усиливались неопределенностью будущего и боязнью потерять мужа, которая всегда жила и глубине моей души.

– Мой отец – самый знаменитый рыцарь во всем мире, – однажды вечером заявила Анна, когда мы были в Рейби. Она сидела у меня на коленях и играла в куклы. – Так сказала няня. Она говорит, что Англия любит папу так же сильно, как я.

– Она права, милая Анна. Мы все гордимся им.

– Смотри, у Джейн снова есть голова, – сказала девочка, показывая мне деревянную куклу.

– А разве она ее теряла? – спросила я. Анна кивнула:

– Ее отломал кузен Эдуард Марч, когда целовал куклу.

Семнадцатилетний сын Йорка пользовался репутацией сердцееда, но, судя по лицу Анны, на нее он впечатления не произвел. Оно было таким неодобрительным, что я рассмеялась.

– И как же Джейн сумела ее вернуть?

– Дядя Джон приделал, когда вернулся на Святки из Лондона.

Для меня это стало сюрпризом. Рана в плечо, которую Джон получил во время стычки в Вестминстере, оказалась тяжелой; на ее лечение ушло несколько недель. Все это время даже малейшее движение причиняло ему мучительную боль.

– Он пользовался одной рукой или двумя? – спросила я.

– Одной. У него была повязка на плече. Он не мог пользоваться двумя руками. Просил прощения за то, что это заняло слишком много времени… А кузен Эдуард приедет еще?