Ты, я и Гийом - Диана Машкова Страница 45

Я поняла, что от Славы все равно уйду. Катенька еще слишком мала, чтобы развод оставил в ее душе неизгладимо глубокую рану. Подрастет и забудет. А если Артем все-таки одумается, она сможет привыкнуть к нему как к настоящему папе. И Слава все равно навсегда останется родным человеком – сколько пудов соли мы с ним вместе съели! Он же как брат. Будет часто к нам приезжать…

Нет-нет, прочь опасные мысли! С Катенькой мы станем жить только вдвоем, я буду любить только ее одну, заниматься, играть, читать ей перед сном. Выброшу из головы всех, кроме нее. Слава пусть общается с дочкой, сколько угодно душе. Мы только перестанем быть мужем и женой. Глупо же и бессмысленно продолжать грустное существование рядом с человеком, все чувства к которому давно растаяли и утекли в бурную реку прошлого. Разумеется, это только моя вина. Конечно, это я не берегла, не старалась, не умела. Но теперь уже слишком поздно. Не в состоянии я ничего вернуть – пусть лучше он будет счастлив с другой, пусть во второй раз ему повезет больше, чем со мной, сумасшедшей. Мы просто должны расстаться спокойно – как взрослые люди.

Оставался главный вопрос – как извернуться, чтобы самостоятельно прокормить себя и ребенка. Преподавательская ставка ассистента – это курам на смех, и, даже если удастся быстро получить должность доцента, а это еще не факт, ни о какой серьезной прибавке не приходится говорить. Можно, конечно, как все, опять заняться репетиторством, но в этом деле на стабильность рассчитывать нельзя: сегодня ученик пришел, завтра заболел, а послезавтра уехал с родителями на дачу. Ладно, если муж есть, который может на это время обеспечить. А так – сидишь и считаешь копейки, чтобы хватило на продукты до следующей зарплаты. Хотя чему тут удивляться? Сегодня все учителя и преподаватели так живут. Может, поэтому в последнее время среди них все больше и больше бездетных. Если уж человек не в состоянии себя обеспечить, куда тут рожать детей?!

Понятно, что от подобных размышлений на душе стало так тяжело, словно на нее возложили увесистый могильный камень. С преподаванием и наукой придется завязывать, как ни крути. Кому нужен теперь литературный поиск и рассуждения о смысле, кому интересны толкования авторских слов? Не до творческого полета, когда нечего есть. Эх, плакала кровавыми слезами моя голубая мечта защитить докторскую диссертацию к тридцати годам! И канет в Лету вдохновенная вера в силу искусства. Не будет больше радостных открытий. Забудется любимейшая книжная возня.

Но если я хочу независимости, нужно быть сильной, и к черту сентиментальные грезы! Железный характер и постоянная борьба – вот основы успеха. Переломлю себя как-нибудь. Если уж Аполлинер с его тягой к свободе, стремлению к поэтике в самой жизни снизошел до работы на какой-то там банковской должности, я-то уж точно переживу. Свыкнусь. Смирюсь.

Я поклялась себе не сдаваться, что бы ни случилось.

С трудом дождавшись момента, когда Катенька наконец заснет, я решительно обложилась телефонными книжками и собралась обзванивать знакомых и друзей, которые могли бы помочь с работой. Первым в списке шел Карим.

– Карим, привет. Это Яна. – Я немного нервничала – терпеть не могу просить о помощи.

– Здра-а-авствуй, дорогуша! – Карим, как всегда, обрадовался мне. Спасибо ему за это. – Как дела?

– Неплохо. Через полтора месяца защита.

– А-а-а, – было слышно, как интерес его сразу потух – глупости вроде моей диссертации совершенно его не интересовали.

– Слушай, я по делу.

– В смысле – попрощаться? – радостно спросил он.

Внутри меня все похолодело. Неужели он каким-то образом узнал о моем романе с Артемом и намерении уехать в Москву? Неужели мои тайные переживания и мысли материализовались и теперь о них знает весь белый свет?! Я же никому ни о чем не говорила.

– С чего ты взял? – спокойные интонации давались мне с трудом.

– Ну, я же уезжаю, – голос Карима буквально звенел от счастья. – Ты что, не знала?

– Нет. Куда?! – Я опешила во второй раз.

– Куда-куда, – еще больше развеселился он, – в Москву! Разгонять тоску.

– Как это так? – в голове все перемешалось.

– Все! – Карим притворно тяжело вздохнул. – Казань мне стала мала. Здесь я уже сделал что мог.

– Ничего себе! – Я была поражена неожиданностью и в то же время разностью совпадений. – А там что будет?

– Стану первым ювелиром России, – серьезно объяснил он. – Хватит уже в коротких штанишках ходить.

От такого поворота событий я чуть не забыла, зачем звоню.

– Поздравляю! – Я совершенно искренне порадовалась за Карима. Талант и трудолюбие просто обязаны получить по заслугам. – Завидую тебе.

– А ты тоже поезжай, – неожиданно предложил Карим. – Там для каждого работа найдется.

– Не могу, – погрустнела я. – У меня ребенок маленький и, в отличие от тебя, жены нет, чтобы с ним сидеть.

– Жена тебе ни к чему, – строго объяснил он, непоколебимый в своих мужских убеждениях. – Там мужа себе хорошего найдешь.

Я натянуто рассмеялась. Хотела сказать, что муж у меня уже вроде как есть, но осеклась – что касалось женской психологии, Карим всегда видел все насквозь. И за версту чувствовал вранье. Действительно, ни Славу, ни Артема назвать супругом в нормальном смысле этого слова я не могла.

– Ты знаешь, вообще-то я хотела тебя о помощи попросить, – наконец-то мне удалось выговорить эти слова.

– Проси! – Карим был в самом благожелательном расположении духа.

– Среди твоих знакомых никому сотрудники не нужны? – Я выпалила заранее заготовленную фразу на одном дыхании.

– Не знаю. – Карим помолчал, видимо, вспоминая. – А что ты делать-то умеешь?

– Э-э. – Я задумалась. Приехали, называется – учусь-учусь столько лет, а перечислить-то особенно и нечего. Да и Карим тоже хорош со своим вопросом – можно подумать, мы с ним только познакомились, а не половина моей сознательной жизнь прошла на его глазах. – Два языка знаю, переводить могу, на компьютере работаю, умею общаться с людьми…

– А-а-а, – взвесил полученные сведения Карим, – тогда секретаршей. Но ты спать-то ведь не будешь? – с непонятной надеждой спросил он.

– Не поняла, – глупо промямлила я.

– Чего не поняла? – удивился Карим. – С начальником будешь спать?

– Нет, конечно! – Меня возмутил его, мягко выражаясь, прямолинейный вопрос. – Иначе я б к тебе как к другу за помощью обращаться не стала. Сама бы нашла.

– Ну не скажи. – Голос его прозвучал немного обиженно. – С улицы не берут – люди свои, проверенные нужны.

– Даже с ТАКИМ условием? – Мне стало тошно от одной мысли о том, в каком мире мы теперь живем. Цивилизация, называется. Начало двадцать первого века! Мозги у нас ничего не значат, зато другие части тела в цене.

– Конечно! Нет, ну если бы ты что-нибудь умела – тогда другой разговор. А так…