Любовь в облаках - Барбара Картленд Страница 45

— Много лет назад, — начал он, — в моей жизни случилось некое событие, которое подтолкнуло меня к поискам древних рукописей. Настоятель первого монастыря в Тибете, который я посетил, разрешил мне остаться с монахами на два года.

Лорд Фроум замолчал, очевидно, не желая более вдаваться в подробности, во всяком случае, пока. И вскочив с земли резким упругим движением, приказал слугам убрать остатки ленча.

Когда они тронулись с дальнейший путь, Чандра попыталась сложить сведения, которые она только что получила, в общую картину или головоломку, имя которой было лорд Фроум.

Наверное, предположила девушка, он уехал из Англии, потому что его сердце было разбито, ведь так поступали все мужчины с незапамятных времен. Вот и лорд Фроум не стал исключением. Только он отправился не в Грецию, как великий Байрон, а в Тибет.

Должно быть, у него там был наставник, и вдобавок он практиковал йогу. Все это помогло ему залечить душевные раны и возбудило в нем ненасытную жажду вкусить плодов с вечного древа познаний, которая в данном случае выразилась в изучении ценнейших рукописей. Во многих монастырях к их хранению относились спустя рукава, а зачастую о них вообще забывали.

До этого она никогда не подозревала, что за путешествиями лорда Фроума стояли иные причины, кроме страсти к собиранию манускриптов. Некая причуда богатого человека.

Одни собирают картины, другие старинное оружие, а он увлекся манускриптами.

Теперь же она была поражена тем, что у него, оказывается, была и другая, очень важная причина — желание помочь тем, кто до сих пор был глух к великим истинам, которые на Востоке были известны многим, но к которым Запад, к сожалению, повернулся спиной, » Я хочу говорить с ним. Мне хочется узнать о нем как можно больше «, — подумала Чандра.

А затем ей стало не по себе от мысли, что такой возможности ей больше не представится, несмотря на то что им предстоит еще обедать вдвоем в примитивном дак-бунгало, где они останавливались по пути в Непал.

Они поднялись еще выше и теперь были полностью окружены облаками.

Воздух, которым сейчас дышала Чандра, был теплым и влажным, и у нее возникло странное ощущение, будто нее это не действительность, а сон.

Впереди она могла видеть только лорда Фроума, а позади туман поглотил все и скрыл весь остальной караван. Когда они добрались до постоялого двора, в котором заночевали на пути сюда, он выглядел таким же заброшенным и грязным, а на детях, которые подбежали к ним с приветствиями, были» те же самые лохмотья.

Однако сама Чандра чувствовала себя совершенно иначе, не так, как в прошлый раз. Тогда переход совершенно вымотал ее, отняв все силы. Сейчас же она едва ощущала усталость.

Каждый день она ездила в монастырь верхом и, проведя часов пять-шесть в седле, тем не менее вечером в посольстве могла без труда повелевать своим телом.

Чандра отправилась в комнату, где провела ночь в прошлый раз. Все осталось по-прежнему. Смотритель постоялого двора не потрудился даже подмести пол.

Однако это не возмутило ее ни в малейшей степени. Все, что интересовало ее сейчас, находилось у нее на груди, и она целый день ощущала прикосновение этой вещи.

Чандра сняла шляпу и куртку, а затем, прежде чем раздеваться дальше, достала мешочек и развязала его.

Она села на кровать, куда Механ Лал уже положил тонкий стеганый матрац, застеленный сверху одеялом, и вытряхнула содержимое мешочка на подушку.

В следующую секунду она тихонько ахнула. Впечатление было такое, словно на белой ткани лежало нечто живое.

Никогда еще она не видела изумруда такой величины и такого насыщенного цвета.

Этот камень, бывший когда-то третьим глазом во лбу Будды, имел овальную форму. Не будучи знатоком драгоценных камней, Чандра, однако, поняла, что этот изумруд неповторим благодаря полному отсутствию каких бы то ни было изъянов.

Неудивительно, что такой ценитель драгоценностей, как Нана-Сахиб, загорелся страстью обладать им.

Чандра долго любовалась изумрудом, а затем положила его назад в мешочек, зная, что в ее распоряжении находится вещь, стоимость которой выражалась в баснословной сумме, если вообще ее можно было оценить деньгами, и потому Чандра ни на секунду не должна расставаться с ней.

Она взяла этот мешочек с собой даже тогда, когда отправилась в умывальную комнату, чтобы смыть с себя пыль, которая въелась в ее кожу за время дневного перехода.

Вернувшись в свою спальню, Чандра снова облачилась в простое платье, которое надевала в тот вечер, когда впервые ужинала с лордом Фроумом, и снова спрятала мешочек с изумрудом у себя на груди.

Ей так хотелось надеть какое-нибудь красивое сари хотя бы только потому, что лорд Фроум увидел бы ее в нем в последний раз.

Однако все эти платья были уже очень тщательно уложены в чемодан, потому что в сумке, в которой она держала одежду, рассчитанную на два дня пути, они неизбежно помялись бы, а об этом Чандра не хотела даже думать.

На пару секунд она застыла в нерешительности. А не надеть ли топазовое ожерелье, украсив им платье со скромным, пуританским воротником?

Затем это намерение было отброшено в сторону. На таком платье ожерелье выглядело бы совершенно не к месту и даже смехотворно, и лорд Фроум не поймет, что она просто пытается поблагодарить его за такую прелестную вещицу.

В результате всех этих соображений Чандра явилась к столу в совершенно ином обличье по сравнению с предыдущим вечером, однако она убедила себя, что вряд ли лорд Фроум обратит внимание на эту перемену.

Даже подумать об этом было бы большим самодовольством с ее стороны.

Когда девушка вошла в небольшую столовую, Фроум сказал:

— Сегодня вечером выбор напитков для вас чуть получше. Я припас немного столового вина, думая, что оно может пригодиться нам за обедом. Еще у нас есть непальское бренди, которое по вкусу напоминает неплохой херес. Я рекомендую его в качестве аперитива.

Девушка взяла рюмку с бренди, которую ей подал лорд Фроум, и, пригубив напиток, нашла его довольно приятным.

Обед был уже готов и оказался похожим на тот, который они ели в первом дак-бунгало, когда еще только ехали в Непал.

За едой они разговаривали о непальских обычаях. Лорд Фроум, оказавшийся их большим знатоком, рассказывал столь увлекательно, что Чандра пожалела о том, что не расспрашивала его об этом, когда они были в Катманду.

«Мы потратили слишком много времени на то, чтобы дуться друг на друга, — подумала девушка про себя, — в то время как мне следовало попросить его рассказать побольше о Непале и его жителях».

Она не могла повернуть время вспять, однако засыпала лорда Фроума вопросами, слушая его как завороженная. Предания и легенды в его изложении звучали тем более убедительно и волнующе теперь, после того, как она побывала в Непале и познакомилась с образом жизни его народа.