Всё изменится завтра - Мария Высоцкая Страница 45

— Тиночка, с юбилеем Вас, — поцеловал женщину в щеку, а Золотарев явно напрягся, но виду не подал, хотя Артем сразу заметил в нем некие изменения, — Виктор, — чуть не прокричал на весь дом, — Витюша, — кинулся с объятиями, — поздравляю вас, мой дорогой друг, тридцать лет брака — это вам не шутки, — продолжал любезничать, но выглядело это чересчур наигранно.

Артем убрал руки в карманы, наблюдая за этим представлением.

— Артем, и ты здесь, — переключился на племянника, протягивая тому руку.

— Ага, — проигнорировал жест, замечая на себе вопросительные взгляды. Но Алмазов не растерялся, тряхнул рукой, а после медленно пригладил ей свою лысину, — дядя не стойте долго в дверях, простудитесь, — съехидничал, наблюдая за Алмазовый.

— Какой у меня заботливый племяш, все слышали, — Алмазов продолжал хохмить, но глаза были ледяные.

— А то, не дай Бог, помрете раньше времени, — процедил сквозь зубы, но потом широко улыбнулся.

— Артем, — окликнул Золотарев, — потом поговорим, — Артем кивнул, а Виктор Сергеевич вернулся к жене.

Не успел Старков сделать шаг вглубь просторного фойе, как его нагнал Алмазов.

— Я смотрю, ты времени зря не теряешь, — говорил спокойным тоном, чем-то напоминающим тихое шипение змеи, — Золотарева решил в оборот взять. Не боишься?

— Чего? — перехватил стакан виски у официанта.

— Что мои аргументы ему покажутся убедительнее. Мы с ним давно воюем, но на чужую территорию не посягали, и не посягаем. Ему накладно со мной воевать. Поэтому я спрашиваю еще раз, не боишься, что в итоге останешься один?

— Дядя, — хлопнул того по плечу, — вы пересмотрели криминальной драмы, — глаза излучали наглость и полнейшее спокойствие, голос был весел, — слушай меня внимательно и запоминай, все твои последние сделки, были завязаны исключительно на МНЕ, с тобой уже ни одна уважающая себя собака не хочет иметь дел… Не рыпайся, — сжал алмазовское плечо, — я же тебя живьем закопаю, — все тем же тихим голосом, с широкой улыбкой на лице, но вот подобранный им тон пробирал до костей, облачая страхом.

Алмазов натянуто улыбнулся, явно слегка растерявшись.

— С*ка, — выплюнул зло, передергивая плечом, скидывая с себя старковскую ладонь и быстро шагая прочь.

— И тебе того же, — сделал глоток янтарной жидкости, обдумывая, что неплохо бы выпить еще.

К тому моменту, когда приехал Раевский, Артем успел влить в себя уже более половины бутылки. В принципе, он бы уже давно уехал, но целью его сегодняшнего визита и был этот разговор. Заметив присутствие прокурора, он медленно промелькнул сквозь толпу. Золотарев заметил его движение, и направился на второй этаж, Раевский так же пошел следом.

В кабинете было душно. Усевшись в кресло, раскинув ноги, Артем кивнул только что вошедшему Раевскому.

— Задержали, — недовольно оправдался мужчина.

— Присаживайтесь, Константин Павлович, — Золотарев указал на стоящее неподалеку кресло.

Наступила тишина. Каждый изучающе смотрел на будущих союзников, понимая, что всякий из них, в любое время может порвать другому глотку. Первым заговорил Константин.

— Виктор Сергеевич, прости, что вот так, считай, праздник тебе портим, но другого времени, к сожалению, не нашлось.

— Завтра улетаете?

— Завтра-завтра. Но вы не волнуйтесь, пока меня не будет, мои люди вплотную займутся нашей проблемой.

— Это хорошо, — Золотарёв побарабанил пальцами по столу, переводя взгляд на Артема, — ты что уже накидаться успел? — недовольно приподнял бровь.

— Нет, — Артем, сидел, упираясь локтем в спинку кресла, а пальцами себе в висок. Взгляд был серьезен.

— Ладно, — Виктор отмахнулся, — рассказывай давай, что ты там придумал?

— Все до неприличия просто…

* * *

Илья стоял на лестнице, ведущей на второй этаж, смотрел на эту собравшуюся толпу, совершенно не понимая, зачем отцу понадобилось собирать все это стадо, большая часть которого была откровенным быдлом.

Где-то вдалеке промелькнул изящный силуэт матери, и парень невольно улыбнулся. Она была сегодня такая счастливая, красивая…это шикарное синие в пол платье, и горящие любовью глаза. Они с отцом полжизни уже вместе прожили и до сих пор не потухли… С этими мыслями в сознании всплыла Вера. Почему-то в память врезались ее красные с мороза щеки, белая шапка с огромным помпоном, и такая заразительная детская улыбка.

— Сынок, — Тина коснулась плеча, — ты чего здесь стоишь? Не нравиться тебе наш с папой праздник?

— Мам, — протянул, словно маленький ребенок, — ну это же ваш праздник, главное, чтобы вы были довольны, я-то тут причем, — коснулся материнской руки.

— Илюш, — вздохнула, — потерпи немного, скоро все разойдутся. Кстати, я думала ты придёшь не один…та девочка, с которой вы танцуете, кажется, Вера…

— Мама, не начинай, мы просто танцуем!

— А мне так не показалось, на вашем последнем выступлении ты…

— Мам! — нахмурился, слегка повысив голос, — Прости, не хотел…Давай не будем…

— Ладно, давай не будем, — женщина улыбнулась, прекрасно понимая, что ее сын, кажется, влюбился.

Именно в этот момент на лестнице послышались шаги. Мужчины вышли из кабинета, что-то бурно продолжая обсуждать. Заметив Тину и Илью — остановились. Золотарев спустился на одну ступенечку, обнимая жену. Его жест был пропитан нежностью, глаза смотрели на нее с таким восхищение, любовью.

Илья посмотрел на родителей, в какой-то степени завидуя их счастью. Но так смотрел не он один, мимолетно его глаза встретились с черными, прожигающими, и не капли не внушающими доверия глазами Старкова. Он так же пристально смотрел на Золотаревых, думая о чем-то своем.

Но самым интересным было то, что каждый из них, сейчас думал об одной и той же девушке.

* * *

Она сидела посреди комнаты на коврике для йоги. Растянувшись в шпагат, болтала по телефону с подружкой детства. Натали уже пять лет как жила в Москве, и виделись они редко, впрочем, как и созванивались. Но каждая их встреча и разговор были хоть и редкими, но очень меткими. Пересев в поперечный шпагат, Вера громко рассмеялась над очередной историей подруги, она была еще та затейница. Хоть и работала в серьезной государственной организации.

Мардаре была чудо-человеком, и всегда понимала Веру. У них это было обоюдно на каком-то внутреннем интуитивном уровне. За все годы своей дружбы они ругались лишь пару раз, их часто пытались поссорить, но, к счастью, их дружба всегда была сильнее различных сплетен и «подножек».