Бездушные - Дарья Данина Страница 46

* * *

Глупо было надеяться на иной исход. Но я надеялась. Всегда надеюсь...

Его пальцы задевают мои соски, и те предательски твердеют. Я не чувствую возбуждения. Никаких бабочек, или томления внизу живота. Ничего. Но мои чёртовы соски напрягаются, выдавая для Нико ложную информацию.

Он притягивает меня ещё ближе, и моя грудь врезается в его. Чувствительные горошины трутся о жёсткую растительность на его мускулистой груди.

Николас склоняется надо мной, и цепляется зубами за мою скулу. Я дёргано выдыхаю, не зная, куда мне девать руки. Пока что они способны только отталкивать. Но не обнимать. Не прижимать к себе.

Мужчина ведёт языком к моим губам и прижимается к ним своими. Такими горячими. Славно растопленный воск.

Целует властно, сминает, и вторгается языком. Его рука скользит к моим ягодицами, и сжимает плоть. Рычит мне в губы, и тянет за резинку трусиков, вызывая во мне желание стиснуть колени и бедра.

- Агата. - Шепчет, опускаясь передо мной на корточки, и, обхватывая мои лодыжки, одну за другой, снимает бельё окончательно.

Делаю глубокий вдох, перед тем, как посмотреть ему в глаза.

И ничего не вижу. Словно заглядываю в бездонный колодец. И тону в нём.

Упустила момент, когда Нико стянул бельё и себя. Его член упирался мне в живот, вызывая настоящую дрожь в моих ногах.

Набираюсь смелости опустить взгляд. Господи... не удивительно, что после каждого раза у меня болела промежность.

Мой небогатый опыт предоставил мне лишь два, так сказать, экспоната. И оба были размеров гораздо меньше этого.

- Возьми его. - Его слова просто оглушают меня. Вводят в состояние ступора.

- Нет. - Машу головой. - Я не могу.

Просто не могу! У меня рука не поднимется. Я ещё не готова, черт возьми! Не так быстро!

Николас тихо смеётся и, не задерживаясь больше, рывком разворачивает меня к умывальнику лицом.

Я упираюсь ладонями в холодную раковину, и понимаю взгляд на наше отражение. Наблюдаю, как расширяются мои собственные зрачки, когда Николас давит мне на лопатки, беззвучно прося прогнуться в спине. И я подчиняюсь. Прогибаюсь перед ним в прямом и переносном смысле.

Не отрываю глаз от наших фигур.

Нико проводит пальцами по моим половым губам, и видимо, не удовлетворившись результатом, обхватывает мой подбородок, задирая его выше, и сжимает пальцы на скулах. Я открываю рот, и он скользит в него пальцами.

- Оближи. - Командует. И я выполняю приказ, даже не задумываясь...

Смазывает сухость моей же слюной, и слегка растягивает меня внутри. Я шиплю, и пытаюсь оттолкнуть его руку. Но мужчина отбрасывает мою кисть, и тут же входит в меня грубым толчком.

Вскрикиваю, больше от возмущения, нежели от боли, и опускаю голову. Он медленно выходит из меня, лаская мою спину ладонями. Сминая кожу... и так же медленно входит. Раскачивается, давая мне привыкнуть, и я на миг расслабляюсь.

- Подними голову, Агата. - Склоняется, и я чувствую, как его горячая грудь касается моей спины. - Подними, и посмотри на меня, Снежок.

Я делаю то, что он говорит, и тут же ахаю. Встречаюсь с зеленью его глаз, и он бьётся резким толчком. Не останавливается больше. Вбивается, вырывая из меня рваные выдохи, и сминает кожу на бёдрах. Сжимает грудь, цепляя соски, и не отпуская моего взляда...

- Кариньо*... - Срывается с его губ, и он всё-таки закрывает глаза.

* * *

В дверь стучали. Громко. Звали Нико, и что-то кричали на испанском языке. Я открыла глаза, чувствуя, как мужчина рядом со мной поднимается. Ругается на том же языке, и нехотя идет к двери, натягивая на ходу штаны. Берёт в руки пистолет, и сжимает его в пальцах.

От вида оружия, я просыпаюсь окончательно. Часы показывают пять утра. Что случилось? Я поджимаю под себя ноги, и сажусь в изголовье кровати.

Николас открывает дверь, впуская на порог молодого парня. Кажется, его зовут Хорхе. Удивляюсь его появлению, силясь понять, спит ли этот парнишка вообще?

Он начинает что-то тараторить, глаза бешеные. Словно оправдывается за что-то.

Нико задаёт ему какие-то вопросы, и с каждым словом Хорхе, становится всё мрачнее. Отсылает парня назад, и убирает пистолет за пояс. Бросает на меня быстрый взгляд.

- Сиди здесь, и никуда не выходи. Ясно?

- Что случилось? - Пытаюсь понять, стоит ли мне беспокоиться.

- Я сказал, сиди в комнате, и не высовывай свой нос из неё, Агата. Что здесь непонятного?

- Ничего. - Поджимаю подбородок, пряча обиду.

- Я скоро. - Хватает свежую майку, и хлопает дверью, оставляя меня одну...

* * *

- Какого хера?! - Ору, глядя на то, как наш хирург, уложив Дэни прямо на кухонный стол, режет на нем одежду.

- Я не знаю, Нико. - Лопочет Родриго, парень из нашей охраны. - Я вышел осмотреться. Открыл ворота, а там он... ни его машины, ничего. Всё было тихо!

- Хочешь сказать, его подбросили?

- Скорее всего. Он предупреждал вчера вечером, что заедет за документами, которые оставил Марк. Но говорил, что приедет в обед.

Хвастаюсь за голову, слыша, как друг воет, когда хирург копошится над ним, доставая пулю.

Не убили. Хотя могли. В живых оставляют только, когда хотят донести информацию.

- Твари. - Рычу от отчаяния, и подхожу к столу. - Дэни? - Сжимаю его запястье. - Жить будет? - Обращаюсь к лекарю, что наживую вытягивает из друга пулю.

- Будет. - Скрипит зубами хирург, углубляясь. Ковыряя мясо... - Мимо лёгкого пролетела... очухается...

Выдыхаю, и тут же вновь сжимаю пальцы на запястье Дэни, когда тот истошно орёт, не в силах больше терпеть боль. И отключается.

Мрази.

Cariño* (исп.) - сладкая

Это становится нормой. Это было нормой задолго до меня. Николас снова уехал, и не появлялся пять дней. Мне не с кем было поговорить. Дэни я тоже не видела. Ворчливого сторожа заменила девушка, которую я видела уже несколько раз. Но она не понимала меня. Хлопала большими глазами, и разводила руками, когда я пыталась с ней заговорить. Мне казалось, что каждый следующий день походил на предыдущий. Даже Каталину я не видела. И я, честно говоря, сейчас бы предпочла слушать её рассказы, в которых не понимала ни слова.

Я постоянно возвращалась к тому утру. Меня держали в неведении. Но я чувствовала то напряжение, что витало в доме. Спускалась в библиотеку, и нервно кусала губы, оглядываясь по сторонам. В доме всегда кто-то был. Прислуга, или охрана. Сновали по первому этажу, и бросали в мою строну колючие взгляды. Если это были девушки, то они отводили глаза в сторону, делая вид, что не замечают меня. Я была здесь чужачкой. Была и остаюсь до сих пор.