Твой сладкий поцелуй - Кэролайн Линден Страница 46

Руки Марии легли к нему на грудь и медленно, почти осторожно скользнули под жилет.

— Я думала… Я начала подозревать, что ты — не настоящий, — прошептала она.

— А теперь? — пробормотал он, касаясь губами ее губ. Мария почувствовала, как задрожало ее тело, и прижалась к нему.

— Поцелуй меня снова, чтобы я могла знать наверняка.

Гарри поцеловал ее страстно и отчаянно. Потом справился с собой, и поцелуй стал нежным, как в последний раз. Ее губы были сладкими, теплыми и восхитительными. До самой смерти он будет помнить вишневый вкус этих губ. Мария таяла в его объятиях. Какое значение имеет то, кто он там по своему положению, думала она. Гарри крепче прижал ее к себе, понимая, что он почти опьянен ею.

— Приходи ко мне опять, — прошептала Мария. Ее дыхание участилось, когда губы Гарри стали скользить по щеке, подбородку, спустились к шее. — Приходи без маскарада, сам…

— Я не могу, — простонал Гарри.

— Пожалуйста, — умоляла Мария, — скажи мне свое настоящее имя, клянусь, я приму тебя.

— Нет.

— Тогда приходи так, как ты обычно приходишь.

— Возможно, — колебался Гарри.

— Нет, обязательно. Сегодня же вечером…

— Я не могу. — Гарри уперся руками в стену по обе стороны от ее головы и наклонился, чтобы поцеловать ее снова, смягчая тем самым горечь расставания.

— Мария? Лорд Роут? Мария, вы здесь? Испуганный взгляд Марии метнулся к Гарри. Он мгновенно натянул свой камзол с накладкой, согнулся в обычную для Роута позу и нацепил на нос очки.

— Приведи себя в порядок, — выдохнул он, натягивая перчатки. Мария поправила юбку, потом корсет. — Теперь рассказывай мне что-нибудь, — приказал Гарри.

— Да, конечно, — прошептала Мария, поворачиваясь и окидывая взглядом альков. — На этом портрете — первый граф Донкастер, — начала она громким, выразительным голосом. — Титул графа ему пожаловал король Эдуард III, который на самом деле был его кузеном. — Теперь они оба слышали приближающиеся шаги. Мария глубоко и шумно вздохнула и стала говорить все подряд из того, что смогла вспомнить о своем давнем предке. При этом она не переставала удивляться, что смогла извлечь что-то из головы сейчас, когда кровь все еще бурлила от поцелуев Гарри и мчалась по жилам со страшной скоростью. — Здесь — его герб, выбранный в честь Эдуарда III. Лев символизирует Англию, лилия — чистоту. С тех пор лилии стали символом Данморов…

— Вот вы где. — В дверном проеме стояла графиня.

— Да, мама, — улыбнулась ей Мария. — Я показывала лорду Роуту вещи первого графа Донкастера.

— Вас интересуют пейзажи, сэр? — вежливо поинтересовалась графиня. — В столовой есть несколько замечательных рисунков Уилсона.

— Да? Это хорошо. — Лорд Роут достал носовой платок и, прикрывшись им, закашлялся. — Пейзажи… — Он снова начал кашлять. Мария ждала, чувствуя облегчение от близкого спасения и сильное волнение от этих нескольких мгновений уединения. Мать бросила на нее вопросительный взгляд.

— Пожалуйста, простите меня, мадам, — развел руками лорд Роут. — Я должен идти.

— Ну конечно. — Графиня грациозно склонила свою головку. — Мы были очень рады, что вы пришли, сэр.

— Самый приятный визит, который я сделал в этомсезоне. Ваша дочь была необыкновенно внимательна к старику. Вы должны гордиться ею.

— Благодарю вас. — Улыбка матери, казалось, была приклеена к ее лицу.

Они медленно прошли через дом. Лорд Роут не смотрел на Марию, пока они не дошли до входной двери. Здесь он склонился над ее рукой и вежливо попрощался. Мария не стала смотреть, как он уходит, и сразу отвернулась.

— Мне хочется подышать свежим воздухом, мама. Могу я пойти с Джоан в парк?

— Мы должны поговорить, Мария, — строго сказала графиня.

Мария знала, что ее ждет грандиозный скандал, надо было проявить осторожность. Она послушно последовала за матерью в гостиную, где служанка убирала поднос с чаем. Как только она ушла, мать плотно закрыла дверь и повернулась к ней:

— Мария, что, скажи на милость, с тобой происходит?

— Да ничего, мама, — пожала плечами Мария. — Я считаю лорда Роута более интересным, чем лорд Уиттинг и лорд Картерет.

— Я поняла это, когда ты буквально силой повела его в галерею. Мария, он тебе в дедушки годится! — На лице матери читалось еле сдерживаемое волнение. — У тебя были предложения от самых знатных женихов Англии, и ты всем им отказала. Почему ты предпочитаешь лорда Роута?

Мария нахмурилась, опасаясь сболтнуть что-нибудь лишнее. Как удивилась бы мать, если бы узнала правду!

— Он не смотрит на меня как на выгодную партию, мама. Он смотрит на меня как на личность. Он интересный человек, и я отдаю себе отчет, что он для меня слишком стар. Но ты всегда советовала мне слушать свое сердце…

— Нет, если оно подсказывает тебе выбрать лорда Роута, — резко перебила ее мать, — мы с отцом возражать не будем. Хотя…

— Я не собираюсь становиться леди Роут. — Мария закусила губу и опустила взгляд. И это была правда; она никогда не сможет стать леди Роут, потому что лорда Роута не существует. Она только теперь поняла, что ее надежда найти достойное родство Гарри разбилась. Его настоящее имя по-прежнему было ей неизвестно. Более того, он признался, что является тайным агентом и самозванцем. Теперь в этом не было сомнения.

— Я рада это слышать. — Мать испытала явное облегчение. Она пересекла комнату и прижала руки к щекам Марии. Несколько мгновений ее обеспокоенный взгляд изучал лицо дочери. — Я очень волнуюсь за тебя, дорогая. Мы с отцом хотим, чтобы ты была счастлива, но у тебя недовольный вид. Тебе чего-нибудь хочется? Тебе не нравится Лондон?

И Мария почувствовала себя виноватой. У нее никогда не было никаких секретов от родителей. Они всегда проявляли твердость, но были добрыми, а она никогда не была лживым ребенком. Но сейчас все было иначе, и она не видела выхода из этого затруднительного положения, по крайней мере, такого, что устраивал бы ее.

— Я… Я довольна, — произнесла она, наконец. — Во всяком случае, я чувствую это. Мне кажется, что я забыла или никогда не знала по-настоящему, что такое быть жительницей Лондона. Многое изменилось с тех пор, как мы были здесь последний раз, мама. Мне тогда было только шестнадцать, и я была другой. Тогда я была девочкой, а теперь — взрослая. Мне тяжело видеть, как джентльмены оценивают мою стоимость в качестве невесты, обсуждают мое приданое и преимущества папиных связей. Я знаю, что своими отказами поставила вас с отцом в тупик. Но мне хочется, чтобы жениться хотели на мне и чтобы любили меня, мама.

— Понятно, — после долгого молчания сказала мать.

— Ты так добра ко мне, мама. И поверь, я искренне хочу, чтобы у меня был брак, как у вас с отцом. Это должен быть человек, которого я могу уважать и которому могу доверять. И он будет уважать меня, и доверять мне, и пусть при этом он окажется не самым знатным человеком в городе. Я не выйду замуж за лорда Роута, но с ним я по крайней мере не чувствую себя, как на выставке невест.