Недостойные знатные дамы - Жюльетта Бенцони Страница 46

Никто никогда не говорил о Мартене дурного слова. Внешность у него была самая что ни на есть благообразная, он был добрым соседом, охотно жертвовал на церковь и всегда был готов подать стакан воды идущему мимо его дома путнику. Жена Мартена, Мари-Брес, была маленькая, сухонькая, черноволосая; улыбалась она редко, однако всегда была в курсе всех сплетен и обладала талантом выслушивать тех, кому не терпелось излить душу. Она прекрасно готовила, и когда Мартен приглашал кого-нибудь к столу, гость с радостью соглашался, заранее предвкушая, как он отведает кушаний, приготовленных Мари-Брес.

Дела на ферме шли неплохо, однако работать супругам приходилось от зари до зари: кроме них, на ферме трудился всего один работник, который, впрочем, стоил десятерых. Этот простодушный Геркулес был родом из Мазана, что неподалеку от Пейребеля, и его звали Жан Рошет.

Упорным трудом супругам удалось заработать довольно много денег. А поскольку нрав у Мартена был приветливый и хозяйка его великолепно готовила, никто не удивился, когда супруги решили построить неподалеку от своей фермы гостиницу. Эта мысль пришла Мартену в голову после того, как он окончательно убедился, что дорога, проходившая через обширное безлюдное нагорье, не такая уж заброшенная. Каждый день несколько путников непременно проходили по этой дороге, а передохнуть в пути им было негде.

Он продал ферму и неподалеку от своего хутора, ближе к дороге, начал строить гостиницу.

Разумеется, эта гостиница была не из тех, которые строились в больших городах. Здесь, на краю обширного плоскогорья, вокруг которого высились горы Ардеша, гостиницей именовалось низкое, приземистое строение с толстыми серыми стенами и крохотными окнами. На первом этаже окна были расположены так высоко, что приходилось вставать на скамеечку, чтобы достать до них, а на втором они были узкими, как бойницы. Надо признаться, в целом постройка слегка напоминала тюрьму. Однако Мартен на все недоуменные вопросы отвечал, что маленькие окна и толстые стены приходится делать по необходимости: ведь они должны защищать людей от холода, яростных ветров, волков, а также разбойников, которые, судя по слухам, иногда появлялись в окрестных дремучих лесах.

Внутри гостиница также не отличалась излишней роскошью. Внизу было три помещения: просторная кухня с огромным очагом, общий зал для клиентов, пришедших выпить рюмочку, и третья комната непонятного назначения, большую часть которой занимала огромная печь.

На второй этаж вела крутая лестница, узкая и небезопасная, поскольку прямо над ней выступала толстая потолочная балка, о которую, забывшись, легко можно было стукнуться головой. Наверху располагалось пять крохотных спален со скудной мебелью; в одной из них стены были выкрашены в кроваво-красный цвет, отчего она выглядела поистине зловеще. В конце коридора находился сеновал.

Надо сказать, местные жители охотно посещали пейребельскую гостиницу, а лучшими ее клиентами стали жандармы. Объезжая вверенные им территории, они охотно останавливались здесь, чтобы пропустить стаканчик доброго винца, за которое ловкий Мартен очень редко брал с них плату. С жандармами лучше всегда находиться в дружбе. Солдаты из окружного гарнизона также охотно заезжали в гостиницу в Пейребеле, болтали с Мари, выпивали по стаканчику вместе с Мартеном, а потом обсуждали последние новости. Мартен часто сетовал на то, как плохо охраняются в округе дороги, и на опасности, подстерегающие путешественников за каждым кустом…

Так продолжалось двадцать лет, и за эти двадцать лет в окрестностях пропало немало путешественников. Чаще всего они исчезали без следа, но иногда их трупы, ограбленные и окровавленные, находили в горных ущельях, особенно по весне, когда начинали таять снега. Виновниками их гибели обычно считали волков или пришлых разбойников, о которых любил распространяться Мартен; даже жандармы, начав следствие, чаще всего на этом и успокаивались.

Но постепенно о гостинице Мартена поползли страшные слухи. Говорили, что неподалеку от гостиницы несколько раз видели израненных путешественников, буквально обезумевших от ужаса. Однако эти самые путешественники упорно отказывались объяснять, что же с ними произошло. Также говорили, что иногда ветер – знаменитый ветер Пейребеля – приносит со стороны гостиницы странные запахи и тошнотворный дым… Но к супругам Мартен все относились с такой симпатией, что никому даже в голову не пришло подозревать их в тех чудовищных злодеяниях, о которых судачили деревенские женщины и старики. Мало ли что может случиться на высоком нагорье с одиноким заплутавшимся странником? Все вновь вспоминали старые истории об оборотнях.

Наконец настал памятный вечер 12 октября 1831 года.

Старый нищий Лоран Шаз, которого сумерки застали в пути, неслышно проскользнул на сеновал супругов Мартен. О том, чтобы постучать в дверь и попросить ужин и ночлег, речи идти не могло: сума его была пуста. Проникнув в гостиницу через черный ход, он поднялся по лестнице, с удобством устроился на сене и, съев сухую корку, завалявшуюся у него в мешке, отошел ко сну.

В тот же вечер в гостиницу зашел пожилой крестьянин из соседней деревни. Его звали Антуан Анжольрас, он возвращался с ярмарки, проходившей в Сен-Сирге, и вел с собой купленную корову. Остановиться в Пейребеле его, как и Шаза, вынудила непогода: путь до дома был неблизок. К тому же, как он сказал нескольким приятелям в Сен-Сирге, ему с Мартеном надо было уладить кое-какие дела.

Итак, он прибыл в гостиницу, его прекрасно встретили, он получил лучшее вино и лучшую комнату… разумеется, красную. Завершив трапезу, гость пожелал хозяевам доброй ночи и со свечой в руке поднялся наверх. Старик Шаз сквозь сено совершенно отчетливо видел, как Анжольрас вошел в комнату. В гостинице воцарилась тишина.

Ближе к полуночи старик-нищий проснулся от яркого света. По коридору, куда выходили двери комнат и который вел прямиком к нему на сеновал, двигалась странная процессия.

Проделав в сене дырку, чтобы удобнее было наблюдать, Шаз широко раскрытыми глазами взирал на идущую впереди всех Мари-Брес: в руках она держала фонарь, освещая дорогу мужу и Рошету, который сжимал в руках топор-колун. Женщина осторожно открыла дверь в красную комнату, и все трое бесшумно вошли в нее… В следующее мгновение до Шаза донесся глухой удар обуха, обрушившегося на череп, и предсмертные хрипы, затем мужчины вышли из комнаты, унося с собой неподвижное тело. Тут Шаз услышал, как женщина, теперь уже не считая нужным говорить тихо, во весь голос произнесла:

– Сегодня ночью мы заработали сто экю!

Нечего и говорить, что нищий больше не думал ни о ночлеге, ни о холоде, ни даже о волках. Как только свет в конце коридора исчез, он буквально скатился по лестнице вниз, выбрался на улицу и, обезумев от страха, помчался прочь.

Покинув страшную гостиницу, старик сначала решил немедленно сообщить обо всем жандармам. Однако что-то его удержало – то самое «что-то», которое вот уже несколько лет держало на замке рот тех, кто вплотную приблизился к тайне Мартенов: они опасались, что им рассмеются в лицо. К тому же у Шаза не было доказательств злодеяния, а пока жандармы доберутся до гостиницы, хозяева наверняка успеют спрятать концы в воду. Кроме того, поскольку Мартен был человеком уважаемым, а Шаз – всего лишь нищим бродягой, он не сомневался, что его просто не станут слушать. И, опечаленный, старик-нищий решил молчать…