Грехи девственницы - Анна Рэндол Страница 46

— Где ты была шесть месяцев назад?

— На юге Франции.

Гейбриел ждал, что Мадлен рассмеется над собственным абсурдным заявлением, но она лишь выжидательно смотрела на него. Гейбриела охватило раздражение. Ну почему он решил, что она скажет ему правду?

Прекрасно. Он привык иметь дело с упрямцами и лжецами. Он дождется, пока Мадлен запутается в паутине собственной лжи, а потом вытянет из нее правду.

— Что ты делала во Франции?

— Хотела добиться аудиенции у Наполеона.

— Удалось?

— Нет. Веллингтону нужен был совет, поэтому вызвали нас.

— Шесть месяцев назад Веллингтона не было во Франции. — Пусть лжет дальше. Он не станет ее останавливать.

— Знаю. Он был во Фландрии, — ответила Мадлен.

— Стало быть, ты путешествовала по всей Франции, пока не оказалась здесь?

— Нет, мы… — Мадлен поджала губы.

— Не можешь быстро придумать очередную ложь? Да брось. Не обязательно быть последовательной. Ведь вся твоя история совершенно лишена смысла. Ты шла пешком? Бежала вприпрыжку? Наняла экипаж?

— Нет. — Губы Мадлен изогнулись в насмешливой улыбке. — Следовала в обозе французской армии.

Терпение Гейбриела лопнуло.

— Мадлен…

За спиной молодого человека раздалось деликатное покашливание.

— Кто эта женщина, которую ты спас, Гейбриел? И будь добр, объясни, кто дал тебе право кричать на нее.

Гейбриел едва сдержался, чтобы не застонать.

— Добрый день, мама.

Мать Гейбриела подошла к окну и раздвинула шторы.

— Если вы оба проснулись, не вижу смысла сидеть в темноте. Между прочим, Гейбриел не привозил ко мне гостей с того самого времени, когда учился в Оксфорде.

Мадлен отчаянно заморгала, когда яркий свет залил комнату, осветив стоящую возле окна женщину. Мадлен не ожидала ничего подобного. Вместо худощавой чопорной гувернантки на нее смотрела довольно пухлая миссис Хантфорд. Очевидно, в молодости она обладала роскошной фигурой. Выражение ее лица располагало, хотя и делало похожей на добродушную жену фермера, нежели на представительницу высшего света.

В общую картину не вписывались лишь ее глаза. Они были такими же, как у сына, — кристально голубые. И излучали жизнелюбие и доброжелательность.

Вообще-то именно такому выражению лица Мадлен всегда пыталась подражать. Но это ей никогда не удавалось.

И как у матери Гейбриела это получилось? Жизнь ее нельзя было назвать легкой, и тем не менее она так и лучилась энергией. Это была не просто радость, а скорее, уверенность в том, что среди людей совсем нет плохих и что все в конечном итоге будет хорошо.

Подобное отношение к жизни должно было пробудить в душе Мадлен жалость или вызвать насмешку. Ведь кому, как не ей, было знать, что в реальном мире не бывает ничего подобного. И все же в душе Мадлен проснулась зависть.

Уголки губ Гейбриела дрогнули.

— Я имею дело лишь с ворами и убийцами, мама.

Миссис Хантфорд улыбнулась, и ее лицо озарилось светом.

— Так кто же вы: воровка или убийца?

И то и другое.

На лице пожилой женщины отразилось беспокойство.

— С вами все в порядке? Что случилось? Джоунс сказал, что вы приехали промокшими до нитки. К тому же от вас ужасно неприятно пахло.

Гейбриел сложил руки на груди.

— Кто-то сбросил Мадлен в Темзу.

Брови миссис Хантфорд взметнулись вверх, когда она услышала, что сын назвал гостью по имени.

Мадлен быстро заговорила, чтобы развеять всяческие сомнения.

— Я наняла вашего сына, чтобы он защитил меня и провел небольшое расследование.

Миссис Хантфорд посмотрела на Гейбриела, и на ее лице отразилась гордость.

— А почему вас нужно защищать?

Гейбриел вышел вперед.

— Я кое-что упустил. Мадлен, это моя мать Беатрис Хантфорд. Мама, познакомься с Мадлен Вальдан.

Миссис Хантфорд замерла на мгновение, и ее лоб прорезали морщины.

Как же хотелось Мадлен в этот момент ударить Гейбриела по лицу, чтобы стереть с него это выражение удовлетворения собой. В конце концов, она не по своей воле явилась в этот дом.

Мадлен испытывала какую-то греховную радость, раздражая чопорных представительниц высшего света своим присутствием. Однако таких людей, как мать Гейбриела, не хотелось заставлять чувствовать неловкость, поэтому Мадлен старалась избегать встреч с ними.

Мадлен натянула одеяло повыше. Она была сейчас не просто шлюхой, а обнаженной шлюхой. Час от часу не легче.

Она ненавидела охватившую ее неуверенность. Но если Гейбриел думал, что она сгорит со стыда, то скоро ему придется испытать разочарование.

— Ваш сын забыл упомянуть мою профессию. Я — куртизанка.

Глаза миссис Хантфорд расширились, и Мадлен поняла, что та вспомнила, где слышала ее имя.

Мадлен улыбнулась.

— Простите меня за то, что я не могу встать и поприветствовать вас должным образом. Просто ваш сын забрал всю мою одежду.

Самодовольная усмешка мигом исчезла с лица Гейбриела, уступив место смущенному покашливанию.

— Иначе ты замерзла бы насмерть, поскольку была насквозь мокрой.

— Судя по всему, ты считаешь, что поступил благородно:

— Но ведь именно так и было, — процедил сквозь зубы Гейбриел.

— А я и не говорила, что было иначе.

Миссис Хантфорд некоторое время переводила взгляд с гостьи на сына, пока не остановила его на Мадлен.

— Итак, мисс Вальдан…

— Просто Мадлен. В конце концов, ваш сын уже называет меня по имени.

— В таком случае можете звать меня Беатрис. — Губы хозяйки дома дрогнули в улыбке. — Приятно познакомиться.

По какой-то неуловимой причине доброе отношение к ней этой женщины заставило Мадлен забыть о браваде. Более того, она почувствовала себя ужасно неуютно. Мадлен вовсе не хотела, чтобы скандал затронул миссис Хантфорд.

— Если вы одолжите мне кое-какую одежду, я немедленно отправлюсь домой.

— Нет, не отправишься, — тотчас же возразил Гейбриел. — Тебе необходимо отдохнуть и поправить здоровье.

Миссис Хантфорд подняла руку, преграждая сыну путь.

— Уверена, мой сын хотел сказать, что я почту за честь оставить вас у себя до тех пор, пока вы не окрепнете.

Мадлен покачала головой. Очевидно, хозяйка дома не совсем поняла, с кем имеет дело.