Рискованный выбор - Мэри Спенсер Страница 46

Любящая тебя всегда Диана.

Керлейн, 7 ноября 1815 г.

Милорд!

Я только что получила деньги, присланные мистером Сиббли, и, безусловно, я благодарна за заботу о нас, но было бы гораздо полезнее приберечь эти средства для выплаты нашего долга за Керлейн.

Лэд, не нужно больше ничего посылать мне. Пока ты в Лондоне, занимайся только своими делами. Оставь Керлейн и его людей на мое попечение. Мы справимся. Тебе не следует

беспокоиться о нас. Просто делай все, что в твоих силах, чтобы скорее вернуться домой.

Диана.

Лондон, 15 декабря 1815 г.

Дорогая моя Диана!

Пишу тебе из почти опустевшего Лондона. Зима обрушила на нас свой тяжелый кулак – и все разбежались. Сейчас за окном идет снег, покрывая улицы белой порошей. Это заставляет меня вспоминать тот холодный снежный день, когда я впервые тебя увидел.

В такие минуты мне недостает тебя больше, чем когда-либо. Сэр Джеффри подтрунивает надо мной. Он видит, как часто я пишу письма, на которые не приходит ответа. Но, похоже, он меня понимает.

Обучение мое проходит весьма интенсивно. К концу дня мы оба приходим в полное изнеможение. Особенно когда приходится посещать всякие подозрительные места – таким образом, я обучаюсь игре в карты. Он намерен сделать из меня законченного аристократа, как бы трудно это ни было. Сэр Джеффри наказывает меня за каждую ошибку в произношении, или, как он выражается за «ужасную американскую речь». Он говорит, что ему потребуется около трех месяцев, чтобы переделать мой естественный выговор, т. е. по сути – мою натуру. В марте он собирается выпустить меня, графа Керлейна, в свет. Остается только уповать, что те, кто наслышан о моих прежних попытках пробиться в высшее общество, о них уже забудут. Если же нет, у сэра Джеффри есть способы заставить их забыть.

Диана, хочу поведать тебе об одном из его «уроков». Ты одна сможешь оценить это так же, как я.

Две недели назад сэр Джеффри взял меня в некую студию, где дают уроки фехтования. Тамошний маэстро стал меня «прощупывать». Сэр Джеффри с удовлетворением наблюдал, сколь плохо я владею шпагой. Потом он попросил дать мне кого-нибудь в пару. Маэстро выставил против меня одного из лучших своих учеников. Я даже не разглядел его лица – он был в маске. Прежде чем мы заняли места на площадке, сэр Джеффри отобрал у меня шпагу и положил ее на стол, рядом с коротким клинком. «Вы не слишком чтите титул графа, – сказал он и отступил назад. – Вы считаете, что вам от него мало пользы»….

Я не стал отрицать. Видит Бог, это правда.

Сэр Джеффри указал на шпагу. «Это, – сказал он, – граф Керлейн, английский аристократ, а это, – он показал на кинжал, – Лэд Уокер из Теннесси. А тот джентльмен, – сэр Джеффри кивнул на поджидавшего меня фехтовальщика, – сама Англия. Начинайте с кинжала, милорд, – предложил он, – и защищайтесь так, как вы делали это с момента вашего приезда, полагаясь только на себя самого». И, не дав мне времени на раздумье, он убрал шпагу.

Я запротестовал, но противник бросился на меня так внезапно, что я схватил кинжал и начал, как мог, отбиваться. Тот человек сражался как одержимый, вопреки всем правилам, словно хотел меня убить. Я долго боролся, прежде чем прокричать сэру Джеффри, что мне нужна шпага. Он спокойно ответил, что положил шпагу на место. И сделал это сразу после начала поединка. То есть шпага все время лежала там, дожидаясь, когда я воспользуюсь ею.

Я отбросил кинжал и взял шпагу. Не могу похвастаться, что выиграл, но уж точно не дал противнику проколоть меня насквозь.

Сэр Джеффри потратил немало времени, убеждая меня, как важен мой титул, а ты, Диана, – и того больше. Но все было бесполезно до того момента, как я оказался на фехтовальной площадке. Только тогда я понял то, что вы пытались внушить мне. Здесь, в Англии, титул – моя единственная защита.

Что касается карт – я понимаю, тебя наверняка тревожит, что я ввязался в это дело, – могу тебя успокоить. Сэр Джеффри великий мастер и требовательный учитель. Он уже показал мне несколько способов, посредством которых я приумножил наш фонд. Все деньги до последнего пенни, за исключением того, что я трачу на жизнь, уходят к мистеру Сиббли. Если хочешь, можешь написать ему и справиться о бухгалтерии. Тогда увидишь, сколько я сумел отложить для достижения нашей цели.

Конечно, мне далеко до сэра Джеффри. Но я научился многому. В самом деле, теперь я знаю назубок главные заповеди профессионального игрока. Во-первых, он должен быть очень терпелив, чтобы дождаться своей удачи. Во-вторых, никогда не заключать пари, каким бы выгодным оно ни показалось. И, в-третьих: никогда не предлагать заключить пари настолько нечестное, что наверняка сделает тебя победителем. Это и подло, и опасно. То есть чревато возмездием, которое будет красться за тобой каждый день, каждую минуту. Теперь я еще полнее осознал, как гнусно со мной обошелся Иган Паттерсон. Напоить меня и предложить играть ночью, в кромешной тьме, слишком серьезное попрание человеческого достоинства, чтобы оставить это без последствий. Клянусь, что в один прекрасный день виконт Карден тоже усвоит эту истину.

Снег повалил еще сильнее. Я вижу из окна, как он все плотнее укутывает мостовые и крыши. Сегодня вечером я бы остался дома, у камина, но сэр Джеффри настаивает, чтобы мы снова отправлялись играть.

Любовь моя, я передал мистеру Сиббли подарок для тебя и просил отправить его к Рождеству. Ради Бога, не кори меня за это расточительство. Он стоит недорого. Умоляю тебя, не возвращай его обратно. Я не смогу спокойно пережить святки, не отправив тебе хотя бы этот маленький сувенир в знак моей любви.

Желаю тебе хорошо встретить Рождество, моя любимая.

Остаюсь всегда твой Лэд.

Конец апреля 1816 года

На похороны пришли почти все.

Было уже тепло, и солнце ласково пригревало землю. Этот день бы так не похож на предыдущие и ту холодную ночь, когда умерла пятилетняя Джози Колвани. Диана находилась у ее постели до последней минуты. Двое суток она не отходила от девочки, делая все возможное, чтобы спасти ее. Приехал доктор Рашфорд. За его визит заплатили из тех драгоценных средств, которые так упорно продолжал высылать Лэд. Однако все усилия оказались бесполезными. Хьюго и Дженни Колвани потеряли свою единственную дочь. И в первый по-настоящему весенний день ее тело опустили в холодную землю.

В Керлейне не было своего священника. Отец приемного отца Дианы, четвертый граф Керлейн, прославившийся своим распутством, запретил монахам жить на этой земле. И более того – издал письменный указ об изгнании их на вечные времена. Спасибо отцу Муру, приезжавшему из Уэбли для проведения служб, а также по случаю венчаний, крестин и похорон. Однако сегодня его не было с ними. Отец Мур отбыл на долгосрочные каникулы, а его временный преемник не желал заниматься подобными мелочами. Мольбы родителей Джози в конце концов вынудили Диану просить помощи у Игана. Виконт Карден, разумеется, не только прислал священника из Лайзинг-Парка, но лично посетил Хьюго и Дженни в их скромном жилище, выразил им соболезнование и предложил оплатить похороны. Молодая чета не знала, как его и благодарить, и таким образом виконт вызвал еще большее расположение у людей Керлейна.