Привет, красотка! - Патрик Санчес Страница 46

Наконец рыдания стихли. Вместе со слезами вышло немного боли от существования в теле Руби Уотерс. Вытерев глаза и высморкавшись, девушка услышала слабый стук в дверь. Стучали так тихо, что ей померещилось, будто это в соседнем доме. Но Руби тут же вспомнила этот стук — медленный и аккуратный, похожий на морзянку или условный код. Что бывшему мужу понадобилось в такую пору?

Руби еще раз вытерла глаза, поднялась с дивана и открыла дверь.

— Здравствуй, Руби. — На пороге стоял Уоррен.

— Уоррен? Что ты здесь делаешь?

— Можно войти?

— Э-э… Да.

— Ты здорова? У тебя глаза опухли.

— Аллергия, — отрезала Руби. — Так что случилось?

— Я ощутил непреодолимое желание общения с другим человеком.

Некоторое время Руби расшифровывала услышанное.

— А, ты хочешь поговорить… О чем?

Уоррен подошел к дивану и сел.

— Ольга разорвала наши отношения.

«Ты бросил меня ради какой-то Ольги, — с возмущением подумала Руби. — Ну как, огреб сокровище?»

— Мне очень жаль.

— Она сказала, я негибкий, ей нужен кто-то более спонтанный.

— Мне жаль, Уоррен, — повторила Руби. — Значит, и на этот раз не судьба.

Бывший муж выглядел жалким и подавленным, почти как сама Руби несколько минут назад, и, поддаваясь сочувствию, она дружески положила ладонь на колено Уоррена.

— Не надо мне было от тебя уходить, — сказал тот, пристально поглядев на Руби и стиснув ее в объятиях.

Ошеломленная Руби не нашлась что сказать и тоже обняла Уоррена. Они посидели, обнявшись, потом Уоррен немного отодвинулся и поцеловал Руби. И снова Руби не знала, как реагировать. У нее и в мыслях не было возобновлять отношения с Уорреном, но ее так давно никто не целовал, что прикосновение губ показалось приятным. Престон ухлестывает за Вандой, Руби унижают в местных теленовостях, но сейчас ее хочет мужчина. Руби начала отвечать на поцелуи, наслаждаясь такими знакомыми Уорреновыми объятиями, и охотно пошла наверх, когда бывший муж повел ее в спальню.

— Ш-ш-ш, — сказала она, идя по лестнице. — Мама в «берлоге».

Плотно притворив дверь, Руби объяснила, почему перебралась в самую маленькую комнату в собственном доме. Монотонность прежнего секса не заставила себя ждать. Сбросив одежду, Уоррен улегся на диване, ожидая, когда Руби разденется, С самой свадьбы в их отношениях не было медленного, соблазнительного раздевания — Уоррен, так сказать, надбавок за это не начислял. Руби забралась под одеяло и приготовилась к неизбежному. По заведенному раз навсегда порядку Уоррен двадцать — тридцать секунд целовал жену, две-три минуты тискал и лизал ее груди, затем входил в нее и делал двадцать — тридцать фрикций, прежде чем испустить долгий вздох, отвалиться и заснуть. Неважный, но хорошо знакомый секс показался милым, и Руби нравилось ощущение тепла тела лежащего рядом мужчины.

Устроившись поудобнее, она приготовилась спать, но невольно задумалась: что заставило ее заняться любовью? После развода она жалела о некоторых аспектах брака — чувстве надежности, социальном статусе замужней женщины, приятном чувстве, что есть к кому возвращаться домой, но ни разу не скучала о сексе с Уорреном. Более того, Руби обрадовалась возможности никогда больше не спать с бывшим мужем и подольше нежиться в постели в воскресенье. По выходным Руби пыталась отоспаться, но именно по утрам Уоррен был особенно игриво настроен и прижимался к жене, упираясь эрегированным пенисом ей в бедро. Руби притворялась, что спит, но эта уловка лишь провоцировала Уоррена начать обниматься или тискать ее грудь. К сожалению, в воскресенье у супруга было много сил, и основной процесс длился дольше. Руби приходилось закрывать глаза, чтобы не рассмеяться при виде идиотского выражения, появлявшегося на его лице во время секса. Слушая тяжелое дыхание Уоррена, ощущая ритмичные движения его тела, Руби думала: «Когда же ты наконец кончишь и мы пойдем на бранч!»

Лежа в постели. Руби понимала, что совершила ошибку. Несмотря на отсутствие любовника, ей не хотелось возвращаться к монотонности брака. Оставалось надеяться, что Уоррен не воспримет свидание как что-то большее, нежели стремление двух людей на одну ночь забыть об одиночестве. Засыпая, Руби надеялась увидеть сон о вечеринке, посвященной жареным кушаньям: гости приносят с собой любые продукты, от брокколи и картошки до мясных кубиков, а она наглядно доказывает, что всякая пища превращается в настоящее объедение, если ее хорошенько прожарить.

Пообедав в недорогом итальянском ресторанчике «Одеон» возле Дюпон-сёркл, Симона и Эрик возвращались к машине. При появлении Симоны по залу, как обычно, пробежал шепот, и обедающие начали, не очень скрываясь, подталкивать спутников, чтобы те обернулись и посмотрели на телезвезду. Не успели Симона и Эрик сесть, как ресторан уже гудел от разговоров о популярной телеведущей и ее молодом жеребчике. Возможно, появление в общественных местах с мальчиком-игрушкой не способствует карьере в мире политических новостей, но Симону не интересовали серьезные новости. Появляясь в компании с двадцатилетним юнцом, она надеялась дать пищу слухам, которые положительно скажутся на ее рейтинге и увеличат и без того немалую известность.

— Ну что, куда теперь? — спросил Эрик, сворачивая с Коннектикут-авеню на боковую улицу, где стояла «БМВ».

— Не знаю, еще только полдесятого. Давай поедем к тебе, — предложила Симона, надеясь провести вечер с пользой. Она с самого начала не собиралась тратить время на обед и болтовню и не желала дольше откладывать интим из-за новых заходов в бары или кафе. Симона хотела секса и жаждала продолжения первого свидания.

— Э-э… Вообще-то жена сегодня дома. Она думает, что я задерживаюсь на работе. Может, поедем к тебе?

— К сожалению, у меня ремонт. Я временно живу у друзей, — ответила Симона, не желая признаться, что снимает комнату, как простая смертная.

— Ах да, ты говорила, — сказал Эрик, открывая ей дверцу.

Усевшись в машину, молодой человек включил зажигание и настроился на джазовую радиостанцию, передававшую романтические мелодии.

— Ох, как не хочется прощаться, — протянула Симона, любуясь Эриком в брюках цвета хаки и рубашке-поло, туго обтягивающей бицепсы. Не утерпев, она положила руку на колено любовнику.

— Может, поедем в мотель? — предложил он.

— Надеюсь, ты имел в виду отель! — засмеялась Симона и покачала головой. — Вряд ли это удачная мысль.

Она не возражала гулять по городу с парнем на десять лет моложе, но уединяться с ним в отеле было чересчур даже для нее.

Эрик многозначительно взглянул на Симону и посмотрел в окно:

— Вообще-то улица пуста. Я никого не вижу.

— И что ты предлагаешь?

— Импровизировать, — сказал Эрик, взяв Симону за коленку и нажимая кнопку автоматического регулирования спинок сидений.