Ничего, кроме любви - Дженнифер Деламир Страница 46

– Мокрое полотенце не помешало бы. – Он указал на порез над глазом. – Чертовски жжет.

– Сейчас что-нибудь принесу.

Маргарет пошла в смежную с гостиной спальню, обошла кровать, старательно избегая глядеть на нее. Подойдя к умывальнику, налила воду из кувшина в таз и намочила маленькое полотенце. Когда она вернулась в гостиную, Том все еще сидел в кресле.

– Вот. – Маргарет начала осторожно стирать запекшуюся кровь.

Он вздрогнул при первом прикосновении, но расслабился, когда кожа вокруг пореза стала чистой. Ладонью он накрыл руку Маргарет.

– Спасибо, – тихо сказал он.

Неожиданная боль сжала сердце Маргарет, выбив ее из колеи. Она убрала руку и вернулась в кресло.

– Мэгги, – сказал Том, – я очень сожалею о том, что случилось сегодня.

– А что именно случилось? Как ты можешь оправдывать нападение на Ричарда?

– Я не оправдываю. – Он поднял руку. – Подожди. Да, оправдываю. – Он вздохнул. – Я не хочу сказать, что драка – это хорошо. Но Спенсер угрожал тебе. Угрожал нам. Я не мог этого допустить!

Драка, чтобы защитить ее? Это казалось невозможным. Маргарет потрогала золотое кольцо на левой руке. Оно все еще казалось непривычным, неудобно тяжелым.

– Я не понимаю. Как Ричард может быть угрозой?

– Вот это мне и нужно выяснить. Но сначала расскажи, что вызвало раскол в вашей семье. Почему твой дед был так решительно настроен не отдавать Мортон-Холл Спенсерам?

– Это действительно имеет значение? – раздраженно спросила Маргарет.

– Да, – вызывающе посмотрел на нее Том. – Еще какое.

Маргарет вздохнула. Если Ричард и правда представляет угрозу, Тому, вероятно, в самом деле нужно все знать, даже если придется открыть то, что ее семья никогда ни с кем не обсуждала.

– Хорошо, я расскажу. Мой дед и дед Ричарда были братьями. Проблемы начались, когда мой дядя, младший брат отца, умер в 1815 году во Франции.

– Он был солдатом?

Маргарет покачала головой:

– Он работал на военное ведомство. Возможно, даже был разведчиком. Мы точно не знаем, чем он занимался и как именно умер. Но что мы знаем точно, так это то, что отца Ричарда тоже не было в Англии. Он уверял, что был в Голландии, но мог быть и во Франции. Мой дед был убежден, что он контрразведчик и работает на Наполеона и что какая-то информация, которую он передал французам, привела к смерти моего дяди.

– Почему он пошел на предательство? Почему работал на врага, спровоцировав смерть собственного кузена?

– А что движет всеми? – горько ответила Маргарет. – Деньги, конечно. Его жена из французского аристократического рода. Возможно, Наполеон пообещал вернуть деньги или земли, которые они потеряли во время революции.

Некоторое время Том обдумывал услышанное.

– Это веская причина, чтобы лишить семью Ричарда наследства. Но если правда, что отец Ричарда предатель, наверняка по английским законам он вообще не имеет права ни на что претендовать?

– Доказательств не было. Ричард всегда утверждал, что его отец невиновен. Он говорил, что его очернили, заставили согласиться на нарушение майората, иначе повесили бы как предателя. Но я не сомневаюсь в его вине.

– Понятно. – Том отбросил полотенце и снова откинулся в кресле.

– Я ответила на твои вопросы, – напомнила Маргарет. – И теперь жду того же от тебя. Почему Ричард сумел так быстро втянуть тебя в драку? Что он знает о твоем прошлом?

– Мое прошлое? – оборонялся Том. – Что он может знать о моем прошлом?

– Ты сказал, что вы встречались раньше. И ходят слухи…

– Какие слухи? – напрягся Том.

– Говорят, ты убил человека. Голыми руками.

После сегодняшнего спектакля Маргарет могла в это поверить.

Том поморщился.

– Как любые слухи, это ничуть не похоже на правду.

– Не согласна. Слухи обычно базируются на какой-то крупице правды. Что за история с Фредди Хайтауэром?

– Откуда ты об этом знаешь? – резко спросил Том.

– Ваш спор слышали по меньшей мере полтора десятка гостей. После мне сказали, что вы говорили о Хайтауэре. Ты имеешь какое-то отношение к его смерти?

– Каким образом? – вспылил Том. – Я был в Австралии, когда это случилось!

– Но ведь вы с Ричардом упоминали Хайтауэра? – настаивала Маргарет. – Почему?

– Не могу тебе рассказать. Это касается других людей, которые несправедливо пострадали. И определенные события они по вполне понятным причинам хотят сохранить в тайне.

– Ты мне не доверяешь? Если это касается Ричарда, разве я не имею права знать? В конце концов, он мой кузен. А ты мой… – Она замолчала.

– Да? – с вызовом спросил Том.

– Муж, – вскинула подбородок Маргарет.

– Рад, что ты сознаешь это. – Том поднялся и, выпрямившись, поморщился от боли. Он подошел к окну и тяжело навалился на подоконник, глядя на сгущающиеся сумерки. – Я не сомневаюсь в тебе, Маргарет. Просто это не мой секрет. Я нарушил бы обещание, которое дал другим.

Другим! Тем, кого он явно считает более важными, чем она.

– Это ведь касается Торнборо? Ведь мистер Хайтауэр умер в их доме, так? – Том снова поморщился, и на этот раз Маргарет была уверена, что не от боли. Она попала в точку. – Ты стремишься защитить свою семью. А как насчет меня? Я не в счет?

Том ударил рукой по подоконнику.

– Маргарет, мне просто нужно время. Время, чтобы разобраться, что все это значит, и решить, что делать.

– С чем делать? – воскликнула Маргарет, вставая с кресла. – Ты ничего мне не сказал. Насколько я понимаю, проблема, похоже, не в Ричарде, а в тебе. – Она видела, что ее слова ранят Тома, но продолжала: – Твои действия сегодня продемонстрировали, как ты далек от настоящего джентльмена. Воспитанный человек никогда бы не потерял контроль над собой.

Том в два шага оказался рядом с ней и взял за руки.

– Не обвиняй меня в этом, – хрипло сказал он. – Поверь, Маргарет, самоконтроль – единственное, что удержало меня от убийства твоего кузена.

Его мрачный тон вселил в нее страх.

– Ты и на меня способен наброситься? – настаивала она, прикрывая испуг показной выдержкой. – Ты всегда так проявляешь гнев?

Том отпустил руки жены.

– Прости, – тихо сказал он. – Порой ярость берет надо мной верх, и это плохо независимо от обстоятельств. Сегодня я уже заслужил Божью кару. – Том ласково провел ладонью по ее рукам. – Но не нужно бояться меня, Мэгги. Я твой муж и буду оберегать и лелеять тебя, помнишь?

Он притянул ее к себе и обнял. Это были успокаивающие объятия, но они вызвали в Маргарет мощную волну ощущений. Она говорила себе, что нужно высвободиться, но ноги отказывались двигаться.