Признания невесты - Дженнифер Хеймор Страница 46

Вот и она. Его рубашка, белая и легкая в отличие от довольно тяжелого сюртука. И Феба легкими движениями стала расстегивать пуговицу за пуговицей.

В этот вечер она надела самое простое из своих платьев и накидку. Нижнюю юбку надевать не стала, корсета тоже не было. Расстегнув платье, Себастьян спустил его с плеч Фебы на бедра. Она подняла на него глаза и произнесла, задыхаясь от волнения:

– Я никогда раньше этого не делала.

– Я знаю. – Он положил ладони ей на плечи. – Ты хочешь, чтобы я перестал?

– Ты знаешь, что нет. Я хочу тебя. Я этого хотела с самого начала.

Он посмотрел на нее.

– Я знаю, что в первый раз это больно, Феба, и постараюсь… – Его адамово яблоко дернулось, когда он сглотнул. – Я постараюсь не причинить тебе боль, но…

– Все хорошо, – прошептала она, прижав два пальца к его губам.

Он помотал головой.

– Нет, не совсем. Я не хочу причинять тебе боль.

– Я знаю.

– Если я должен буду перестать, скажи мне. Скажи в любую минуту, и я перестану.

– Я верю тебе, Себастьян.

Платье все еще держалось у Фебы на бедрах, и тогда она стянула его еще ниже, а когда оно упало на пол, переступила через него и оставила лежать с остальной своей одеждой.

Комната была крохотная. У одной стены стоял маленький столик, а у другой диван без спинки, совсем близко к камину. Между столиком и диванчиком находилась закрытая дверь. Себастьян взял Фебу за руку и отворил эту дверь.

– Сюда никто не войдет, – сказал он и, обернувшись через плечо, повел Фебу в спальню. – Никто, кроме меня, не жил в этом доме, после того как я приехал в Лондон.

Ей не было нужды спрашивать почему. Он хотел создать у окружающих впечатление, что занимает апартаменты, соответствующие его особе. Хотел, чтобы люди считали, что он живет в доме таком же большом, как особняк тети Джеральдины.

– Я рада, что ты пригласил меня сюда, – сказала она.

Комната была скромной, однако чистенькой и уютной. Аккуратно сложенная стопка газет возле дивана, на чисто вытертом столе лежал на подносике батон свежего хлеба, рядом на тарелочке – квадратик сливочного масла. Кровать узкая, но аккуратно застеленная, а одежда Себастьяна в полном порядке разложена на полках открытого стеллажа у стены.

Несмотря на то что жилище было маленьким и простым, Себастьян содержал его в чистоте и порядке, и это доказывало, что она верно угадала заранее определенные черты его характера: ему, к примеру, нравились простые вещи. Да и сам он был человеком простым, добрым и по возможности старался ужиться в том мире, к которому сам не принадлежал.

Феба вгляделась в его лицо и внезапно осознала всей душой, что поняла его точно таким, каким он сам себя осознал лишь в последнее время. Как такое могло случиться? Он существовал в свойственном ему состоянии двадцать один год, а она его знает всего-навсего несколько недель.

Он улыбнулся ей, а она посмотрела на него, от души желая, чтобы на лице у нее отразились в полной мере ее чувство к нему и желание близости.

И как бы в ответ его глаза загорелись огнем желания.

– Я люблю тебя, Феба Донован, – прошептал он и поцеловал ее.

Этот поцелуй не был нежным, как предыдущий. Он был властным, очень крепким и жарким. Феба обняла Себастьяна, и от этого порывистого движения подол его рубашки приподнялся и ладони Фебы коснулись обнаженного тела, гладкой и теплой кожи.

Губы Себастьяна прильнули к ее шее, в то время как быстрыми движениями пальцев он распутывал завязки на вырезе ее сорочки, а Феба проделывала то же с его рубашкой. Они справились с задачей одновременно, и оба, покрепче ухватившись за материю, начали стягивать друг с друга последнюю одежду. Через несколько секунд Феба отбросила сорочку в сторону, оставшись в панталончиках, чулках и туфлях. В то же время расстался со своей рубашкой Себастьян, и горячее дыхание Фебы овеяло его шею.

Она увидела его обнаженный торс, отливающий золотом от проникающего в спальню света лампы из приоткрытой двери соседней комнаты. Как он красив – стройный, мускулистый. Она залюбовалась мышцами на его груди, потом, приподняв голову, посмотрела на него как раз в ту минуту, когда он с почти благоговейным выражением ласкал взглядом ее груди.

Она помедлила, глядя на него, с трудом удерживаясь от желания прильнуть всем телом, немедленно испытать блаженство этого соприкосновения.

– Ты… так хороша, – выговорил он с запинкой.

Он обхватил с обеих сторон ее талию, потом начал медленно, с нежностью передвигать руки выше и выше, пока не дотронулся до грудей, приподнял одну и припал губами к соску.

Феба вздрогнула всем телом. Ощущение было таким сильным, что у нее подогнулись колени, она боялась упасть и, выпрямившись, обхватила Себастьяна за плечи, в то время как он, поддерживая ее за спину свободной рукой, привлек к себе. Она ахнула. Боже, какое это было наслаждение!

Он снова поцеловал ее грудь и, слегка отпрянув, негромко произнес:

– Пойдем в постель.

В голосе у него прозвучал как бы намек на вопрос, однако Феба подчинилась предложению без возражений и, присев на край кровати, приподняла ноги и улеглась на постель, отодвинувшись к стене, чтобы оставить побольше места для Себастьяна.

Кровать была узкой, и они лежали, тесно прижавшись друг к другу, но Фебу это ничуть не смутило. Сердце у нее билось бурно и часто, все тело горело, и она чувствовала странную, необъяснимую боль между ног.

– Потрогай меня, Феба.

Она протянула руку и осторожно провела пальцами по его члену от основания до самого кончика. Возбужденно вздохнула и поглядела на Себастьяна широко раскрытыми глазами.

Она наблюдала за ним с огромным любопытством – за тем, как приоткрылись губы, как напряглись полуопущенные веки.

– Тебе приятно, когда я трогаю тебя так?

– А… Да.

Феба нахмурилась. Она хотела узнать, что ей делать, чтобы доставить ему наслаждение. Она хотела, чтобы Себастьян застонал, как стонала она, когда он целовал ее груди.

– Но… скажи мне как…

– Ты делаешь все очень хорошо.

Она приподняла руку со словами:

– Я хотела бы узнать, что самое приятное.

Себастьян опустил руку на ее пальцы и обвил ими свой фаллос, и Феба легонько сжала его.

Себастьян кивнул со вздохом наслаждения, полуприкрыв глаза.

– Это очень приятно. А теперь… погладь меня. Ласково, без нажима. Вверх и вниз.

Феба сделала то, о чем он просил, стараясь почувствовать, что происходит с объектом ее ласк: меняется ли он секунда за секундой.

– Очень… очень… хорошо.

– Я всегда была успешной ученицей.