Добрый ангел - Джулия Гарвуд Страница 47

Она помнила, что поклялась не поучать его. Но тут не стерпела и разразилась поучением о достоинствах честности, не забыв упомянуть о гневе Божьем и о Страшном Суде. Ее речь не произвела на Габриэля никакого впечатления: он зевнул где-то между огнем и серой.

— Супруг мой, мой долг помогать вам вести добрую и честную жизнь.

— Зачем?

— Чтобы достичь небес, конечно.

Он засмеялся. Она отступила. И заснула в тревоге о душе своего супруга.

Первое, что увидела Джоанна, когда спустилась на следующее утро в залу, был ее гобелен, разодранный в клочья. Ее корзине тоже досталось. Злоумышленник сидел на месте преступления и пережевывал оставшиеся лоскуты.

Дамфрис знал, что его не похвалят. Он попытался заползти под стул, когда она позвала его и направилась к нему. Стул с грохотом опрокинулся, Дамфрис зарычал. В тот же миг из кухни примчалась Мэган.

Собака угрожающе выла, словно демон, вырвавшийся из ада. Казалось, от этого рычания и воя вот-вот обрушатся балки. Мэган пришла в ужас. С опаской она наклонилась подобрать остатки гобелена.

Кит и Колум, услышав переполох, бросились в дом и остолбенели, остановившись на верхней ступеньке. Появившийся за их спинами Габриэль оттолкнул солдат и сбежал с лестницы в залу.

Джоанна и Дамфрис занимались перетягиванием корзины друг у друга. Пес побеждал. Джоанна же пыталась выудить свое имущество из его пасти. Она беспокоилась, что пес подавится ремнем, если захочет его проглотить.

— Великий Боже, Мэган, что это вы сделали с гобеленом миледи? — изумился Кит, когда наконец рассмотрел, что именно служанка держит в руках. Он нахмурился и покачал головой.

Джоанна, не отвлекаясь от своего занятия, ответила ему за маклоринку:

— Сэр, вы полагаете, что это Мэган изжевала гобелен?

Колум захохотал. В этот момент Джоанна потеряла равновесие и полетела на пол. Габриэль схватил ее, поставил на ноги и повернулся к своему любимцу. Джоанна обежала мужа и встала прямо перед собакой:

— Габриэль, вы не посмеете ударить пса!

Она выкрикнула эти слова громко, чтобы их не заглушил смех Колума. Габриэль посмотрел на нее, едва сдерживая досаду.

— Я не собираюсь бить его. Отойдите с дороги, женщина, и не заламывайте руки. Дамфрис, прекрати этот проклятый вой.

Джоанна не сдвинулась с места. Габриэль отодвинул ее, спустился на одно колено перед псом и заставил его открыть пасть, чтобы высвободить корзинку. Дамфрису не хотелось ее уступать, и он визжал, протестуя, но в конце концов сдался.

Габриэль не позволил жене утешить пса. Он поднялся, взял ее за плечи и потребовал, чтобы она поцеловала мужа на дорогу.

— В присутствии людей? — прошептала она.

Он кивнул. Она вспыхнула. Его губы слились с ее губами в долгом поцелуе. Когда он отстранился он нее, она стояла ошеломлена.

— Вы выглядите усталой, жена. Вы должны отдохнуть

Габриэль бросил это, уже направляясь к двери. Она метнулась следом за ним.

— Невозможно, чтобы вы говорили это серьезно, милорд!

— Я всегда серьезен, миледи.

— Но я только что поднялась с постели. Не думаете же вы, что мне сейчас необходимо вздремнуть?

— Я полагаю, что вам необходимо отдохнуть, — повторил он, не оборачиваясь. — И перемените плед, Джоанна. Вы опять их перепутали.

— Сегодня пятница, миледи, — подтвердил Колум.

Она издала громкий вздох, не приличествующий леди. Мэган подождала, пока мужчины выйдут, и поспешила к своей госпоже:

— Идите наверх и отдохните, леди Джоанна. Вам не следует переутомляться.

Джоанна почувствовала, что готова закричать.

— Во имя всего святого, Мэган, по-вашему, я выгляжу больной?

Маклоринка внимательно оглядела ее и покачала годовой.

— Правду сказать, вы выглядите не хуже меня.

— А вы собираетесь присесть и отдохнуть? — спросила Джоанна.

— У меня есть дела, — ответила Мэган. — У меня нет времени для сидения.

— У меня тоже есть дела, — пробормотала Джоанна. — И я возьмусь за них сейчас же. Я была слишком занята собой. Но теперь все переменится. Приступим прямо сейчас. — Голос Джоанны обрел силу и звучал повелительно.

Такого Мэган никогда еще не слышала.

— Но, миледи, ваш супруг приказал вам отдыхать. Джоанна, не обратив на это внимания, отчеканила список первоочередных дел, которые надо было закончить к вечеру. Позволила Мэган взять в помощь еще двух служанок и заявила, что хочет поговорить с кухаркой об обеде.

— И, пожалуйста, принесите из комнаты мои лук и стрелы, — потребовала Джоанна. Она направилась в заднюю часть башни. — Если кухарка захочет возиться с дичью, у нас на обед будет тушеная зайчатина. Я уверена, что сумею выманить Огги на маленькую охоту. Я вернусь еще до полудня, Мэган.

— Вы не можете ехать на охоту, миледи. Ваш муж запретил вам выезжать.

— Нет не запретил, — возразила Джоанна. — Он просто думал, что мне надо отдохнуть. Но ведь он ничего не говорил про охоту, не так ли?

— Но он имел в виду…

— Не стройте догадки о милорде. И ни о чем не беспокойтесь. Я обещаю вернуться прежде, чем меня хватятся.

Мэган покачала головой:

— Вы не пройдете снаружи и десяти шагов, как вас уже заметит Кит… или сегодня за вами должен присматривать Колум?

— Надеюсь, что каждый из них считает, что сегодня не его день.

Она поспешила к задней двери, повернула налево и пересекла двор, направляясь к кухне. Там она представилась кухарке, пожилой женщине с седыми прядями в рыжих волосах, и извинилась, что так долго откладывала их знакомство. Кухарку звали Хильда. На ней был макбейновский плед. Тронутая вниманием Джоанны, она в знак признательности повела ее на экскурсию в кладовую.

— Если я буду удачлива в охоте и поймаю нескольких зайцев, согласитесь ли вы приготовить их сегодня нам на обед?

Хильда кивнула.

— Я превосходно тушу зайчатину, — похвасталась она. — Но зайцев, если они не очень жирные, нужно не меньше десяти. Жирных хватит и девяти.

— Так пожелайте мне удачи в охоте, — сказала Джоанна и поспешила назад в большую залу. Там она взяла у Мэган лук и стрелы и снова вышла через заднюю дверь.

Она избрала длинный путь, чтобы зайти в конюшню с другого конца. Шон сначала не хотел седлать для нее лошадь. Она умаслила его улыбками и обещанием не ехать дальше нижнего луга. Она дала понять, что получила разрешение от Габриэля. Явной ложью это не было, так, маленький обман, но все же она почувствовала себя виноватой.