Лучшая месть - Стелла Камерон Страница 47

Тайсон покраснел от смущения.

— У Эвы есть одежда в шкафу, — сказал он. — Я сейчас принесу.

Эва прильнула к нему.

— Дождись, пока я уйду, — остановил его Картер. — Все, что мне от тебя нужно, Эва, — это обещание. Теперь-то ты его сдержишь.

— Потому что иначе ты растрезвонишь о моей связи с Тайсоном? А если я скажу, что он меня изнасиловал? Изнасиловал, чтобы подчинить себе и заставить плясать под его дудку? Если бы сейчас был жив Биф, он бы убил вас обоих.

Тайсон уже не испытывал жалости к этой женщине. Картер покачал головой.

— Биф мертв. И что бы ты ни сказала, сенсация не уменьшится. Люди будут судачить про вдову, которая снюхалась с сыном своего покойного мужа.

У Эвы отвисла челюсть.

— Только не говори, что ты этого не знала. — Картер очень осторожно погладил ее по щеке, по шее, потом накрыл ладонью и приподнял тяжелую грудь. Взгляд его выражал блаженную отрешенность. — Когда Биф был помолвлен с тобой, он спал с Мельвирой. Она любила его до самой его смерти. Когда он ее бросил, я просто заполнил пустоту. Большего она мне не позволяла. Она сделала все возможное, чтобы я перестал думать о тебе. Но это не помогло. Ни ей, ни мне.

Тайсон потупил глаза.

— Вполне возможно, что я вырастил сына Бифа Келхауна. Правду мы не узнаем никогда. Но настало время расплаты.

Эва отпрянула от руки Картера и встала.

— Ты ничего никому не скажешь.

— Зачем тебе так рисковать? — спросил Картер. — Ну подумай сама: сможешь ли ты все так же устраивать клубные собрания, если Клара Боллинг и Джин Нанн будут знать, что ты спишь с сыном Бифа и Мельвиры?

— Папа, — вмешался Тайсон, который уже не мог это слышать, — я уверен, что Эва все поняла.

Повернувшись к нему спиной, Картер пошел к двери, бросив на ходу:

— А если нет, спроси ее, не обсудить ли нам эти вопросы с Фенси.

Эва метнулась к шкафу, где лежала сумка с ее вещами. На пороге Картер добавил:

— Все-таки когда мачеха спит со своим пасынком, это просто пикантно. Но когда ты трахаешь Фенси, Тайсон… Я думаю, продолжать не стоит.

Даллас проехал по круговой дорожке перед своим особняком с белыми колоннами, увитыми глицинией, и остановил машину у подножия серой каменной лестницы с резной балюстрадой.

— Ты сошел с ума, — сказала Рей, у которой только-только прорезался голос. На дорогу ушло пятнадцать минут, и все это время она потрясенно молчала. — Я не хочу идти к тебе домой, да и ты этого не хочешь.

— Я хочу. Почему?

— А я так не думаю. — А может, он готовит ей западню и, войдя в парадные двери «Свит-Бея», она уже больше из них не выйдет? — Нет, не думаю.

Его большой черный пес выскочил из боковой пристройки и вприпрыжку побежал к «лендроверу». Даллас открыл дверцу, обогнул капот и подошел с той стороны, где сидела Рей.

Она держала сумочку на коленях и даже не шелохнулась, когда он открыл ей дверцу.

— Идем, Рей, — пригласил он, тронув ее за руку. — Ты заварила всю эту кашу, и мы расхлебаем ее до конца.

— До конца? — переспросила она. Ей не понравилось это слово. — Если ты не возражаешь, я, пожалуй, отложу нашу беседу. Ты иди в дом, а я вернусь на шоссе.

— Я никуда тебя не отпущу, и ты это знаешь. Где-то там прячется злодей со змеями, и в следующий раз змея может оказаться живой.

Она испуганно передернулась и прижала сумочку к груди.

— Я должна вернуться в коттедж.

— Зачем?

— У меня там вещи. К тому же сейчас я там живу, если ты забыл. Завтра у меня трудный день. Вечером приедут Джинни и Бела. Мне надо подготовиться.

— И это мы тоже обсудим.

— Тоже?

— Не разыгрывай дурочку, Рей. Мы слишком хорошо друг друга знаем.

Рей не хотелось ни говорить, ни даже думать о том, до какой степени они друг друга знают. Ситуация была довольно неловкой, но все же поправимой.

— Я очень благодарна тебе за то, что ты повстречался мне на дороге и выручил из беды. Из ужасной беды.

— Я не случайно тебе повстречался. Я ехал к тебе. Тебя не так-то просто найти. Ты вся в делах. Кстати, это тоже стоит в повестке нашего совещания: нехорошее поведение Рей.

Собака протиснулась мимо хозяина и положила передние лапы на пол автомобиля рядом с сиденьем Рей, обнажив два ряда крупных белых зубов.

Рей догадывалась, что Даллас Келхаун не тот человек, которого можно уговорить, но все же решила рискнуть.

— Ты прав, — сказала она, — наверное, я зря поехала туда одна. Спасибо за помощь. Но теперь, пожалуйста, отвези меня назад, к моей машине. Я сумею вытянуть ее с моста.

Даллас почесал собаку за ухом.

— Знаешь, у меня не очень сильная интуиция, но сегодня вечером я решил прислушаться к своему внутреннему голосу. Тебе нужно побыть в безопасном месте, и самое лучшее, что я могу придумать, — это оставить тебя в своем доме.

— Значит, я влипла.

Он слабо улыбнулся, но эта улыбка озарила чудесным светом его лицо и глаза.

— Ты считаешь меня опасным человеком? Что ж, отлично. Неплохое начало. Может быть, ты наконец осознаешь, что со мной лучше не связываться.

Рей уловила в его словах плохо скрываемую угрозу.

— Мне кажется, ты не настолько низок, чтобы воспользоваться моим затруднительным положением.

— Ты переоцениваешь мое благородство. Прошу тебя, вылезай из машины. Пойдем в дом.

— Нельзя оставлять джип на мосту, — возразила Рей, прибегнув к самым разумным доводам. — Мне надо вернуться и забрать его. И вообще мне надо домой, Даллас. Знаю, ты хочешь со мной поговорить, но сейчас не время.

— Сейчас как раз самое время.

Иными словами, она не уйдет отсюда до тех пор, пока не получит его благословения.

— Я тебя понимаю: тебе хочется побыстрей решить все вопросы. Я тоже такая — всегда тороплюсь.

— Как приятно сознавать, что у нас много общего.

— Почти все человеческие существа в чем-то похожи и обнаруживают это, когда знакомятся и узнают подробности друг о друге.

Даллас нагнулся в салон «лендровера» и положил руку на спинку ее сиденья.

— Мы сумели многое узнать друг о друге за очень короткое время, миссис Мэдди, — сказал он. — Просто страшно подумать, сколько еще подробностей можно обнаружить, если вы и дальше будете упорствовать в своем решении остаться в Глори.

Нет, ей нельзя заходить в этот дом!

— Здесь живут твои мать и сестра.

— Да.