Слабо в меня влюбиться? - Яна Лари Страница 47

Завершающей точкой становится их длительный поцелуй.

– А я ставил на тебя, – с притворным разочарованием заявляет Свят, нежно обнимая Куницыну. – Думал, что ты первым прокусишь игру. Что ж, твоя недогадливость сыграла нам на руку. Спасибо за шоу… Болван.  

– Что это значит? – подорвавшись с места, задаётся Лера.

– То и значит, дорогуша, – из уст Агаты прям-таки сочится яд. – Думали, что танцевали нас, но постановкой вальса занимались мы. Да ты присядь. У нас тут некий разговор намечается. Как насчёт уморительной зимней сказки?

И могла бы я вцепиться в ломанные кудри Куницыной, да вот только основания остаются вне рамок здравого смысла. Мне и злиться-то на неё не положено, если только похвалить за находчивость...

Немыслимо! Меня обвела безмозглая кукла!

– Ну? – сердито бросает Ян, наигрывая пальцами по столешнице. – Кто из вас начнёт? Перекаченный Дик или коварная Джейн? Имена вы тоже выдумали? Иначе кто станет мириться с именем Свят? – брезгливо добавляет он.

– Тебе ли говорить о коварстве, Льдов? – парирует Агата, поддавшись вперёд. – Должна заметить, что наши помыслы были куда благороднее ваших.

– Да неужели? – влезаю я, увеличив дистанцию между ними. Манеры Агаты ненароком походят на флирт. – Выкладывай. Я просто мечтаю сгореть от стыда.

– Всё намного проще, чем кажется, – улыбнувшись, Куницына возвращается на место. – И сдаётся мне, что наша миссия выполнена.

Её загадочность не на шутку нервирует Яна.

– А можно взять помощь зала? Меня до чёртиков достали ваши загадки.

– Терпеливей нужно быть, – с издёвкой усмехается Свят. – Твои ревнивые домыслы меня доконали, но я ни разу не пожаловался.

Теперь Аристова не узнать, без наивности в глазах он выглядит вполне сознательным. В голове не укладывается, что такая незначительная маскировка превратила его в совершенно другого человека.

Превосходный камуфляж.

– Поцелуй меня украдкой, я растаю шоколадкой… – игриво напевает Агата, елозя бритвой по нервам. – Я была такой невнимательной, когда обронила свой блокнотик с дурацкой песней. Но Ян его нашёл и поступил как настоящий джентльмен. Не так ли, Льдов? Наверняка ты решил, что это выгодная случайность? Впрочем, неважно. Поездка на тракторе затмила моё негодование.

Невольно пронзаю взглядом Яна, который ранее не вдавался в такие подробности. Трактор? Мотоблок? Бульдозер? Чего ещё я не знаю?

– То есть, всё это время вы игрались нами? – скорее уточняю, уповая на логику. – Но зачем? Какой в этом смысл?

– А какой смысл в том, чтобы внедряться в чужую пару? – добродушно отражает Свят. Его сарказм не колет, улыбка не подстёгивает. – Правильно. Азарт. Лишь он всему виной. И мы с Агатой прекрасно вас понимаем.

И всё-таки сходство наших тандемов заключалось не только в многолетней дружбе. Отнюдь.

– И каков был выигрыш? – сохраняю невозмутимость, пусть внутри всё кипит.

– Мы выиграли давно, Лера. Когда нашли друг друга и сумели сохранить эту связь. Но сегодня к победе пришли только вы. Смекаешь?

На смену злости приходит неудобное осознание. Плутоватый Купидон сдержал своё обещание, и как итог – мы с Яном вместе. Одураченные, но по уши влюблённые.

Справедливый баланс. Тут не поспоришь. Не поспоришь, чтоб их!

– Вы так усердно отбивались от собственных чувств, что мы не смогли удержаться, – подмигнув, Куницына награждает меня дружелюбной улыбкой. – Однако, мы послужили лишь толчком. Главную работу проделали вы.

– Да мы с тобой целовались! – продолжает сомневаться Ян. – И практически переспали!  

– Практически, – акцентирует Агата, задерживая палец в воздухе. – И докучливость подружки не в счёт. Сам знаешь, что не позволил бы себе большего. Хотя целуешься ты отлично. Солидарна со мной, Лера?

– Стерва, – поражённо кидаю ей в ответ.

– Не нужно благодарностей, милая. Я действовала от чистого сердца.

И прицепиться нельзя, ведь наша червовая масть далеко не козырная. Ребята профи в своём деле, и игры их на порядок честнее. Однако проигрыш на этот раз не вызывает сокрушения. Миллион различных чувств, но только не досаду. 

Душевный раздрай разбивает Свят, протягивая Льдову руку.

– Мир? – интересуется он, и все мы замираем в ожидании. 

– Ничья, – с улыбкой отвечает Ян на рукопожатие.

– Но ты по-прежнему торчишь мне какао.

– Замётано, дракон. Угощу между голом.

* * *

Остаток дискотеки проходит за обсуждением фееричного полугодия. Наши провокации с Яном меркнут в сравнении с уловками ребят. Они искусно обвели нас вокруг пальца, когда казалось, что правила прописаны нами.

Но сейчас важно другое…

Потеряв друга, я приумножила потерю и обрела любовь. И это лучшее, что произошло со мной за последнее время.

 Никаких споров. Никаких игр. Никаких ставок. 

А я – счастливый аутсайдер.

Счастливая, потому что не прячу свои чувства. Счастливая, потому что могу прикоснуться к нему так, как всегда мечтала. Счастливая, потому что его влюблённый взгляд посвящён одной лишь мне. Счастливая, потому что могу целовать его не во снах, а когда мне только вздумается.  

– Прекрати, Бойко, – притворно смущается Ян уворачиваясь. – Что люди подумают?

Закинув руки на шею парня, я продолжаю вести медленный танец. Колонки разрывает знакомая мелодия, а талию уверенно сжимают его тёплые ладони. 

Мне не нужны были уроки. Мне не хватало своего кавалера.

– Плевать на них. Пусть смотрят. 

– Здесь окно открыто. Губы обветрятся, – иронично напоминает он.

– Вполне нормальное явление, когда прислоняешь их ко льду, – любуясь парнем, провожу пальцем по острой скуле. – Приморозилась к тебе. Да так сильно, что зубы сводит.

И снова лгу. Один лишь взгляд греет так, что воздуха не хватает. Сердце разгоняется от хитрой улыбки, а в груди печёт от жаркого волнения. Сумасшедшее пекло. 

– В метафорах не силён, но суть уловил, – шепчет Ян, нежно меня целуя. – И я к тебе приморозился. Всем сердцем припечатался. Как мордой об асфальт ударился и… 

– Хватит, – смеюсь я. – Ты и прям не спец в метафорах. 

Танец прерывает громкий бой курантов. Студенты замирают в ожидании чуда, глядя на настенные часы. Я не жду волшебства, ведь оно уже случилось, но смиренно дожидаюсь полночи.   

– Я люблю тебя, так понятнее? – признаётся Ян, повернув меня к себе. – Люблю тебя, Бойко. 

Слабею, но чувствую поддержку в его руках. Я не ослышалась, что лишь сильнее кружит голову. 

– Вполне, – отзываюсь тихо, не успев вздохнуть.