Укрощение любовью, или Уитни - Джудит Макнот Страница 47

Глаза Клейтона улыбались, но голос оставался спокойноискушающим.

— Вряд ли я смогу поцеловать вас, если окажусь на другомконце города, малышка.

— Не зовите меня так и не нужно поцелуев! Я еще не простилавас за тот день у ручья.

— В таком случае, боюсь, мне придется заслужить вашепрощение.

— Ни за что, ни за что, — бормотала Уитни, но он уже привлекее к себе. — На этот раз я никогда не прощу вас.

— Ужасающая перспектива, но придется рискнуть, — хрипловыдохнул он, и его рот жадно сомкнулся на ее губах. Потрясение от первогоприкосновения было подобно удару молнии. Его руки неустанно двигались по ееплечам и спине, прижимая ее сильнее и сильнее к мускулистому мужскому телу. Онцеловал ее настойчиво, сладостно, бесконечно и, когда ее дрожащие губыраскрылись под дерзким языком, с силой стиснул ее в объятиях. Его язык проник вее рот, потом медленно выскользнул, лишь чтобы врываться снова и снова, внепонятном, безумно возбуждающем ритме, мгновенно воспламенившем неведомыедоселе ощущения внизу живота девушки.

Дерзкие ласки его рук, губ и языка, длинные ноги, интимноприжатые к ее ногам, пробудили тело Уитни к полноте ощущений и трепету жизни вего объятиях. Она беспомощно отдавалась воспламеняющим требованиям его рук ирта, а остатки разума, казалось, улетучились. Навсегда. Чем дольше длилисьпоцелуи, тем сильнее кружилась голова. Она словно превратилась в двух женщин:одну — теплую и покорную, другую — парализованную тревогой.

Когда Клейтон наконец отстранился, Уитни беспомощноприслонилась лбом к его груди и продолжала стоять, сбитая с толку, потрясенная,взбешенная, разгневанная на него и себя.

— Могу ли я теперь просить у тебя прощения, малышка? —весело поддразнил он, приподнимая ее подбородок. — Или лучше подождать?

Уитни подняла мятежные зеленые глаза и смело встретилась сним взглядом.

— Думаю, мне лучше подождать, — решил Клейтон, уныловздохнув и легко прикоснувшись губами к ее лбу, повернулся и устремился изкомнаты, чтобы минуту спустя вернуться с ее атласной накидкой.

Он обернул ею плечи Уитни, и девушка вздрогнула, когда егопальцы коснулись ее кожи.

— Вам холодно? — пробормотал он, обнимая ее со спины иприжимаясь к ней грудью.

Но Уитни не могла заставить себя произнести хотя бы слово.Горло сжимало стыдом, смущением, яростью и презрением к себе.

— Неужели из-за меня вы лишились дара речи? — шутливоосведомился Клейтон, чуть наклонившись так, что его теплое дыхание шевелило ееволосы.

— Пожалуйста, — с трудом выговорила она сдавленным шепотом,— отпустите меня.

Клейтон не сделал попытки заговорить с ней снова до тех пор,пока не остановил экипаж у ее дома.

— Уитни, — нетерпеливо сказал он, схватив ее за руку, кактолько она открыла дверь и попыталась войти в дом, — я хочу поговорить с вами.Между нами существуют тайны, которые лучше всего понять и объяснить сразу.

— Не сейчас, — устало попросила Уитни. — Возможно, в другойраз.

Она лежала без сна до рассвета, пытаясь понятьпротиворечивые бурные эмоции, которые Клейтон оказался способным возбудить вней. Господи, почему ему удалось всего лишь объятиями и поцелуями заставить еезабыть все планы и мечты о Поле., ее собственные понятия о порядочности иблагородстве?

Уитни перевернулась на живот и зарылась головой в подушку. Сэтой ночи она любыми способами будет избегать оставаться с ним наедине. Ееошибка, которую она никогда, никогда не совершит больше, заключается в том, чтоона слишком наслаждалась его обществом сегодня, была слишком обезоружена егонеотразимым обаянием и поэтому начала считать его своим другом.

Друг, с горечью думала она, снова перевернувшись на спину иуставясь в балдахин. Да боа и то способен стать более преданным другом, чем он!Этот гнусный развратник мог бы соблазнить святую в церкви! Он пойдет на всеради очередного завоевания. И чем больше приходится прилагать стараний, чемтруднее заполучить добычу, тем яростнее он увлечен охотой. И теперь Уитни безвсяких сомнений знала, что именно она его добыча. Он намеревается соблазнитьее, обесчестить, и ничто не помешает ему предпринимать все новые и новыепопытки.

Ради нее и Пола, чем скорее о помолвке будет объявлено, темлучше хотя бы потому, что Клейтон Уэстленд не осмелится преследовать женщину,обещанную другому мужчине. Мужчине, известному своей меткостью в стрельбе!

Уитни пригладила волосы, в последний раз оценивающе огляделазеленое платье из мягкой шерсти с белыми оборками у горла и запястий ипоправила черный бархатный бант, скромно стягивающий волосы на затылке. Подглазами темнели круги — следствие бессонной ночи, но, если не считать этого,она выглядела хорошенькой и милой, как и подобает благовоспитанной девушке.

— Совсем не из тех, — едва заметно поморщилась Уитни, отворачиваясьот зеркала, — которые замышляют заманить в ловушку мужчину притворно-невиннымиманерами и речами, чтобы вынудить его признаться в своих чувствах. Сегоднярешающий день!

Вновь и вновь перебирая в уме подробности своего плана, онаспустилась в гостиную, где уже ожидал Пол. Она даст ему понять, что возвратитсяв Париж с тетей Энн, когда дядя Эдвард приедет за ними. Если это не побудитПола сделать предложение, значит, все ее мечты были напрасны.

Она в нерешительности остановилась на пороге гостиной. Полвыглядел таким великолепным, таким красивым, что девушка едва не поддаласьискушению забыть о приличиях и самой сделать ему предложение. Но вместо этогоона весело заметила:

— Какой прекрасный день сегодня! Может, погуляем в саду?

Как только они очутились в уединенном уголке, где за высокойживой изгородью цвели последние розы, Пол обнял ее и поцеловал.

Я пытаюсь загладить обиды, нанесенные вам за все эти годы, —пошутил он.

Именно такого удобного момента она и ожидала. Прекрасноеначало для выяснения отношений!

— В таком случае необходимо поспешить! — отступив на шаг ивесело улыбнувшись, заметила Уитни. — Вам придется искупить столько грехов,притом всего за несколько недель!

— Что вы имеете в виду «за несколько недель»?

— Прежде чем я вернусь во Францию с тетей и дядей, —пояснила Уитни, едва не падая от облегчения при виде мгновенно омрачившегосялица Пола.

— Прежде чем вернетесь во Францию? Я считал, что вы вернулисьдомой навсегда.