Еще одно мгновение, или Каждый твой вздох - Джудит Макнот Страница 47

– У твоего отца были весьма свежие представления об истинныхледи, – сухо бросил Митчел, но Кейт упрямо повернулась и отошла к окну кассира.

Митчел с бессознательной улыбкой смотрел ей вслед,восхищаясь природной грацией и легким колыханием рыжих волн, сменявшихсякрутыми завитками на концах.

– Belle femme [4] – Заметил мужчина справа от Митчела,провожая глазами Кейт.

– Вы правы, – согласился Митчел и, сделав знак крупье,заполнил обычную форму, чтобы снять деньги с кредитки. – Позаботьтесь, чтобы умолодой леди не заканчивались фишки, на случай если она начнет проигрывать, –велел он, когда крупье подвинул к нему стопку фишек.

– Разумеется, мистер Уайатт.

Уже через час Кейт выиграла две тысячи четыреста долларов, иМитчел прекратил игру, чтобы наблюдать за ней. С самого начала стало очевидно,что она точно знала, когда попросить еще карту, когда воздержаться и когдаудвоить ставку. При этом Кейт почти всегда выигрывала, но Митчела больше всегозавораживало то, что временами, словно повинуясь непонятному капризу, онапоступала против всякой логики и тем не менее тоже выигрывала. К сожалению, этиинтуитивные ходы мешали игрокам предвидеть ее действия, и результатыоказывались для них губительными. Митчел как раз гадал, понимает ли она это,когда Кейт подвинула фишки крупье и, попросив обналичить, оглядела остальныхигроков и вежливо сказала:

– Простите, что испортила вам игру. Мне очень сложноигнорировать свои предчувствия.

Француз, сидевший рядом с Митчелом, широко улыбнулся, поднялее руку и с восторгом поцеловал.

– Elle est une tres belle femme [5] – шепнул он Митчелу.

Кейт, шокированная и одновременно довольная, собиралавыигрыш, пока мужчина оживленно болтал о чем-то с Митчелом на французском.

– О чем это он? – спросила Кейт, когда они отошли.

– Он заметил, что ты не только прекрасна, но и удачлива.

– Но он сказал не только это. О чем-то тебя спросил, потомучто ты покачал головой и ответил ему абсолютно ледяным голосом.

– А что, действительно ледяным? – хмыкнул Митчел.

– Так что он спросил? – настаивала Кейт.

– Хотел узнать, не позволю ли я тебе постоять у его стула,чтобы твоя удача перешла на него, а он заодно подольше бы любовался тобой.

Кейт неделикатно фыркнула и покачала головой:

– Старый развратник! И все, что он сказал тебе, – чистоевранье!

Плечи Митчела затряслись от смеха. Пришлось подавитьочередной ребяческий порыв – схватить ее в объятия и зацеловать до бесчувствия.

– И что ты ему ответил?

– Затрудняюсь точно перевести.

– А ты попробуй.

– Примерный смысл такой: я обозвал его старым развратником,который к тому же врет не краснея.

Кейт засмеялась, но упорно требовала ответа. Митчел наклонилголову и прошептал ей на ухо:

– Посоветовал иметь собственную девушку, потому что свою я сним делить не собираюсь.

С этими словами он выпрямился и пошел дальше. Словно вовсе ине думал касаться губами ее щеки.

Сердце Кейт сделало сальто, когда Митчел назвал ее своейдевушкой, но кому, как не ей, знать, что это просто такое выражение и не стоитпридавать ему какое-то особое значение.

Она прекрасно провела остаток вечера, хотя потеряла половинувыигрыша.

Митчел играл с тем же небрежным умением, как делал всеостальное. Но Кейт больше всего завораживала его реакция на женщин, бросавшихна него откровенные взгляды, вернее, полное отсутствие реакции. Он просто велсебя так, словно женщины были невидимками. Либо настолько привык к подобному,либо не замечал, либо просто не терпел, когда на него взирали как навосхитительно вкусное сексуальное блюдо. Кейт предпочла думать, что самымверным было последнее.

Вскоре после полуночи, закончив играть, они зашли в уютныймаленький зал на первом этаже казино, где выступал певец под аккомпанементмаленького оркестра. Они нашли свободный столик, и пока певец исполнял «Какздорово ты выглядишь сегодня», Митчел уселся, расстегнул пиджак, откинулся наспинку стула и небрежно вытянул длинные ноги. Его образ, образ спокойногокрасивого мужчины, чувствовавшего себя абсолютно непринужденно в эксклюзивномчастном казино, запечатлелся в сердце Кейт, а слова песни переплеталисьзатейливым узором, обрамлявшим этот образ.

Стараясь скрыть восхищенную улыбку, она поставила локти настол, оперлась подбородком на сложенные руки и стала украдкой наблюдать заМитчелом.

Минуту спустя, очевидно, посчитав, что официанту следовалодавно быть здесь, он чуть приподнял голову, едва заметно свел брови и посмотрелнаправо. К столику немедленно поспешили два официанта, едва не столкнувшись впопытке как можно скорее принять заказ, и Кейт сжала губы, чтобы скрыть смех. Вотцовском ресторане она наблюдала самые разные сигналы, от нерешительных дооткровенно грубых, и молча дала Митчелу высшее очко и за «стиль», и за«эффективность стиля».

– Как насчет коньяка? – спросил Митчел, когда официантостановился рядом.

– Спасибо, с удовольствием, – кивнула Кейт, зная, что толькопригубит напиток, и с улыбкой на губах снова стала слушать певца.

Митчел заказал коньяк, но, неверно поняв причины ее улыбки,спросил:

– Очень нравится песня?

– Очень.

– Какая-то особая причина?

И поскольку она не могла объяснить возникшую только теперьпричину, то и привела другую, впрочем, тоже абсолютно правдивую:

– Когда мне было тринадцать, Майкл Бабл с дедом посетилиЧикаго и совершенно случайно зашли поужинать в наш ресторан. Дед Майкла оченьгордо объявил моему отцу, что внук собирается начать певческую карьеру вКанаде, поэтому отец предложил Майклу «американский дебют» в нашем баре. В товремя Майклу было только шестнадцать, но он так изумительно пел, что отецпривел меня вниз послушать его.

– И? – не выдержал Митчел, когда она смущенно замялась.

– И Майкл спел именно эту песню. Собственно говоря, онпосвятил ее мне.

– Мне следует ревновать?

– Разумеется, – заверила Кейт с лукавой улыбкой. – Я безумновлюбилась в него с первого взгляда. А в следующий раз услышала его только в«Карнеги-холл».