Владыка Нила - Констанция О'Бэньон Страница 47

– Я ничего тебе не скажу.

Кушетка прогнулась, когда Рамтат уселся рядом, и Даная застыла, когда он обнял ее и прижал к груди.

– Ты понятия не имеешь, что с тобой сделают, если признают виновной в заговоре против царицы.

Даная вывернулась из его рук и встала. Не говоря ни слова, она прошла за ковровую завесу в смежное помещение. Бросившись там ничком на кушетку, она в отчаянии свесила вниз голову. Если Рамтат подозревает ее в непорядочности и измене, она не унизится до того, чтобы умолять его поверить в правду. Без сомнения, он отвезет ее в Александрию, и это именно то, чего она хочет. Она попросит вызвать Урию, чтобы он высказался в ее защиту. Он сможет предъявить документы, которые докажут, что заявление Харика ложно.

Даная все еще не оправилась от горя после смерти отца; ее вынудили бежать сначала из отцовского дома, потом из ее дома в Александрии. Ее похитил и держал в заточении мужчина, который теперь бросал ей в лицо чудовищные обвинения. То, что она полюбила его, а он просто воспользовался ею, только усиливало ее горе.

Даная подняла голову – все сразу вдруг встало на свои места. Должно быть, Рамтат заподозрил ее с самого начала, когда она поднесла гепарда в дар царю Птолемею. Теперь все обрело смысл – в этом и состояла истинная причина ее заточения.

Даная подняла подушку и запустила ею через всю комнату. Теперь ей все стало ясно: ничего не добившись от нее другими методами, Рамтат начал ухаживать за ней и притворился, что любит ее, надеясь таким образом заставить ее говорить.

Закинув голову назад, Даная смотрела, как ветер колеблет крышу шатра. Все это было просто игрой для него. А она оказалась дурочкой, попавшейся в его западню.

Услышав шаги, Даная поняла, что Рамтат пришел за ней. Она подняла голову, сдерживая слезы, и прочла твердую решимость на его суровом лице.

– Можешь делать со мной, что хочешь, – заявила она, повернувшись к нему спиной. – Больше я ничего не скажу.

С холодной отстраненностью он сказал:

– Если ты участница заговора с целью погубить царицу, я это выясню, можешь не сомневаться.

– Я помню тот день во дворце, когда ты предостерег меня хранить молчание о твоих делах, – даже тогда ты подозревал меня по какой-то причине. – Даная устремила взгляд в пространство. – Оставь меня в покое.

– Я оставлю тебя, чтобы ты подумала, что с тобой случится, если ты не скажешь ничего в свою защиту. Если ты захочешь что-нибудь сообщить мне, я буду ждать тебя у себя. Будет лучше, если ты все мне расскажешь и назовешь тех, кто замышляет причинить зло царице.

О, как ей больно было слышать все это! Рамтат считал, что она полностью лишена порядочности и чести.

Когда Даная услышала, как удаляются его шаги, она согнулась почти вдвое и беззвучно заплакала. Рамтат может ждать хоть до скончания века; она никогда больше не войдет к нему.

Остаток ночи Даная провела, свернувшись на кушетке в размышлениях о том, какую смерть изобретет для нее царица, если Урия не сможет представить доказательства ее невиновности в тех преступлениях, в которых ее обвиняют. Она еще так и не сомкнула глаз, когда слабые лучи света робко поползли по узорчатому ковру, возвещая восход солнца.

На этот раз, когда ковровая завеса приоткрылась, в шатер вошла тетя Рамтата.

– Тебе нужно одеться в дорогу, – сказала Зарма, положив перед Данаей платье и покрывало и поставив на ковер пару сапог из мягкой кожи. – Мой племянник велел одеваться быстрее. Тебе едва хватит времени, чтобы помыться и поесть перед тем, как он будет готов к отъезду.

Даная быстро скинула платье и покорно помылась.

– Я не голодна.

Зарма протянула Данае кувшинчике ароматическим маслом и взглянула в ее непокорные глаза.

– Мой племянник подозревал, что ты так поступишь. Должна предупредить тебя, что, если ты не станешь есть, он прикажет накормить тебя насильно.

Даная кивнула, удивляясь про себя, почему Рамтат просто не убил ее и не похоронил в пустыне, где никто не узнал бы об этом. Одевшись в платье бедуинки, Даная заставила себя съесть немного мяса и кусочек сыра. Совершенно подавленная, она накинула покрывало, надежно прикрыв лицо.

– Лошадь уже оседлана и ждет тебя.

– Понятно.

Зарма протянула руку и дотронулась до плеча Данаи.

– Я тебя не понимаю. Если тебе известно что-то, что может доказать твою невиновность, скажи об этом сейчас. Страшно подумать, что может случиться с тобой, если ты так и будешь молчать.

– Я отвергаю попытки кого бы то ни было запугать меня, в особенности твоего племянника.

– Я верю в тебя. Разве я не видела твое великодушие и доброту к тем, кто прислуживал тебе?

– Неужели я должна отправиться на смерть? – печально спросила Даная, поникнув под тяжестью обрушившегося на нее горя.

– Этого я не знаю. – Глаза Зармы светились искренней симпатией. – Но должна тебе сказать, я никогда не видела своего племянника в таком гневе, как сейчас. Берегись, Рамтат не из тех, что умеют прощать. Он всегда был непоколебимо предан долгу и никогда не давал воли чувствам.

Даная знала, что не совершила ничего плохого, и не собиралась оправдываться даже перед Зармой.

– Я чувствую себя маленькой лодкой в бушующем океане, которую бросает из стороны в сторону на огромных волнах. Твой племянник должен бы знать, что не в моих силах причинить вред царице, да я и не стала бы этого делать, даже если бы представилась такая возможность.

– Скажи ему об этом.

– Нет. Ни за что! – Даная направилась к выходу. – Владыка Рамтат будет сопровождать меня в Александрию?

– Мне сказали, что он возглавит твою охрану. Поспеши – ему не терпится скорее уехать.

Даная почувствовала, как сердце в ее груди словно превратилось в камень.

– Спасибо тебе за твою доброту. Ты единственная, о ком я стану жалеть, когда уеду отсюда.

Зарма вздохнула.

– Я возлагала такие надежды на тебя и моего племянника. Если из-за своей гордости ты не перестанешь молчать, Рамтату не останется ничего другого, как… – Она не закончила. – Следуй за мной, я отведу тебя к нему.

Даная попыталась отгородиться от всех мыслей и чувств. Она старалась не думать о том, что ее ждет, когда она прибудет в Александрию.

Смерть?

Может быть.

И если она умрет, а Рамтат впоследствии узнает правду, будет ли он тогда сожалеть о том, как поступил с ней?

Первый день пути прошел без происшествий. Дул сильный горячий ветер пустыни, и Даная плотно куталась в покрывало, чтобы предохранить кожу от ожога. Взгляд ее часто останавливался на Рамтате, скакавшем во главе отряда бедуинов и почти не обращавшем на нее внимания. Она ехала между двумя бедуинами свирепого вида. В одном из них девушка узнала мужчину, который расспрашивал ее, когда она путешествовала с караваном. Тогда она подумала, что он шпион, и теперь убедилась, что скорее всего была права.