Однажды в Париже. Наблюдая за парижанками. - Жиль Мартен-Шоффье Страница 47

Ну, вот. Спасибо, Доминик. С такими друзьями и враги не нужны. Если Америка уже забыла это, он напомнил: я был отвратительным педиком, затеявшим странный развод. Моя подружка едва волочила ноги, избитая, на берегах Сены. Но у меня были шансы, потому что такого человека, как я, насквозь фальшивого, для которого фальшь стала профессией, рокера — в одни часы, брокера — в другие, больше не найти.

Когда я прочитал эту статью, то понял, что мое падение началось.

Дени Ланглуа, частный детектив.

С самого начала мадам Дансени мне не понравилась. Не люблю чрезмерно накрашенные скелеты, которые выкрикивают лающим голосом указания. А она такая худая, что, наверное, может загорать одновременно и спереди и сзади. Из этого набора костей исходит металлический голос, который произносит слова со скоростью пулеметной очереди. Не говорю уже об ее наряде. У нее было кружевное декольте, обнажавшее самую цыплячью шею в квартале. При этом я не спорил. Не каждую неделю приглашают меня в «Кафе де ла Пэ», чтобы вручить мне 10 000 евро наличными в качестве аванса. Мадам Дансени хотела узнать все об Аньес де Курруа. Она выложила свои карты на стол и призналась мне, что работает на звукозаписывающую фирму «Континенталь», но что эта фирма не будет фигурировать в качестве заказчика. Ну-ну… Это я тоже не слишком люблю. Бывший полицейский, я сохраняю со своей прежней конторой хорошие отношения, но не люблю никаких трюков с налоговой службой. Не стоит подставляться. Чтобы отойти от клеточки с выигрышем в настольной игре, куда она меня направляла, я вежливо поинтересовался, кто меня ей порекомендовал.

— Никто, — ответила она, видимо принимая меня за простофилю. — Мы только результат того, что мы читаем. Я сохранила номер «Экспресс» со статьей о частных детективах. Ваша фотография мне понравилась. Там писали, что вы работаете на адвокатов. Ваш номер я нашла в телефонной книге.

Прекрасно. Не сообщив ей, что я нахожусь в красном списке, я просто одобрил ее искренность, «которая очень важна в отношениях между клиентом и тем, кто оказывает услуги такого рода, какие оказываю я». Услышав о своей гипотетической искренности, она тряхнула головой. И чтобы показать свое одобрение, обрисовала суть дела: светская шлюха обвиняла одну из их американских звезд, певца, в том, что тот ее ударил. Мадам Дансени не верила ни слову из этих обвинений, но лучше было бы этой Аньес не попадаться ей под руку. Она своими руками убила бы ее. То есть их тет-а-тет программой не предусматривался. Мадам Дансени сказала все очень четко по этому поводу:

— Эта баба — потаскуха. Ее обвинения в правонарушении могут разрушить всю жизнь Брюса, но, несомненно, нельзя доказать, что она врет. Остается, конечно, ее как следует проучить. Прежде всего, растянув по времени этот процесс. Когда улягутся эмоции первых дней, ее статус жертвы потускнеет, и Брюс станет тем, кого будут жалеть. А затем нужно, чтобы она предстала в своем истинном свете. Рассчитываю, что вы соберете мне на эту змею соответствующее досье с интересными деталями.

Никаких проблем! В нашей работе, где основу соуса составляют бракоразводные дела, такой вид расследований — это повседневная рутина. Раньше клиентов интересовал факт измены, сегодня в трех случаях из четырех приходится искать доказательства для опровержения обвинений, которые выдвигают жены. Это новый трюк: когда парижанки желают сменить имеющегося мужа, они обвиняют его в физическом насилии или в развратных действиях по отношению к детям. Судьи слушают уши развесив. А в половине случаев это просто бред. Есть, как минимум, полтора десятка отцов, которые продолжают встречаться со своими детьми благодаря мне. Я расшифровываю медицинские заключения с одного взгляда. Заставлять врачей сообщать информацию — это стало моей второй натурой, то есть привычкой. Я уже догадывался, как можно разговорить врачей из «Ларибуазьер», которые осматривали Аньес де Курруа. Я успокоил мадам Дансени. За одну неделю я развалю это дело. Верил ли я в это? Неважно. Я всегда это говорю клиентам. И это работает. Мой цыпленок с сердцем кровожадного людоеда подарил мне улыбку. Ничего ослепляющего. Вид ее клыков никогда не станет ее роковым оружием. Впрочем, она им и не злоупотребляла. Прекратив улыбаться, она протянула мне свою визитку, положила на стол бумажку в двадцать евро и встала. Слишком быстро. Я не собирался начинать эту авантюру, так и не узнав, кто дал ей мое имя. Не принимайте это любопытство за каприз. Опыт значит больше, чем счет в банке, а в нашем деле из-за такой небрежности слишком часто случаются неприятные неожиданности. На всякий случай я задал ей один из этих драматических вопросов, которые заставляют поверить, что это относится к самой сути дела:

— Почему вы ненавидите эту Аньес де Курруа?

Я думал, пар повалит из ушей Коко Дансени. Она действительно ненавидела свою добычу. Она проговорила с жесткостью бритвы в голосе:

— Это шлюха. Она трахается со всем, что движется. Даже с шофером.

Бинго! Я вытянул выигрышный билет. За двадцать секунд проницательная мадам Дансени выдала мне имя: мой старый знакомый Эдмон Нгуен. Самый большой выдумщик в Северном полушарии. Этот бедный азиат так и не понял до сих пор, почему у нас два уха и один рот. У него, наоборот, одно ухо, забитое серой, к тому же и два рта. Мы встретились с ним, когда эмир Дохастана поручил мне расследование, связанное с его будущим зятем. Я быстренько узнал все об Эдмоне. В кругу персональных водителей, настоящем питомнике доносчиков, которые считают, что знают секреты всех дел, одни называли его Кастором, другие — Белкой. Можно подумать, он отбрасывал тень своим хвостом. Послушать его, так половина будущих принцев Аравии будет наполовину вьетнамцами. Пока обвинения против Аньес де Курруа основываются на заявлениях этого вруна, она может спать спокойно.

Получив нужную информацию, я отпустил мадам Дансени, которая уже сгорала от нетерпения, и приступил к делу. Это оказалось интересным расследованием, быстрым и полным таких деталей, которые убеждают клиента, что сам Шерлок Холмс у него в подчинении. Нужно сказать, мадемуазель де Курруа нигде не оставалась незамеченной. Эта женщина оставляла эпические следы на чистых страницах всех существований, которые с ней пересекались. В своем роде это была настоящая авантюристка. Например, частица «де» в ее имени, знак дворянского происхождения. Простой взгляд на ее почту — и обнаружилось, что «Электрисите де Франс» присылает счета за электричество на имя Аньес Декуруа. Она присвоила себе дворянство довольно недавно, потому что в 1997–1999 годах, когда она публиковала заметки в толстом альманахе «История», она еще подписывалась своим настоящим именем. Я не читал заметок, но, думаю, в альманахе их оценивали положительно, поскольку они предложили взять ее на постоянную работу. После чего Аньес пропала — когда они обнаружили, что номер ее пресс-карты фальшивый. И не случайно, поскольку ей никогда бы и не выдали такой карты, так как она имела судимость по уголовному делу. Ничего фатального, но она, однако, получила три года условно. Основание: укрывательство краденого имущества. Она обделывала делишки вместе с шайкой, которая грабила церкви и загородные усадьбы. Ее заявления о собственной добропорядочности никого не убедили. А один торговец из «Швейцарской деревни» даже указал на нее как на наводчицу. Неплохая работа для нее! С ее внешностью она везде могла пройти. В двадцать лет она снималась для журналов моды. Затем работала в модельном агентстве, где ее подозревали в том, что она поставляет манекенщицам кокаин. Подозрения были достаточно серьезными, потому что хозяйка из-за них отказалась от ее услуг. Без последствий. В 2000 году Аньес жила, как беззастенчивый браконьер, готовая ухватиться за любой случай. Если она оступалась, то вновь поднималась и… выходила сухой из воды. Брюс Фэйрфилд принял этого ястреба за ласточку. Тем хуже для него. Теперь, когда он ухватил наживку, она быстро вытащит его на крючке. Нормально. Парень, который мог бы зажигать костер стодолларовыми купюрами, — должно быть, от его вида у нее слюнки потекли. Если он рассчитывал ее задобрить, то придется свалиться с неба на землю. Это все равно что гладить нос у льва. С этой Аньес следовало рычать. Еще бы! Ее муж собрал против нее целое дело, чтобы сохранить опеку над их сыном. Напрасные усилия. С тех пор он с ней не разговаривает. Даже когда они встретились два раза на причастии у мальчика. Однако они были созданы друг для друга, как рука и перчатка: его имя тоже появлялось в прессе в связи с махинациями вокруг индекса САС 40, спекуляциями на опционах по покупке акций. В 1991 и 1992 годах она также писала заметки для газеты «Монд», не оставив там о себе особо примечательных воспоминаний, кроме того что запомнился ее уход. Похоже, что если поступление на работу в эту редакцию связано с почти непреодолимыми препятствиями, то затем почти невозможно оттуда вылететь. Кратковременное пребывание там Аньес произвело впечатление: ей стало скучно. Этого там никогда не видали. И так далее… Эта девица появлялась и исчезала. Если она захочет разыграть из себя молодую женщину из хорошей семьи, попавшую в лапы к хулиганам из шоу-бизнеса, ну что ж. Потребуются сотни глаз, чтобы закрыть их на все ее махинации. Прочитав мой доклад, мадам Дансени будет в восторге. Во всяком случае, я так думал утром пятого дня моего расследования.