Найти в себе силы - Элла Фельдбуш Страница 47

— И вообще страшно! Приходил ко мне недавно постоянник один. Я ему рассказала, что скоро домой уезжаю. Он меня просто так спросил: «Учиться будешь?» — а я возьми да ляпни, что бизнесом еду заниматься. Ты же знаешь, какая я балаболка! Он же не идиот, смекнет, что с пустыми руками дела не делают. Теперь вот от собственной тени шарахаюсь. И кто меня за язык тянул?

— Не переживай так, деньги-то в банке хранишь.

— Ага, в банке. Под кроватью, — усмехнулась Дарья.

— Ты что, это же рискованно! — удивилась Ляля беспечности подруги.

— Ну не страшнее, чем на счет положить! Тут сама знаешь, если не дефолт, так революция. Тем более мне неделя всего осталась. Доработаю, со всеми делами разберусь и свалю.

— Даш, ты перед отъездом звякни!

— Базаришь, подружка! Мы с тобой такой пир закатим, что Москва дрогнет. Ну, Марфуша, мы сейчас чай пить пойдем, слезай, а то Людку раздавишь. — И Даша взяла кошку с Лялиных колен. — Она нежно пощекотала Марфу за ухом. — Ведь все понимает, хитрюга! Знаешь, Люд, иногда тут одной так одиноко, все далеко: семья, подруги. И никому я не нужна… А вот ей нужна! Она мне и впрямь как дочка стала. Смешная, верно? Пойдем на кухню, уже чайник закипел.

Наконец-то наступило первое сентября. Еще никогда Ляля так не радовалась началу учебы. Одногруппницы, встретившись на первой лекции, наперебой рассказывали друг другу, кто, где и как провел лето, вертели в руках альбомы с фотографиями. После занятий все дружно решили, что начало учебного года стоит отметить, и отправились в ближайшее кафе. Ляля с удовольствием присоединилась к веселой компании, а потом заехала к родителям на праздничный ужин. Светка тоже забежала, и они, смеясь, поздравили друг друга с «началом ежегодной каторги». Ляля решила провести эту ночь дома, в своей комнате.

Утром ее разбудил мамин голос:

— Доченька, вставай!

— Мам, я еще немножко. — Ляле ужасно хотелось понежиться в постели.

— Я тебя и так долго не будила. Вставай, а то проспишь учебу, — ласково предупредила Алла Николаевна.

Ляля встала с постели и пошла умываться. Квартиру наполнял свежий аромат кофе, на кухне жарилась яичница. На секунду Ляле показалось, что она перенеслась на год-два назад. Она снова превратилась в веселую, немного ленивую школьницу, которую мама всегда с трудом поднимала по утрам. Поцеловав, как бывало, папу, она села за стол и принялась уплетать за обе щеки. Здесь царили благополучие, спокойствие, умиротворенность. Родители, улыбаясь, смотрели на Лялю. Вот бы вернуться сюда вечером и никуда не уходить… Но тут Ляля вспомнила, что ей еще придется заехать на свою квартиру и сделать ежеутренний укол. Хорошо, что папа с мамой не задавали вопросов, им было достаточно ее присутствия.

Учебный день пролетел незаметно, и, вернувшись домой, Ляля позвонила Даше. Трубку никто не поднимал. Она звонила подруге до часу ночи, но на том конце линии раздавались лишь длинные гудки. «Неужели уехала и даже на попрощалась? — расстроилась Ляля. — Ну вот, и она меня бросила…» Она старалась гнать мрачные мысли и рано утром, услышав звонок, радостно подскочила к телефону. Наверняка звонит Дарья, кто ж еще?

В трубке раздался мужской голос.

— Простите, я могу поговорить с Людмилой? — учтиво спросил незнакомец.

— Да, я вас слушаю.

— Вас беспокоят из районного отделения милиции. Вы не могли бы подъехать? Нам нужно задать вам пару вопросов.

— А что случилось? — К горлу у Ляли подступил ком, сердце бешено колотилось. Она лихорадочно вспоминала, где и при каких обстоятельствах покупала наркотик в последний раз. Не может быть, чтобы ее поймали! Она всегда была так осторожна.

— Первого сентября на квартире в нашем районе была убита девушка. — Мужчина замялся и в трубке послышался шелест бумаг. — Простите, я уточню фамилию…

«Боже! Нет, только не это!» Неясное предчувствие заставило Лялю похолодеть. Она тряслась как в лихорадке. Неужели?! Ляля молила Бога, чтобы не услышать знакомое имя.

— Ткаченко Дарья Константиновна. Ваш телефон мы нашли в ее записной книжке и надеемся с вашей помощью прояснить кое-какие детали.

Голос мужчины долетал до Ляли словно через толстый слой ваты. Невозможно было поверить, что Дашки больше нет…

Не поехать в отделение она не могла. Может, им удастся найти этого негодяя? Через тридцать минут Ляля уже сидела в кабинете районного следователя. Тот порылся в кипе бумаг, перебирая листы, и наконец взглянул на нее.

— Здравствуйте, я Соколова Людмила, по поводу убийства Даши.

— Да-да, — не отрываясь от документов, произнес следователь. — Подождите минутку, я тут кое-что закончу. Столько дел, просто зашиваюсь.

Голос звучал так просто, по-будничному… Ляле ничего не оставалось, как сидеть на стуле и рассматривать кабинет. Все здесь было очень просто: кактус на подоконнике; шкафы с полками, на которых помещались десятки папок; с левой стороны от следователя, ближе к окну, небольшой сейф с приоткрытой дверцей. На полу — металлический электрочайник, по всей видимости, купленный еще первым хозяином кабинета и трепетно передаваемый из поколения в поколение. Стена за спиной нынешнего владельца помещения представляла собой целую выставку профессиональных регалий и наград: красные вымпелы, похвальные грамоты и прочая дребедень. Компанию портрету Дзержинского составлял плакат с изображением знойной красотки в бикини.

Ляля нервничала. Ей не хватало воздуха — волнение давало о себе знать, да еще и в комнате стояла невыносимая духота. Время шло, и минутка постепенно превращалась в полчаса. Дел же у следователя, по-видимому, не убавлялось. К тому же время от времени раздавались телефонные звонки, на которые молодой человек отвечал коротко и резко.

— Извините, а у вас форточка открывается? — не выдержала Ляля.

— Да, конечно. — Следователь отложил в сторону бумаги и встал, чтобы приоткрыть раму. — Что, жарко?

— Воздух у вас какой-то спертый, дышать нечем, — пожаловалась Ляля.

— Никогда не замечал. Ладно, вижу, и так вас задержал, давайте приступим к делу. — Следователь взял с подоконника папку раза в четыре меньше остальных. — Можно узнать ваше полное имя, адрес, род занятий?

Этого-то Ляля и боялась. Однако, вспомнив о подруге, она устыдилась собственной трусости. В конце концов, на все вопросы у нее имелись вполне правдоподобные ответы. О ее секретах родная мама не догадывается, откуда же узнает милиция?

Следователя и впрямь сама Ляля интересовала мало. Закончив с формальностями, он перешел к сути дела:

— Вы давно познакомились с Дарьей Константиновной?

— Всего несколько месяцев назад. Встретились в… то есть на дискотеке, недалеко отсюда. Телефончиками обменялись, только и всего.

— Так вы не подруги?

— Нет, просто знакомые, я ее плохо знала, — соврала Ляля. Она понимала, что помочь расследованию ничем не сможет. А самой светиться нельзя ни в коем случае. Наверняка следствие уже разобралось, каким способом Даша зарабатывала на жизнь. — А если можно… что… как именно это случилось?