Тень фараона - Сантьяго Мората Страница 47

Это не было почтительным обращением, ведь я, по сути, занимался вымогательством, да еще говорил с богом, как со знакомым человеком, а не с тем, кому молятся. Несомненно, я сделал это ради нее, потому что уже не верил ни в свои силы, ни в то, что нас спасут конь и бурдюки с водой. Закончив молитву, я осмотрел царицу. Выражение ее лица не изменилось, непохоже было, что она могла шевелить пальцами, но мне показалось, что глаза ее блестят, и я приподнял газ, и действительно, ее глаза увлажнились, и мне этого хватило.

Я обхватил ее лицо ладонями и поцеловал царицу в щеки и в глаза, нежно, едва касаясь.

Но больше нельзя было позволить себе тратить на это время. Я снова прикрыл ей лицо газом, и мы тронулись в путь. Я был преисполнен новых надежд. Ничего другого не оставалось, кроме как бежать от Тута, но я еще не знал, какой путь выбрать. Тишина позволяла мне подолгу предаваться раздумьям, а дорога была и однообразна и безрадостна. Мы двигались на восток, а пересекать Нил мне казалось слишком рискованно. Я был уверен, что у реки выставлена стража. С другой стороны, суровость пустыни была мне хорошо известна, чтобы углубляться в нее. Там можно было встретить лишь диких бедуинов из страны под названием Ливия, которые не знают других народов, кроме своего ближайшего окружения, и занимаются грабежом. Там палящее солнце, бесконечные дюны, дикие существа, злобные духи и полное отсутствие жизни на огромных пространствах, так что только те, кто родились там, могут выжить. Один я, возможно, и рискнул бы отправиться туда, но с царицей в ее теперешнем состоянии это было просто немыслимо.

Отвергнув и эту возможность, я должен был решить, направляемся мы на север или на юг.

Южное направление тоже грозило бедой. Нубия, хотя и не такая суровая, как ливийская пустыня, была опасна, если не иметь большого эскорта. Было известно о существовании вооруженных банд, а воинские дозоры следили за порядком на рудниках и карьерах, потому что нубийцы то и дело восставали, хотя и подчинялись Египту. Но многие племена никогда не слыхали о египтянах и не признавали их власти, предпочитая быть независимыми. Они были слишком воинственны, чтобы можно было пересечь их территории без предварительной договоренности.

Поэтому я продолжил путь на восток, стараясь не сильно отклоняться к северу, где враг готовился к войне. Рано или поздно мы должны были добраться до моря, но на пути еще были горы, не очень высокие, просто идеальные для того, чтобы там укрыться. Мне следовало продвигаться в направлении вражеских позиций, соблюдая безопасную дистанцию, которая позволяла бы избежать встречи с врагами – не оказаться у них на пути, если они шли сражаться с войском моего отца, направляясь прямо к большим, многонаселенным городам на канале, отходящем от Священной реки. Чтобы не столкнуться с ними, мне нужно было только внимательно осматривать окрестности и вовремя найти надежное укрытие.

На следующий день я остановил колесницу. Снова нужно было принимать решение, потому что дорога, гладкая и каменистая, позволяющая развить хорошую скорость, закончилась. Впереди начинались каменистые холмы, покрытые невысоким кустарником.

На самом деле не было над чем задумываться, поскольку легче всего было бы пересечь долину между холмами естественным путем, по существующим дорогам, но по ним много ездят и там и сям вдоль них разбросаны деревушки и кочевые становища, живущие за счет торговых путей.

Я тяжело вздохнул и заставил коней сойти с ровной дороги.

Мы стали продвигаться медленнее, так как я боялся, что сильный удар о камень может безнадежно повредить колесницу. Тут же нас обступили скалы и нас не стало видно, но в мою душу закрался страх, поскольку я не видел, что происходит вокруг, и мог доверять только инстинкту лошадей и своему собственному. Я решил, что это прекрасное место для засады. Нужно было просто расположиться повыше и сбросить несколько больших камней. Все тотчас было бы кончено, и никто не нашел бы тел, чтобы они могли упокоиться достойно, по крайней мере царица.

Я вспомнил об уроках своего отца. Военачальники любят свести войска, оснащенные колесницами, в мощном опустошающем сражении на открытой территории. Такое столкновение не длится долго и предполагает невероятное по расточительности уничтожение жизней и оружия.

Другое дело – небольшие отряды различных племен, нубийцы, бедуины, кочевники, разбойники с большой дороги, черные маги, похитители, дезертиры, почитатели пустыни и зловещих богов, чужеземцы, пребывающие не в ладах с законом, хеттские дозоры, которые отваживались рискнуть (только в столь смутные времена) проникнуть вглубь чужой территории. Такие люди сражаются, используя природные условия, прежде всего укрытие в горах и на холмах, как стратегическую позицию, тайники, откуда можно появиться неожиданно. Они хорошо знают местность и, что самое важное, им известен быстрый и проверенный путь к отступлению.

В итоге мы оказались в руках богов и людей.

Я не мог поступить иначе, кроме как оставить Нефертити в убежище под скалами, поодаль от лошадей. Помолившись, чтобы никакой зверь к ней не приблизился, я отправился осмотреть местность и принять решение относительно дальнейшего передвижения.

Я знал, что явные неудобства могут обернуться преимуществом – этому учил меня почтенный Сур. Я искал скалистую дорогу, которая заставила бы вероятных преследователей продвигаться кучно и не совершать вылазок вперед или назад. Я взял одну из двух лошадей и отправился на разведку.

Сначала я углубился в холмы, выбирая самые высокие точки. Когда нельзя было подняться туда верхом, я оставлял коня и шел пешком, спрашивая себя, сможет ли она это вынести. Я наметил в уме план и проложил маршрут на ближайшие два дня, отвергнув остальные возможности.

Когда был разработан маршрут, я прикинул различные способы нашего передвижения и уже хотел возвращаться, но тут инстинкт заставил меня бросить взгляд на большую равнину, которую мы недавно покинули. Поднявшись на самый высокий из окрестных холмов, я отдышался и посмотрел на горизонт.

Они были там.

Я прикинул, что у нас есть преимущество в два дня, не увидев шлейфа пыли, который бы говорил о том, что преследователи скачут галопом. Они двигались в размеренном темпе, уверенные в том, что настигнут нас. Я не мог сосчитать, сколько их, они выглядели как едва различимое пятно.

Следовало сохранять спокойствие. Во всяком случае, у нас было два дня, чтобы что-нибудь придумать. И не было смысла пытаться убежать, мы бы только выбились из сил, а это ни к чему хорошему не приведет.

Я вернулся к своей царице. К счастью, никакие существа не приближались к ней, хотя их могла привлечь лошадь. Маленьких скорпионов или змеек я не принимал во внимание.

Я впряг в колесницу лошадь, и мы вскоре отправились. Никак нельзя было скакать, но я изучил дорогу и понимал, какой путь лучше выбрать, если придется спасаться от преследования.

В эту ночь я не мог заснуть, и, что удивительно, Нефертити заметила это, потому что тоже не спала. Я склонился над ней.

– Не бойся. Тебя никто не тронет. Я обещал тебе это и больше не потерплю неудачи. Я знаю, ты не боишься смерти. Тебя страшат только новые унижения. И я обещаю тебе, что те, кто захотят коснуться тебя, будут иметь дело со мной, и в крайнем случае вместе с моим последним вздохом я и тебя лишу жизни.