Ярчайшая мечта - Кэтрин Кингсли Страница 47

– Отлично освоилась. Был период неуверенности – как раз тогда распространился слушок о ее отце, – но дед тут же придумал историю о том, как родители отправили Алексис к своим родственникам в Швейцарию, и этого было достаточно…

– Я не о том, – перебил Андре. – Скажите, ее любят в обществе?

– Ее все обожают, – тут же ответил Мэтью. – Алексис – совершенно особенная девушка, единственная в своем роде.

– Странно… А мне показалось, что вашей семье удалось сделать из нее копию любой другой английской девушки.

– Любой другой?.. – удивился Мэтью. – Да вы даже не представляете, сколько Алексис трудилась, чтобы стать такой, какой она предстала пред вами. Она была как дикое животное, когда только приехала сюда. Запуганная, недоверчивая… Даже по-английски говорить не могла. И послушайте ее теперь! Она говорит как герцогиня!

– Не совсем как герцогиня, слава богу… – пробормотал Андре. – Хотя в конце концов так и будет. К сожалению.

– Какой же вы идиот! – воскликнул Мэтью. – Неужели не понимаете, что она старалась ради вас? – Мэтью побледнел, осознав, что выкрикнул именно то, о чем хотел умолчать. – Господи, как бы мне хотелось, чтобы вы не возвращались, – добавил он со вздохом.

– Мне тоже, – с невозмутимым видом ответил Андре. – И не думайте, что Али старалась ради меня. Она отлично знает, что я думаю по поводу ее новых «манер».

– Что вы хотите сказать?! – возмутился Мэтью. – Она держится как леди.

– Вот именно. – Андре помассировал виски. – Итак, вы убедили себя в том, что влюблены в нее. Отлично! Почему бы и нет? Она очень мила.

– Мила? Али настоящая красавица, а вы – слепой дурак. Вы видели ее полудикой, неловкой девчонкой, которую сами же отправили подальше от себя. А теперь вы хотите видеть ее прежней?

Андре предпочел не отвечать на выпад.

– Вам сколько уже, двадцать? – спросил он.

– Скоро будет двадцать два, – резко ответил Мэтью. – То есть я достаточно взрослый, чтобы жениться на Али. И я непременно это сделаю.

– А как вы будете ее обеспечивать? И где вы собираетесь с ней жить? В Рейвенсуолке?

– Я считаю, что такой вопрос вправе задать мой дед, но не вы! – в гневе прокричал Мэтью.

– Полагаю, ваш дедушка уже знает ответ, – холодно заметил Андре. – Кроме того… Хотите – верьте, хотите – нет, но я также заинтересован в благополучии Али.

– У вас нет никаких прав на нее! – Мэтью был вне себя от ярости. – Вы лишились их в тот же день, когда посадили ее на корабль вместе с той проклятой Херрингер, которая иначе как дикаркой и потаскухой ее не называла. Между прочим, вашей потаскухой, Монкрифф!

Сжав кулаки, Андре прошептал:

– Как вы сказали?..

– Вы прекрасно все слышали. К счастью, Али была слишком наивна и не поняла смысла этого слова – даже потом, когда спросила, что оно означает.

– Я понятия об этом не имел, – пробормотал Андре. Он-то думал, что передал Али скучной, но, в общем-то, добродушной матроне, а не злобной ведьме. Бедная девочка! Для нее это путешествие действительно оказалось мучительным испытанием.

– Мне кажется, вы о многом не имели понятия, – заявил Мэтью. Он пристально посмотрел на герцога. – Поэтому предлагаю вам теперь держаться от нее подальше. И от моей семьи – тоже. Вы приносите только боль и страдания всем тем людям, которые имеют несчастье относиться к вам по-доброму. Алексис такого не заслуживает. Как и все остальные. – Резко развернувшись на каблуках, молодой человек вышел из комнаты.

Андре невольно вздохнул. Его терзали самые противоречивые чувства, главным из которых был гнев. Как посмел этот щенок разговаривать с ним в таком тоне?! И как он смеет говорить об Али так, словно она – его личная собственность?!

Но тут холодный рассудок взял верх, и герцог подумал: «Что ж, она вполне может стать личной собственностью Мэтью, если по глупости вдруг выйдет за него замуж».

– К черту ее, – проворчал Андре. – К черту их всех!

Шагнув к столу, он сгреб с него все приглашения и выкинул их в корзину для бумаг. Лондон с его невзгодами так же нуждался в нем, как он – в Лондоне. А Сазерби-Парк давно пребывал в небрежении. И он, Андре, сыт по горло этим проклятым городом и этим обществом. Что же касается Али… Если ей так хочется превратиться в безмозглую светскую дурочку, то пусть так и будет. И пусть выходит за Мэтью Дейвентри. Хотя сомнительно, что Николас позволит этому свершиться. Ведь граф должен был понимать, что у Мэтью с Али не было совершенно ничего общего. К тому же она еще слишком молода для замужества.

Али толкнула калитку в сад, примыкавший к Роуэнз-клоузу – особняку, относившемуся к поместью Рейвенсуолк. Это было уединенное место, и она приходила сюда всегда, когда ей было плохо. Именно здесь Али провела большую часть времени из тех двух недель, что прошли после ее возвращения из Лондона.

Облегчение, которое она испытала по окончании сезона, было невозможно описать словами. Изображать, что она радовалась жизни, когда все в ее душе умирало, – о, было не так-то просто. И так же трудно было не думать об Андре, который мог в любой момент появиться.

Правда, до нее дошли слухи о том, что Андре якобы отправился к себе в поместье, так что теперь можно было забыть о нем, однако же… Увы, любое упоминание об Андре она воспринимала как удар, наносившийся по ее разбитому сердцу.

И сейчас, срезая розы и укладывая их в корзинку, Али думала о том кошмаре, в который превратилась ее жизнь. Впереди же она видела лишь пустоту и цепь несчастий, которые непременно обрушатся на нее, если Андре не будет рядом.

И в довершение ко всему – предложение руки и сердца от Мэтью.

Она не знала, куда деваться, когда он вдруг опустился на одно колено посреди гостиной Чарлтонов и, к ее ужасу, предложил ей выйти за него. Хорошо хоть, что он не стал давить на нее и требовать немедленного ответа. Так почему бы ей не обдумать его предложение? Мэтью отдавал ей себя всего целиком. К тому же он был добр к ней, чего никак не скажешь об Андре…

Опустив корзинку на землю, Али пошарила по карманам в поисках письма Мэтью, чтобы прочитать его уже в сотый раз. Она опустилась на ближайшую скамью и расправила лист бумаги.

«…Алексис, дорогая, пожалуйста, не отвергай моего предложения – сначала подумай хорошенько. Я понимаю, что могу быть чересчур нетерпеливым, предлагая тебе замужество сразу после тяжелого объяснения с Монкриффом и всех воспоминаний о прошлом, которые оно, должно быть, вызвало.

Но теперь, когда у тебя нет иллюзий в отношении его характера, ты, возможно, поймешь, что с ним у тебя нет будущего. Я смогу сделать твою жизнь счастливой и обеспеченной, если ты дашь согласие.

Я приеду в конце недели. Молюсь, чтобы у тебя к тому времени созрел ответ…»

Так что же ей делать? На что решиться? Конечно, Мэтью любит ее. При этом он прекрасно знает, что она не сможет ответить ему взаимностью, но говорит, что это не важно, что со временем она научится любить его. Что ж, может, Мэтью прав, и она действительно научится. Однако она никогда не будет любить его так, как любила Андре; Али понимала это и считала, что выходить замуж за Мэтью – это было бы нечестно по отношению к нему самому. Но, с другой стороны… Кому она нужна? Вечно пользоваться добротой Николаса и Джорджии невозможно, а выйти за кого-то еще, вводя в заблуждение, – это было совсем уж неправильно. Зато Мэтью все знал о ней. И он по-настоящему ее любил.