Бархатная ночь - Джо Гудмэн Страница 48

— Счастливой дороги, Рис. Да хранит тебя Господь.

— И тебя, мисс Роуз.

Но она молча повернулась и пошла не оглядываясь по ступеням к двери.

Кенна спала, когда Рис остановил карету на причале. Благодаря Бога за эту удачу, он взял ее на руки и поднялся по трапу на «Морской дракон». Мимоходом приветствовав вахтенного, Рис, не останавливаясь, отнес Кенну в свою каюту.

В темноте он без труда обнаружил постель, но фонарь ему пришлось поискать. С нескольких попыток он зажег его и закрепил в держателе на массивном столе из дуба. Оглянувшись по сторонам, он пожалел, что Кенна не сможет оценить роскошь обстановки. Его отец, являясь образцом бережливого американца, любил путешествовать с комфортом.

Кровать занимала три четверти всей ширины каюты, а матрас был набит гусиным пухом. В дорожном сундуке, прикрепленном к полу, лежали теплые одеяла и чистое белье. В углу каюты стояла маленькая печка для обогрева, по внешней стене в ряд шли несколько больших иллюминаторов. Во всю длину под ними стояла широкая скамья, обтянутая красным бархатом, под которой находились ящики с припасами.

В каюте поместились и обеденный стол, за который с легкостью могли усесться шестеро, и две полки, прибитые к стене, на которых стояли книги по корабельному делу, религии и науке, и дубовый шкаф, забитый одеждой Риса и Кенны. Тут же стоял столик с вделанным в него тазом для умывания. Большая часть деревянного пола была покрыта дорогим восточным ковром, бронзовые ручки и держатели тщательно отполированы. Рис подумал, что если бы он продал содержимое этой каюты, то мог бы сразу привести в порядок дела судоходной компании Каннингов.

Кенна продолжала спать, пока Рис переодевал ее в одну из самых скромных ночных рубашек, которые он ей купил. Ему пришлось немного повозиться, чтобы сделать все без ее помощи, но он знал, что если бы она проснулась, то разгорелось бы настоящее сражение. Он уверился, что сделал все, чтобы ей было удобно и тепло, вышел из каюты и закрыл за собой дверь.

На вахте стоял все тот же матрос.

— Моя жена весь вечер будет спать в нашей каюте. Надеюсь, ее не побеспокоят, пока я съезжу посмотреть, что из наших вещей осталось в городском доме.

— Я предупрежу всех, мистер Каннинг, — с готовностью ответил матрос. — Никто не разбудит ее. — Он нерешительно замялся. — Я сочувствую вам, сэр, в связи с ужасной смертью вашего отца и мистера Ричарда. Хорошие они были оба. Пожалуйста, примите мои сожаления.

— Спасибо. — Рис постарался не выказать неловкость от соболезнований моряка. Во время похорон он был вынужден смириться с тем, что никогда по-настоящему не знал своего отца — мужчину, который был так богат и уважаем другими. Только Ник понимал, как тяжело было Рису выслушивать слова восхищения его отцом от дипломатов, знавших его, и принимать соболезнования по поводу смерти. — Вы очень добры. — Не дожидаясь ответа моряка, Рис растаял в туманной лондонской ночи.

Рис совсем не спал этой ночью. Он написал рекомендательные письма своим слугам, которым придется в ближайшем будущем искать новую работу, и подписал адвокату доверенность на продажу городского дома, присовокупив к ней дополнительное распоряжение, запрещающее продажу, пока все слуги не найдут себе новые места, такие же, какие они имели у него. Рис оставил значительную сумму на содержание слуг после его отъезда и еще один конверт с долговыми расписками приятелей-картежников в адрес Полли. Она сама решит, как с ними поступить.

Перед рассветом в его кабинет пришел Пауэлл и сообщил, что пора выезжать.

— Спасибо; Пауэлл, — ответил Рис, поднимая дымящуюся чашку с чаем. — Ты не хочешь поехать со мной?

— Я не могу, сэр. Очень много дел дома.

Рис понимал, что другого ответа и не будет. Услуги Пауэлла были нужны, так как Наполеон лелеял мысли о возвращении к власти. Рис жалел, что не сможет участвовать в борьбе против бонапартистов.

Возможно, его мысли отразились на лице, так как Пауэлл сказал:

— Вы сделали больше, чем положено, сэр. Раскрыли заговор с целью освобождения императора. Позор, что эти парни в министерстве иностранных дел заболтали этот вопрос, вместо того чтобы действовать.

— Они не решились действовать в спешке.

— Ну теперь им есть о чем подумать.

— Да, ты прав. — Рис отхлебнул чай, глядя на Пауэлла поверх чашки. — У тебя есть вопросы относительно расположения пещер и дорог в Даннелли? Пауэлл коснулся пальцем лба:

— Все здесь, сэр. Каждое слово. Я начну свою работу в доме через два дня.

— Хорошо. Ты должен обнаружить, кто отсюда снабжает деньгами Наполеона. Я очень жалею, что не сделал этого сам.

— Вас никто не может обвинить в бездеятельности. — Рис усмехнулся, вспомнив о сотрудниках министерства:

— Я рад, что у них появится возможность оценить тебя по заслугам, Пауэлл.

— Я оправдаю ваше доверие, сэр. Рис поставил на стол чашку.

— Сейчас, когда все решено, может быть, расскажешь мне, как я выгляжу в пьяном виде?

— Что до этого, — сказал Пауэлл, ухмыляясь от уха до уха, — я оставил вам мой специальный рецепт. Вы найдете его среди бумаг.

— Спасибо, — серьезно ответил Рис. — Я все понял.

Рис не был единственным человеком, который отправлялся в этот день в дорогу. Едва яркое утреннее солнце разогнало пелену тумана в Лондоне и на побережье, Мейсон Деверелл уже стоял на узкой полосе берега рядом со входом в пещеры Даннелли и ждал, когда появится его связной. Он оперся о весло и разглядывал ступени, ведущие вниз из летнего домика.

— Почему ты никогда не используешь подземный ход? — спросил Мейсон подошедшего.

— Не нравится, — был краткий ответ. Мейсон презрительно усмехнулся:

— После той ночи, да? Ну и дел мы тогда натворили!

— Чего ты хочешь? — нетерпеливо спросил пришедший. — Ты сумасшедший, если рискуешь появляться здесь. Туман уже рассеялся, и тебя мог увидеть любой.

— Это не важно. — Деверелл посмотрел направо. Вдалеке за скалами была видна верхушка мачты. Там его ждал корабль. — Я уеду отсюда, оставив все объяснения на твою долю.

— Ублюдок.

— Вероятнее всего. Я приехал, чтобы рассказать тебе, как она умерла.

— Я не хочу этого знать.

— Это не важно. Ты выслушаешь меня. Сейчас ты узнаешь, как это было сделано.

— Я не вынесу твоего рассказа о ее смерти.

— Мой Бог! Ты думаешь, мы не знали этого? Тебе доверили сделать то, что было необходимо. А Кенна слишком близко подобралась к тайне. Кроме того, я не получил бы и одного су, если бы ей удалось вспомнить, кто убийца ее отца и кто перебил ей нос. Нет! Святую миссию, которую поручил мне император, необходимо было выполнить. А ее воспоминания могли заставить тебя уехать из Даннелли и скомпрометировать все, ради чего я работал.