Сводные влюбленные - Лана Кохана Страница 48

Давно было ясно, от кого Этти научилась строить глазки, которым невозможно отказать, но противиться им я так и не научился. Попутно мама говорила, как это важно для нее и даже предложила пригласить мою девушку.

— Девушку? — переспросил я, полный уверенности, что говорил ей о расставании с Керой.

— Да, было бы хорошо с ней познакомиться. Мы с твоим папой, конечно, уже знаем Памелу, но не в качестве твоей пары, поэтому приводи ее на ужин.

— Она не моя па…

— Ой, да ладно тебе, дорогой! — Мама взглянула на меня с выражением «Хватит байки травить» на лице.

— Я серьезно, мы с ней друзья и только.

— Ты так говорил и про Мэйбл, когда вы месяца три как гуляли вместе. Но тебе ведь уже не пятнадцать, верно? С кем бы ты не строил отношения, знай, я рада, если ты рад. Увиливать не обязательно.

Я долго стоял с открытым ртом и полнейшим непониманием на лице. С чего мама взяла, что Пэм моя девушка, можно было только догадываться, но привести ее казалось не самой плохой идеей. Если мне не отвертеться от званого ужина, то моральная поддержка подруги будет кстати. Еще лучше, если при этом я не буду казаться единственным одиночкой за столом, который, к тому же, мечтает о девушке другого.

— Хорошо, приглашу Пэм, — наконец сказал я.

Мама широко улыбнулась и обняла меня, поглаживая по спине. Надеюсь, она будет так делать и когда мне исполниться тридцать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

[47] Малакай «Кай» Паркер — второстепенный персонаж в сериале «Дневники вампира», роль которого исполнил американский актер Крис Вуд.

[48] Приблизительно 18 кг.

[49] Вымышленный персонаж, который появляется в анимационном супергеройском фильме Pixar «Суперсемейка». Обладает сверхгибкостью тела, позволяющей ему принимать невообразимые формы.

Полетт, 7 апреля

Я сидела в кафе с другом, вновь и вновь зачеркивая неверно составленные уравнения и мечтая так же вычеркнуть «убедительность» из особенностей МакКензи.

— Зачем? — только и спросила, выбрасывая ручку и скрещивая руки на груди.

— Затем, что так делают друзья. Делятся.

— Только не таким. Это слишком личное.

— О моей ориентации она уже догадывается, — пожал плечами парень, отпивая кофе из чашки.

Я выразительно посмотрела на него, как бы говоря: «Сам виноват».

Понятное дело, МакКензи не проболтался. Он просто не мог стоять в стороне, когда одна из служанок Клариссы устроила представление пару месяцев назад: забрала из школьной душевой не только свои вещи, но и вещи Грейс. То, что парень и бровью не повел при виде ее обнаженной натуры, спокойно отдал свою толстовку, нашел новые вещи и сообщил о происшествии тренеру, поселило в кучеряшке не только доверие к нему, но и некоторые догадки, которые он, судя по всему, намерен подтвердить.

— Тебе ведь стало легче, когда смогла обсуждать это со мной, верно? — продолжал уговоры МакКензи.

Я закатила глаза:

— На трезвую голову ты бы этого от меня не дождался.

— Опоить? — ухмыльнулся он.

— Ха-ха.

— Да брось, Коллинз. Ты ведь тоже знаешь о ее двойной жизни. Сомневаюсь, что Ларсен горела желанием тебя в нее посвятить, но ты поддержала ее. Она отплатит тебе тем же.

Я покачала головой:

— Нет, никак, не могу рассказать.

— Очень даже можешь. Но если хочешь, можешь простучать азбукой Морзе.

— Не хочу.

— Это уже честнее, но раз мы втащили эту кучерявую бестию в наш узкий круг, странно ограждать ее теперь. Она не глупа — скоро и сама догадается, что мы с ней не откровенны.

— Мы врем родителям, а ты говоришь о Грейс? — пыхтела я. — Разве в первую очередь не стоит тогда быть откровенными с ними?

— Мои родители вытурят меня из дому, если узнают, что я гей.

Голословных заявлений я принимать была не намерена:

— Ты не можешь этого точно знать.

— Я знаю, что у меня есть тетя Минди, которая вот уже шесть лет не приходит ни на одно семейное торжество. Подарками с ней обмениваются по почте. И угадай что? Шесть лет назад она призналась, что любит девушку из драмкружка. Нам с Чарли пришлось ходить на ее свадьбу втайне от родни. С обручения прошло четыре года. Живут душа в душу, растят сына по имени Билл, но мое семейство это мало заботит. То же было, когда дед открыл стриптиз-клуб — дом разврата. — МакКензи сложил руки перед собой и склонил голову набок: — Как думаешь, есть ли тут связь?

С тяжелым вздохом я распустила одну из кос и занялась успокаивающим плетением.

— Мои тоже не должны знать, — не глядя на друга, говорила я, — или ничего больше не будет прежним.

— У тебя клевые родители, Коллинз. Они тебя поймут. Или хотя бы попытаются.

— Да, — согласилась я, все еще старательно укладывая волосы в «рыбий хвост», — но болтают они обо всем и без разбора. Еще чего доброго Максу проболтаются. Не могу так рисковать. Если он не ответит взаимностью, что весьма вероятно ввиду его нового… увлечения, — с трудом выдавила я, — это будет конец.

— Люди частенько не отвечают друг другу взаимностью, а планета все еще вертится.

— Я больше никогда не смогу смотреть ему в глаза.

— Вы и так это теперь редко делаете. И виной тому как раз недомолвки. Ты не думала, что Макс может чувствовать то же, что и ты? У него могут быть те же страхи.

Взглянув на МакКензи, я обнаружила, что его лицо приобрело крайне участливое выражение. Оно мешало выплюнуть: «Чувствуй он то же, что я, не тащил бы в койку других девиц», как хотела секунду назад. Вместо этого я взяла ручку и, глядя на ненавистные формулы, буркнула:

— Ладно. Расскажем Грейс.

МакКензи хватило такта сдержать самодовольную улыбку, но негодование во мне все равно дошло до точки кипения. Я злостно заерзала ручкой по тетради, перечеркивая безрезультатные попытки найти решение задачи — создавая свой «Черный вихрь Коллинз».