Шотландская любовь - Карен Рэнни Страница 48

Шона кивнула, чувствуя странную похожесть с этой женщиной.

– Мне кажется, с моим мужем мне приходилось так тяжело потому, что я знала: путь у него только один. Это было медленное погружение в смерть. Единственное, что я могла, – это облегчить его путь. – Стоило ли упоминать, что она впервые в жизни с кем-то говорила о болезни Брюса? Даже с Хелен Шона этого не обсуждала. – Я восхищаюсь вашим мужеством.

Элизабет только улыбнулась в ответ, по-прежнему глядя в окно:

– Я чувствовала себя такой хорошей от того, что делаю. Чистой.

Что-то в ее позе заставило Шону промолчать.

– Фергус – лэрд Гэрлоха. – Элизабет вскинула руки, словно желая обхватить весь замок. – И он награжден Крестом Виктории. Вам известно, что этот орден получил только один офицер? Из шестерых кандидатов награду должен был получить только один, тот, кто проявил большую отвагу и доблесть. Выбрали Фергуса. Тайным голосованием, как я понимаю.

– Как вы об этом узнали? – удивилась Шона.

Элизабет пожала плечами, и смущенная улыбка тронула ее губы.

– Я постаралась выяснить о нем как можно больше после того, как горцы покинули Крым. Я хотела убедиться, что с ним все в порядке.

– В данный момент с ним не все в порядке, наоборот.

Элизабет на это замечание ничего не ответила.

– На мой взгляд, Элизабет, мой брат испытывает к вам глубокие чувства. Даже я это вижу. Иначе зачем бы ему было выходить из комнаты, когда появляетесь вы? Или намеренно не смотреть в вашу сторону? И почему вы сама его игнорируете? Это из-за ноги? Потому что он теперь хромой?

Элизабет, к ее чести будет сказано, этот вопрос потряс.

– Ну конечно, нет!

– Тогда, если ничего не чувствуете к Фергусу, пожалуйста, хотя бы не причиняйте ему еще больше страданий. Он этого не заслуживает.

– Хорошо, а вы в это больше не вмешивайтесь.

Элизабет посмотрела ей прямо в глаза.

Шона только кивнула и вышла из комнаты. Зря она все это затеяла. Как бы ее старания не принесли вреда больше, чем пользы.

Магнус Имри выделил Брайану Макдермонду землю, на которой тому предстояло построить свой дом, и до окончания строительства приютил в Гэрлохе его вместе с семьей и остатками клана. Брайан хотел выкупить эту землю, но Магнус не позволил, сказав, что таким образом хочет отблагодарить друга, спасшего ему жизнь на поле брани.

Брайан увидел ее в день, когда впервые переступил порог Гэрлоха. Эту сцену он тщательно хранил в памяти. Брайан и его жена стояли в пиршественном зале, и в этот момент вошла Энн Имри. Она остановилась, часто заморгала, как будто ее, как и его, захлестнуло ощущение, что они давно знакомы, а потом направилась к нему, и теплая приветливая улыбка осветила ее красивое лицо.

Он женился на Фенелле, будучи совсем мальчишкой. Они неплохо ладили. Он испытывал к ней нечто большее, чем просто дружескую привязанность, потому что она подарила ему сына и поддерживала его во всем. Но в это мгновение он понял, что никогда не удовлетворится полностью тем, что чувствует к жене.

Элизабет сидела за столом. Вчера они разговаривали с графиней – с Шоной, а сегодня она хотела убедить своего пациента, что тот нарушает все предписания доктора касательно питания. Но мистер Лофтус пребывал не в лучшем расположении духа, и она передумала делать ему выговор.

Фергус не спустился к завтраку, чем разозлил мистера Лофтуса, который хотел расспросить его о системе тайных ходов. Когда он начал ворчать об этом, Мириам вызвалась поискать Фергуса. Этой девице не помешала бы дуэнья. Или гувернантка. Ей ни к чему бродить по огромному замку наедине с красивым молодым человеком. Мистер Лофтус, судя по всему, подумал о том же, о чем и Элизабет, и проводил Мириам недовольным взглядом.

Элизабет даже захотелось предупредить Фергуса, что он вот-вот подвергнется атаке Мириам. Когда дело доходило до флирта, Мириам начисто забывала о приличиях. Она, не смущаясь, стала бы флиртовать и с кучером, если бы у нее вдруг возник такой порыв.

Мать Элизабет назвала бы Мириам маленькой потаскушкой. Однако тем же самым словом она наградила бы и саму Элизабет, которая выхаживала раненых мужчин, исполняла все их прихоти и при этом до сих пор не была замужем.

Казалось, что Крым был в другой жизни, в другом мире. Работать у мистера Лофтуса конечно же было намного легче. В Крыму их заставляли стирать белье, драить полы, а уж потом подпустили к раненым.

Когда Фергус приходил в госпиталь, все менялось, даже сама атмосфера. Он останавливался поговорить с каждым из своих людей, но глазами искал ее, а когда находил – улыбался, и тогда сердце ее счастливо трепетало.

Элизабет отогнала мысли о Фергусе Имри. Жаль, что она не подозревала, куда именно они с мистером Лофтусом едут. Но мистер Лофтус всегда держал язык за зубами касательно своих планов. А может, просто не считал нужным вводить ее в курс дела – она же простая сиделка, не более того.

Когда в Лондоне она получила эту работу, ей казалось, что это прямо-таки дар Божий. Ее участие в Крымской кампании впечатлило мистера Лофтуса и его телохранителя.

По правде говоря, Хельмут был больше чем просто телохранителем. Он заботился о мистере Лофтусе, на крутых склонах толкал вверх его инвалидное кресло, а там, где в коляске проехать не представлялось возможным, нес его на руках. Почему мистер Лофтус не велел распаковать свое гигантское кресло-каталку – другой вопрос, и она не решалась у него об этом спросить. И о том, сколько времени они проведут в Гэрлохе, она тоже не спрашивала.

Иногда Элизабет задавалась вопросом: зачем мистер Лофтус нанял сиделку, если большую часть этих обязанностей исполняет Хельмут? Зачем он ей платит, если все равно не слушает увещеваний на тему еды и спиртного?

Без коляски он передвигался с трудом. Он медленно перебирался из комнаты в комнату, а как он поднимается по крутым неровным ступенькам, Элизабет вообще не представляла. Может быть, Хельмут носит его вверх-вниз по черной лестнице? Об этом она тоже не спрашивала.

– Расскажите-ка мне, что у вас с лэрдом за отношения, – потребовал мистер Лофтус, обескуражив ее.

За два дня уже второй человек интересовался ее сердечными делами. Обеспокоенность Шоны ей, конечно, была понятна, но зачем вдруг мистер Лофтус взялся ее расспрашивать?

Элизабет положила вилку на край тарелки. На завтрак кухарка подала ей яичницу, бекон, кровяную колбасу и картофельные оладьи. Можно подумать, ее решили откормить на убой. Однако Элизабет с детства знала, что никогда не нужно отказываться от еды, потому что в другой раз ее могут и не покормить.

– Я ведь вам уже говорила, – промолвила она в надежде, что мистер Лофтус не станет выпытывать подробности.

– Он грубиян?

Элизабет рассердилась: как можно сказать такое о Фергусе?