Иллюзия любви. Ледяное сердце - Ольга Дремова Страница 48

— Не о чем нам с тобой больше говорить, Лёня. Не о чем и незачем.

— С чего бы это?

Увидев, что дорога на кухню всё ещё открыта, Тополь быстро скинул ботинки, шмыгнул в домашние тапочки и уже собрался направить свои стопы на камбуз, как мощная длань «умирающей» страдалицы опустилась ему на плечо.

— Ты бы ботиночки не спешил снимать.

— Это ещё почему? — Скосив глаза на широкую руку Загорской, унизанную тяжёлыми золотыми перстнями, Леонид недовольно опустил уголки губ и только тут заметил, что у самой вешалки стоят два чемодана. Ощутив под ложечкой неприятное посасывание, он поднял голову и удивлённо поглядел на Лидию. — Ты куда-то собралась?

— Я — нет. — Сочтя, что зрелище собранных вещичек деморализовало противника по полной программе, Лидия отпустила плечо Леонида и сложила губы довольным крендельком. — А вот ты уезжаешь. Так что не спеши разуваться, дружочек.

— Уезжаю?! — выпучил глаза Тополь. — Ты что-то путаешь — лично я никуда не еду!

Удачно отодвинувшись вбок, он шустро протиснулся между жировыми запасами мадам Загорской и вешалкой с куртками, и не успела Лидия моргнуть глазом, как он оказался на кухне сидящим на табуретке и крепко держащимся за сиденье руками.

— Твои детские выходки просто смешны. — Глядя на угнездившегося на табуретке мужа, Лидия с отвращением растянула свои полные губы. — Если ты считаешь, что таким образом тебе удастся уговорить меня сжалиться над тобой, то ошибаешься. Я больше не намерена терпеть твоё присутствие в моём доме. Хватит, натерпелась за полтора года!

— К твоему сведению, это теперь и мой дом, — попытался огрызнуться он.

— Это ты так думаешь, — с удовольствием протянула Лидия и, не скрывая своей радости, широко улыбнулась во всё лицо. — Квартира, в которой ты сейчас находишься, была приватизирована на моё имя ещё до того, как мы поставили в паспорта штампы, так что мой тебе совет: выброси из головы все мысли о совместно нажитом имуществе и прочей чепухе. Хозяйка этой жилплощади — я, а ты — ни пришей ни пристебай, вот ты кто.

— Между прочим, я твой муж, — вспыхнул Леонид, и его лицо покрылось тёмными пятнами, весьма отдалённо напоминающими румянец. — Мало того, я здесь прописан, так что изволь прикусить свой поганый язычок и разложить мои вещи по полкам в том порядке, в каком они лежали! — Сурово сдвинув брови, Тополь бросил на Лидию разгневанный взгляд и почувствовал, как вместе со злостью к нему возвращается его обычный апломб. — Что это за штучки — собирать чемоданы? С какой стати я должен куда-то уходить из собственного дома?! Нравится тебе моё присутствие здесь или нет — не имеет ровно никакого значения. Мне здесь удобно, а остальное меня не интересует!

— Ух ты, как распетушился, сачок ты дырявый! — Гневная патетическая речь Леонида не произвела на Лидию ни малейшего впечатления. — Прописан он тут, видите ли! И где же твоя прописка?

— В паспорте, — с неохотой сообщил он. Не желая пускаться в дальнейшие объяснения, Леонид отцепился от табуретки, потёр руки и уже довольно уверенно посмотрел на жену. — Вместо того чтобы разводить тут чёрт знает что, лучше бы на стол собрала, умирающая ты моя. Что, просчиталась, дурочка? Может, имущественных прав я на эту квартиру и не имею, это ещё надо будет разузнать у юриста, но уж жить-то я здесь имею полное право, и ничего ты с этим сделать не сможешь.

— Это тебе так кажется, — сладко промурлыкала Лидия. — Но я тебя огорчу: после моего заявления, поданного в ЖЭК, о том, что я против твоей прописки на моей жилплощади, никаких прав у тебя не осталось. Ни-ка-ких.

— Заявление? — На какой-то момент Тополь замер, будто раздумывая, чем могло ему угрожать это странное слово. — Ты опоздала, милая, документы уже в деле, так что боюсь, твои телодвижения уже ни к чему не приведут, — возразил он. — Послезавтра мне выдадут на руки паспорт, и тогда ты хоть испишись, никуда ты меня отсюда не сдвинешь.

— Зачем же ждать до послезавтра? Не лучше ли покончить со всеми формальностями прямо сейчас?

Неожиданно развернувшись, Загорская скрылась в прихожей, и до слуха Леонида донёсся звук расстёгиваемого чемоданного замка. Беспокойно оглянувшись, словно желая удостовериться, что никто из посторонних за ним не наблюдает, Тополь встал на цыпочки, сделал несколько шагов в сторону прихожей и вытянул шею, пытаясь разглядеть, чем же таким занята Загорская. В следующую секунду его лицо приобрело цвет переспелой вишни: стоя над раскрытым чемоданом с его вещами, Лидия держала паспорт в прозрачной полиэтиленовой обёрточке.

Её собственный документ имел гораздо более респектабельный вид и был обёрнут в добротную кожаную обложку, когда-то очень давно привезённую специально ради этого из Прибалтики. Нельзя сказать, чтобы Леонид завидовал этой пустяковине, вовсе нет, просто вытесненные рельефные узоры на его паспорте смотрелись бы ничуть не хуже, чем на Лидкином, и вообще, подобное украшение, несомненно, задумывалось как исключительно мужская принадлежность кожгалантереи, такая же как портмоне или портсигар.

Сомневаться, чей паспорт Лидка держит в руках, не приходилось: тонкий протёршийся в уголках целлофанчик не оставлял никаких сомнений в том, что вишнёвая корочка принадлежит ему, Леониду Семёновичу Тополю, и никому больше. Мгновенно мелькнув, страшная мысль озарила его сознание, словно разряд электрической молнии: почти двухмесячная задержка документов в паспортном столе, в один день принятое заявление от Лидки и, наконец, паспорт в её руках — не цепь совпадений, а закономерность, заранее просчитанная, выверенная и основанная, несомненно, на старых связях с кем-то из работников ЖЭКа.

Сложив все составляющие вместе, Тополь крупно вздрогнул и, сделав два шага назад, буквально упал на ближайшую табуретку без сил. То, что в графе «прописка» стоит печать о его выписке с прежнего места жительства и нет второй, подтверждающей его местонахождение в квартире у Лидки, было понятно и без слов.

— Бомж… — потрясённо прошептал Тополь, и его глаза наполнились паническим страхом. — Что же мне теперь делать?

Затрепыхавшись, его сердце запрыгало где-то у самого горла, и в голове Тополя пронеслась нелепая мысль, что вот сейчас, в этот самый момент, оно подпрыгнет посильнее и выскочит из груди совсем. И тогда всё кончится. Кончится одним разом, даже не начавшись. От жалости к себе, отчего-то обделённому судьбой гораздо больше, нежели остальные, Тополь прерывисто вздохнул, его горло перехватило острым спазмом, и по всему телу, разлилась волна безумного страха.

— Дарлинг, у меня есть для тебя подарочек. — Выплыв из-за угла, мягкое тело Загорской почти бесшумно переместилось в кухню и застыло напротив Леонида.

— Ты действительно хочешь от меня избавиться? — Понуро опустив голову, он смотрел на босые ноги своей второй половины, втиснутые в открытые аляповатые шлёпанцы с меховыми помпонами. — Отчего ты меня так ненавидишь?

— Оттого, что ты урод, Тополь. — В горле Загорской что-то забулькало, и, даже не глядя в её лицо, Леонид понял, что она смеётся. — Два с половиной года назад, на юге, на курорте, меня угораздило связаться с таким барахлом, как ты. Где была в тот момент моя голова — неясно, но самый главный из всех нас лицемер и ханжа, наш добрый боженька, заставил меня расплатиться за всё сполна.