Любовник поневоле - Марина Григ Страница 48

— Исключаю. — Павел рассказал о разговоре с Галкой.

— Хорошо. Вот вам еще одно доказательство причастности Бортникова. Идите домой и спокойно ждите. Теперь вы уверены в том, что ваша жена жива и здорова. Она права: с ней ничего не сделают. Бортников никогда не пойдет на второе убийство. С другой стороны, у них нет иного выхода, как добиться своего — слишком далеко зашло дело. Но меня настораживает тот факт, что против него у нас пока нет ни одной улики. Ни одной. Остается надеяться, что он начнет нервничать и выдаст себя.

— Андрей, можете ли вы мне объяснить, каким образом Серега надеется выйти сухим из воды? Если я продам компанию и он купит контрольный пакет, будет очевидно, что это было выгодно ему в первую очередь.

— Ну, во-первых, у нас действительно нет пока улик против него, и если он будет вести себя так же осторожно, то, весьма возможно, и не будет. Он спокойно объяснит, что воспользовался ситуацией и приобрел компанию. Еще и вам предложит место управляющего или зама. А во-вторых, не мне вам объяснять, что всегда можно приобрести акции на подставное лицо. Судя по всему, моральных соображений у него нет. С ним в принципе все ясно, а вот кто сообщники? Причем не шестерки какие-нибудь, а полноправные партнеры, судя по всему.

— Повторюсь, мне кажется, в деле есть женщина. Хотя Ира говорила об охраннике в маске. Значит, они не хотят, чтобы она видела его лицо.

— Стало быть, потом она может столкнуться с этим человеком. Павел, я думаю, что этот тип тоже из вашей компании. Подумайте, кто бы это мог быть. К тому же Алену все-таки убил мужчина — об этом говорят данные экспертизы. Либо это Сергей, либо… Но мужик. Идите домой и ждите. Не предпринимайте никаких шагов. Кстати, как там малышка?

— Она уже два дня как дома, — заулыбался Павел. — Вот только не соберусь пока переделать комнату для гостей в детскую. Без Ирины ничего не хочу делать. Но Машуня ничего, терпит. Только пузыри пускает.

По дороге домой Павел заехал в какой-то безумно дорогой детский магазин под названием «Беби». Огромных размеров манеж, по периметру которого сидели яркие игрушки-подушки, — все это было совсем необычным. В таком мягком «домике» малышу не угрожало абсолютно ничего — хоть сто раз падай. Стоил манеж английского производства около трехсот баксов, но Павел купил, не колеблясь. Выбрал для своей ненаглядной дочери первую в ее жизни куклу Барби с комплектом домашней утвари и одежды на все случаи жизни. Ему приглянулась также небольшая симпатичная корзинка, которую удобно брать с собой на прогулку, сложив туда все, что необходимо малышу. Прихватив еще кое-какие мелочи, в том числе трогательный французский шампунчик для детей до шести месяцев, Павел расплатился кредитной картой и вышел из магазина.

Он приехал домой к трем часам. Машенька спала, няня гладила ее распашонки и штанишки, которые не переставали умилять Павла своими размерами. Он подумал, что завтра надо будет купить ребенку кое-что из нарядной одежды. А когда Ирина вернется, они съездят в Милан и накупят самых модных вещей для двух его любимых женщин.

Павел вывалил подарки на диван в гостиной и начал надувать манеж специальным насосом. В готовом виде вещь заняла чуть ли не полкомнаты, но ему это ужасно понравилось: можно было делать все, что угодно, имея ребенка постоянно перед глазами, к тому же отлично развлекающегося своими игрушками-подушками и не требующего внимания. Вера Дмитриевна не смогла сдержать восторга при виде манежа, а корзиночка привела ее в умиление.

— Вам звонили, — сказала она, вдоволь налюбовавшись вещами.

— Кто? — быстро спросил Павел.

— Антон. Просил перезвонить на мобильный.

Он хотел позвонить Антону сразу, потом передумал. Принял душ, побрился, включил кофеварку — словом, сделал то, что не успел утром. Вспомнил, что так и не позавтракал, хотя уже было время обеда.

— Я приготовила вам суп и пожарила котлеты, — сообщила Вера Дмитриевна, готовя ребенку кашку.

— Что ж, тогда давайте обедать, пока наша крикунья не проснулась, — доставая из холодильника закуски, ответил Павел, подумав, что надо бы платить ей побольше за то, что она попутно и на кухне возилась — готовила, прибирала, мыла посуду.

Пообедав, он ушел в свой кабинет. Интересно, чего это Антон звонил? Вроде на выходные собирался поехать со своей девушкой на дачу к ее родителям. Он набрал номер мобильного.

— Привет, Антоша. Как жизнь?

— Да ничего, вот сижу на даче у будущего тестя и загораю. Ты-то как, новостей нет?

— Есть. Ира звонила сегодня утром.

— И ты молчал!

Павел почувствовал укор совести — в самом деле вместо того чтобы позвонить Антону, он побежал первым делом в милицию. Хорош!

— Извини. Я бегал в магазин, купил Машутке небывалый манеж в полкомнаты. Увидишь — закачаешься.

— Так что она говорила-то, что с ней?

— Ее держат в каком-то загородном доме и выдвигают требования продать принадлежащие мне акции компании.

— Так, — удовлетворенно сказал адвокат, — значит, наша версия правильная. И что ты собираешься делать? Продавать компанию?

— Скорее всего нет. Майор уверяет, что с Ириной ничего плохого не случится, поэтому нет необходимости отказываться от контрольного пакета.

— Не знаю, не знаю… — протянул Антон. — Я бы на твоем месте не доверял так майору. Для них главное — свалить на кого-нибудь преступление, а жизнь Ирины ментов вряд ли волнует. Что будешь делать в выходные?

— А что я могу делать? Сидеть и ждать. Надо бы к матери Иры съездить, успокоить ее. А так — звони, буду дома.

Положив трубку, он подумал, что надо бы еще раз позвонить Софии Романовне, а то и съездить к ней. Но ехать не хотелось, вообще не хотелось выходить из дома. Ему казалось, что стоит выйти, как позвонит Ира. Нет, лучше просто позвонить. И сказать, что ее дочь жива и здорова. Все остальное — как Бог даст.

Вечер субботы и воскресенье Павел провел дома. Он никуда не хотел идти, хотя звонили какие-то знакомые, предлагали встретиться, но он не хотел никого видеть. Ждал звонка, хотя ожидание становилось все более и более тягостным. Было очевидно, что Ире вряд ли снова дадут возможность звонить — все было сказано, и похитители скорее всего затаились до начала недели, чтобы понять, намерен ли он выполнять их требования. Время тянулось ужасно медленно, будто в замедленной киносъемке. Павлу не терпелось вновь окунуться в работу, чтобы хоть ненадолго отвлечься от тревожных мыслей.

Его постоянно преследовал страх, что отказ выполнять их требования может привести к страшной развязке. Но почему сама Ирина так настаивала на том, чтобы он ни за что не делал этого? Ей явно было известно что-то, чего не знал он, иначе она бы не стала с такой уверенностью убеждать его, будто именно это и было самое главное, ради чего она звонила ему. Но какие у Иры могли быть гарантии, что ее не тронут? Ведь они наверняка угрожали ей расправой, если муж окажется строптивым.