Сладостный плен - Кэрол Финч Страница 48

Выдав эту гневную тираду, Эрика с надменным видом захромала к двери. Данте последовал за ней на почтительном расстоянии. От его женушки всего можно ожидать, и Данте решил не искушать судьбу.

– Проводить тебя до комнаты? – поинтересовался он насмешливо. – А то еще, чего доброго, свалишься с лестницы на глазах у изумленной публики.

Крутанувшись на здоровой ноге, Эрика одарила Данте яростным взглядом.

– И близко ко мне не подходи! – выпалила она. – И вообще, пошел ты к чертям или еще куда подальше!

– Странно, а я думал, что именно среди них и нахожусь, – презрительно усмехнулся Данте, решив забыть о хороших манерах, поскольку с этой бешеной фурией они совершенно ни к чему. – Пока жизнь с тобой была для меня не чем иным, как адом кромешным!

– Моя тоже! – бросила Эрика.

– Что ж, по крайней мере в этом мы с тобой похожи, – фыркнул Данте, стряхивая с куртки прилипший листок. – Единственное, что у нас с тобой общего, – это неприязнь друг к другу.

– Совершенно верно. Лучше и не скажешь, – заверила его Эрика и сдержанно заметила: – А теперь прошу прощения, но я бы предпочла лечь спать. И как бы мне хотелось, чтобы к тому времени, когда я встану, ты уже куда-нибудь испарился. По-моему, чем меньше мы будем видеть друг друга, тем лучше будет для нас обоих.

– Мадам, спешу вас заверить, что я покину свои апартаменты задолго до того, как моя королева соизволит встать. Право, ваше высочество, я бы отправился в дикие джунгли, кишащие всяческой нечистью, только бы не встречаться с вами завтра утром.

Гордо вскинув голову, Эрика ответила таким же тоном:

– А я с большим удовольствием искупалась бы в кишащем акулами море, чем встречаться с тобой! Видеть тебя не желаю!

– И не увидишь! – прокричал Данте, глядя, как Эрика, хромая, поднимается по ступенькам лестницы.

– Вот и хорошо! – бросила она через плечо.

Когда Эрика скрылась в темноте, Данте со злостью стукнул кулаком по ладони. Проклятие! Он использовал все имеющиеся у него в наличии средства, чтобы смягчить эту фурию, и все без толку. Она из кожи вон лезет, только бы вывести его из себя. Наверняка ночи напролет не спит, придумывая, как бы его помучить. Вбила себе в голову, что его следует наказать за это злосчастное соревнование с Сэбином и не желает отступать от намеченной цели ни на йоту. А может, пойти к ней сейчас да и выложить всю правду, признаться, зачем он это сделал? Ну уж нет! Он умеет держать себя в руках и не станет отчитываться ни перед кем: ни перед Эрикой, ни перед Корбином, ни перед Ридом. Да Эрике и наплевать на то, почему он решил состязаться с Сэбином. Слишком занята вынашиванием планов мести, чтобы слушать, что ей будет говорить он, Данте. А все дело в том, что иногда мужчина вынужден идти на непопулярные меры, даже если ни один человек меры эти не одобряет. Все равно он, стиснув зубы, будет действовать по-своему, не обращая внимания на фокусы, которые выкидывает его своевольная женушка.

Итак, интрига вокруг нас становится все запутаннее.

Вилье

После бала в честь молодоженов Эрика практически не встречалась с Данте, как он ей и обещал. Он бегал по Натчезу, скупая у всех своих знакомых хлопок, чтобы потом отправить его вместе с хлопком, выращенным на собственных плантациях, в Новый Орлеан. И пока он вел переговоры с Корбином и другими плантаторами, Эрика была предоставлена самой себе. Каждое утро она отправлялась верхом на лошади на плантации, принадлежавшие Данте, и наблюдала за проходившими там работами, тщательно избегая встреч с мужем. Очевидно, он распорядился, чтобы с нее глаз не спускали, потому что стоило ей выйти из особняка, как следом за ней отправлялся кто-нибудь из верных слуг Данте, готовый в случае необходимости всегда прийти ей на помощь.

Эрика чувствовала себя так, словно сидит в камере-одиночке. У нее появилась масса свободного времени, которое она не знала, как убить. И хотя она при последнем своем разговоре с Данте бросила ему в сердцах, что видеть его не желает, сейчас бы она такого говорить не стала. Ей было настолько тоскливо, что даже ссора со строптивым мужем казалась ей благом. Все лучше, чем это оглушающее безмолвие!

Эрика разделась и села в благоухающую ванну. Наверняка есть выход из создавшегося затруднительного положения. Нужно только хорошенько подумать. Спустя несколько минут, которые она провела в напряженном размышлении, ей в голову пришла одна идея, и Эрика впервые за много дней улыбнулась. Выход из трудной ситуации, в которую вовлек ее Данте, оказался настолько простым, что она даже диву далась, почему раньше о нем не догадалась. Единственное, что от нее требуется, это…

В этот момент Эрика увидела нечто такое, что заставило ее громко ахнуть. Оказывается, пока она, сидя в ванне, предавалась размышлениям относительно того, как бы ей разрешить свою проблему, в комнату нагло проник непрошеный гость и сидит рядом на стуле. И гость этот не кто иной, как Данте.

– Что тебе понадобилось в моей спальне? – возмущенно воскликнула Эрика, поспешно ныряя в воду. – У тебя есть своя комната, так что попрошу тебя не врываться ко мне, особенно когда ты мне меньше всего нужен!

– Не будем забывать, чей это дом и в чьей ванне ты купаешься, – усмехнулся Данте. – Эта дверь никогда не служила и не будет служить для меня преградой. Хочешь ты того или нет, мы с тобой все еще муж и жена. – Он поднялся и развязной походкой, широко ухмыляясь, направился к Эрике. Она вся сжалась. – У меня было столько дел, что я как-то упустил это из виду, да и ты, видимо, тоже.

Данте глубоко заблуждался. Эрика об этом не забыла. Воспоминания о его ласках не давали ей покоя ни днем, ни ночью.

– Наша женитьба – сплошной фарс, и ты это прекрасно знаешь, – бросила она, опалив мужа гневным взглядом.

И когда муж присел около ванны на корточки, презрительно глянула на него, пользуясь злостью, как щитом, чтобы оградить себя от очарования Данте и скрыть свои истинные чувства.

– У тебя что, нет любовницы, которая могла бы тебя утешить? Не настолько же ты туп, чтобы не догадываться: я видеть тебя не желаю после того, что произошло в доме тети Лилиан и на балу! А если не понимаешь, то ты еще глупее, чем я думала!

– Ты потрясающе хороша, – прошептал Фаулер, проводя указательным пальцем по обнаженному плечу Эрики, потом по скрытой под водой груди.

Если ее слова как-то и задели Данте, он, к досаде Эрики, не подал виду. Пусть женушка старается, из кожи вон лезет, пытаясь вызвать его на бой, он и не подумает принять вызов. Слишком долго он вел жизнь монаха, чтобы обращать внимание на колкости своей бойкой на язычок жены. Все его благие порывы держаться подальше от Эрики рассыпались в прах, стоило ему вспомнить о тех сладостных мгновениях, которые они провели вместе. У каждого человека есть предел терпения, и Данте понял, что уже дошел до своего. Неистовое желание мучило его постоянно, не давая покоя, даже за самыми неотложными делами. И теперь он решил, что займется любовью с Эрикой, чего бы это ему ни стоило.