Романс о розе - Джулия Берд Страница 48

– Неподалеку отсюда дом этого пуританина. Я знаю эту улицу почти так же хорошо, как и свою собственную, – напряженно сказала она.

– Нашу собственную, – поправил он.

– Не пререкайся, а не то привлечешь внимание, и мы увидим перед носом острие шпаги.

Дрейк коснулся эфеса шпаги, висевшей у него на боку:

– Я-то всегда начеку. Это тебе нужно беспокоиться.

– Неужели? – Она хитро ухмыльнулась и, откинув накидку, показала сверкающую рукоятку пистолета, заткнутого за пояс.

– Боже праведный, Розалинда, тебе нельзя носить с собой эту штуку! Ведь ее могут применить против тебя.

Она добродушно усмехнулась:

– Надеюсь, ты не будешь одним из тех деспотичных мужей, без которых жены не вправе и шагу ступить?

– Давай поговорим о нашей женитьбе в другой раз. Мне что-то не по себе. Здесь слишком тихо.

– Нам в эту сторону, – сказала Розалинда. – Спокойно иди вперед, а потом, когда мы пройдем дом с ободранной штукатуркой, поверни в узкий проулок направо. Там и стоит дом Святой Простоты.

Издалека до них донеслись предупреждающие крики охраны у Олдгейта. Дрейк напряженно замер, потом схватил Розалинду за руку.

– Надо поторапливаться. Городские ворота скоро закроются.

– Да, конечно.

Они двинулись по улице, обходя лужи с помоями, вылитыми прямо на мостовую. Дойдя до дома Святой Простоты, оба разглядели в окно, как кто-то зажег свечу Пламя осветило изможденное лицо самого радикального в Англии пуританина. Дрейк тихонько сжал плечо Розалинды, чтобы она подтвердила личность этого человека. Не произнося ни слова, та быстро кивнула.

– Ваш план хорош. – Низкий голос пуританина задрожал на ветру. – Но стоит ли привлекать к этому актеров? Это же обезьяны, исчадия ада, клоуны, и они погубят город своими низменными и безбожными представлениями. Я их не терплю.

– Будет вам, Святая Простота. Добиваясь своей цели, разве важно, кого мы используем? – послышался еще один голос. – Саутгемптон обещает все подготовить.

Как Дрейк ни вглядывался в темноту, он не смог различить лица говорившего. Надо же, какой знакомый голос!

Пуританин со злостью обратился к стоящему в темноте человеку:

– Я признаю, что она слабая женщина, слишком часто уступавшая католикам.

– Тем больше оснований использовать актеров. Мне нужна ваша поддержка, – отозвался таинственный голос. – Я задействую труппу совсем ненадолго, и мы осуществим наше желание.

Говоривший шагнул из темноты на свет. За секунду до этого Дрейк подумал, что сейчас увидит Страйдера. Но это был отнюдь не таинственный агент, вступивший в сговор с Пуританином. Это был не кто иной, как граф Эссекский, Роберт Деверо.

– Я не оспариваю ее право на власть, но у нее плохие советчики. Чтобы управлять страной, ей нужны такие люди, как я, – заявил Эссекс, и на его лице, которое когда-то так боготворила Елизавета, отразилось величие. – Я слышал, что секретарь королевы за ее спиной продал концессию Испании.

Когда Дрейк и Розалинда, словно двое случайных прохожих, удалились от дома на достаточное расстояние, она в ужасе ахнула. Дрейк молча сжал ее плечо, словно предупреждая: «Тихо! Наши жизни в опасности!»

Повернув за угол, оба решили отдышаться: Розалинда хватала ртом воздух, а Дрейк отирал пот со лба. Глашатай у Олдгейта прокричал последнее предупреждение. Скоро ворота города будут заперты на ночь.

– Бежим, иначе нам придется сегодня ночевать на улице, – скомандовал Дрейк. Отказавшись от своего прежнего намерения провести ночь со шлюхой, он схватил Розалинду за руку и потянул за собой.

Они прокрались вдоль дома, нашли свою лошадь и понеслись быстрее ветра к Олдгейту. Через ворота два авантюриста выскользнули за секунду до того, как привратник захлопнул их на ночь.

Едва вернувшись домой, они тут же прошли в кабинет лорда, Розалинда закрыла дверь и повернулась к Дрейку. Сердце ее бешено колотилось. По дороге она сдернула бороду и капюшон, и сейчас на ней были только рубашка и панталоны.

– Что все это значит, Дрейк? – спросила она шепотом, чтобы не услышали слуги. – Почему граф Эссекский в заговоре с Пуританином?

– Видимо, их что-то объединяет, – мрачно отозвался тот. Наполнив бокал мускатом, он некоторое время не отрывал он него глаз, но потом с отвращением поставил на стол. – Они оба хотят свергнуть королеву.

Онемев от изумления, Розалинда непонимающе уставилась на него. Да, пожалуй, он прав. Она шпионила за пуританами, потому что те хотели закрыть все театры. Оказалось, они куда опаснее, ибо вынашивали планы свергнуть Елизавету, потому что, являясь главой англиканской церкви, она была не столь «чиста», как им хотелось. Пуритане считали, что церковь сохранила слишком много католических традиций Рима еще с тех пор, когда поддерживались связи с папой римским, до того, как их полностью порвал Генрих VIII. Поразительно, но католики, тоже стремившиеся сместить королеву, считали англиканскую церковь слишком реформаторской.

– И им удастся ее свергнуть? – с трудом выговорила Розалинда.

– Она уязвима, – признал Дрейк. – У нее нет наследника. Даже верные вассалы Елизаветы ждут ее смерти, чтобы встать на сторону молодого, энергичного правителя. Ее секретарь, Сесил, знает, что Эссекс опасен. Но королева медлит с определением его судьбы.

– А при чем тут актеры? – спросила Розалинда. Дрейк пригладил волосы.

– Пока непонятно. Зачем они нужны Эссексу?

– Сыграть роль мятежников?

– Актеры ни за что не будут играть, если им не заплатят.

– Эссекс наверняка собирается им заплатить. Интересно, какую труппу он использует.

– Вели Шекспиру быть начеку, – Дрейк вновь повторил свое предостережение относительно Эссекса.

– Обязательно.

Дрейк решительно направился к двери.

– Куда ты? – в панике спросила Розалинда. Не может же он оставить ее сейчас, когда она так взволнованна, так возбуждена, так счастлива тем, что разделила с ним это приключение!

– Мне нужно кое-кого повидать.

– Неужели так срочно?

– Да, это очень важно.

– Дрейк!

Он остановился у двери и обернулся. Розалинда порывисто бросилась к нему. Разве раньше она испытывала такое? Она и представить не могла, что найдется мужчина, настолько уверенный в себе, чтобы позволить женщине вовлечь его в такую авантюру! Остановившись перед ним, она улыбнулась, и его глаза потемнели, словно взывая о близости. Когда она потянулась и схватила его за руки, ее пальцы запылали от одного лишь прикосновения. Импульсивно приподнявшись на цыпочках, она притянула его к себе и поцеловала в щеку.