Одержимый любовью - Лора Лэндон Страница 48

Вечер продолжался гораздо лучше, чем начался.

– У меня никогда не было возможности провести с тобой весь вечер, – послышался за спиной голос Джонаса. – Не хочешь ли выйти на улицу?

Селия обернулась. Как только она увидела обворожительную улыбку Джонаса, у нее сразу потеплело на душе.

– С удовольствием, Джонас. Я уж боялась, что ты до конца вечера не вырвешься из цепких лап викария Редлинга и мистера Хоторна.

– Эта мысль посетила и меня, но тут миссис Хоторн пожаловалась, что муж танцевал с ней только один раз, поэтому, дабы сохранить мир в доме, он повел ее танцевать.

– Мудрый мужчина, – заметила Селия, когда они вышли через боковую дверь и спустились по лестнице, которая вела на лужайку. Несколько других пар последовали их примеру и разгуливали по небольшому парку, который был разбит вокруг зала для приемов и балов.

Джонас подвел Селию к одной из свободных скамеек, поставленных в огороженном парке, и они присели.

– У меня не было возможности сказать, как замечательно ты выглядишь сегодня. Я уверен, что все остальные женщины просто позеленели от зависти.

– Сомневаюсь, – улыбнулась Селия, – но спасибо тебе за такие слова. Ты заметил, что у леди Аманды нет недостатка в поклонниках сегодня?

– Заметил. Когда мы уходили, она разговаривала с братьями Конрой. С ними был Берти Франклин. Сегодня все парни здесь стараются изо всех сил произвести на нее благоприятное впечатление.

– Все, за исключением Хардли, – вздохнула Селия. – Ты в своей жизни видел когда-нибудь двух людей, настолько противоположных друг другу?

– Такое впечатление, что они пробуждают друг в друге самое худшее. Я поставлю им это на вид.

– Ты оправился от сцены, которую устроила леди Канделл? – после небольшой паузы спросила Селия.

– Да, а ты?

– Я? – Селия накрыла своей рукой руку Джонаса. – Не я была объектом ее гневной тирады. Она выплеснула все свои эмоции на тебя.

– Да, но она всем припомнила смерть Мелисент. Вряд ли тебе это показалось приятным.

– Но и тебе тоже, – осторожно сжала его пальцы Селия.

– Такое впечатление, – зажмурился и покачал головой Джонас, – будто случившееся тем вечером не отпустит меня никогда. Не важно, сколько лет прошло или насколько упорно я стараюсь отделить себя от событий того вечера, что-то или кто-то все равно воскрешает память о Мелисент.

– В течение достаточно долгого времени ходили слухи о психическом нездоровье леди Канделл. Но я не представляла, насколько она больна. – Внезапно Селию озарила пугающая мысль. – Джонас, а ты не допускаешь, что за выстрел в день нашего приезда несет ответственность чета Канделл?

– Я тоже об этом думал, – покачал головой Джонас. – Сегодня вечером я навел справки, и Брэндон Ранделл сказал, что лорд Канделл до позавчерашнего дня не приезжал в Канделл-Парк. Он бы знал. Его племянник управляет там конюшнями.

– Но если это был не лорд Канделл, – почувствовала внезапную слабость Селия, – тогда кто, по-твоему, это мог быть? Ты уверен, что больше нет никого, кто мог бы желать твоей смерти?

– Я не знаю. – Джонас накрыл своей рукой руку Селии. – Возможно, то, что произошло, всего лишь несчастный случай. Возможно, поблизости был охотник, стрелявший наугад.

– Ты сам в это не веришь, и я это знаю.

– Не верю, – улыбнулся Джонас, но улыбка получилась натянутой. – Только зачем раздумывать над вопросом, на который у меня нет ответа? – Джонас взял Селию за руки. – Давай лучше поговорим о нас. Хардли все еще настроен ехать утром в Лондон?

– Да. Возвращайся с нами.

– Нет. У меня здесь еще очень много работы. Я приеду утром, чтобы проводить тебя. А как только закончу здесь все дела, сразу вернусь. Знаешь, я не могу без тебя слишком долго.

Джонас обнял Селию за плечи и крепко прижал к себе. Она с готовностью откликнулась на его порыв и замерла в его объятиях на несколько чарующих мгновений.

– Нам лучше вернуться, – помолчав немного, обронил Джонас, нежно поцеловав ее в лоб. – Просто удивительно, что брат еще не пришел за тобой.

Они встали и направились в зал. Селии очень хотелось уговорить брата задержаться здесь хотя бы еще на несколько дней, но она понимала, что это невозможно. Слава богу, он согласился остаться на бал.

Когда они вошли в танцевальный зал, музыканты как раз начали играть контрданс, и Джонас повел ее танцевать. Они повторяли фигуры танца, перестраиваясь из одной линии в другую. И всякий раз, когда вновь оказывались в паре, их взгляды встречались, и Джонас смотрел на Селию с такой улыбкой, от которой ей становилось тепло и спокойно на душе.

Она навсегда запомнит этот вечер и то, как сильно она любит графа Хейвуда.

Экипаж остановился перед Хардли-Мэнор, и все вышли наружу. Поездка домой после бала оказалась довольно приятной, потому что Аманда с Хардли избегали всяких разговоров друг с другом.

Похоже, Аманда утратила бойцовские качества после того, как повеселилась от души и вдоволь натанцевалась.

Селии хотелось смеяться. Она заметила, как разительно изменилось поведение подруги по сравнению с тем, как она вела себя в Лондоне. Казалось, она решила оставить воспоминания о себе среди местного мужского населения, тогда как в Лондоне решительно избегала поводов быть замеченной. Селию крайне заинтересовало такое преображение.

Джонас пожелал всем доброй ночи и отправился назад в Хейвуд-Эбби. Когда он скрылся из виду, Селия вместе с Хардли и Амандой вошлпи в дом.

– Могу я поговорить с тобой, Сесилия, прежде чем ты пойдешь спать? – спросил Хардли, когда они отдали дворецкому свои плащи и перчатки.

– А до утра это не может подождать, Хардли?

– Нет. Это важно.

– Хорошо.

– В таком случае желаю вам всем спокойной ночи, – объявила Аманда и поднялась по лестнице к себе в комнату.

Селия прошла вместе с братом к нему в кабинет и села на стул перед столом. Хардли закрыл дверь и уселся в кресло, которое прежде занимал его отец.

– Что-то не так, Хардли?

– Да, Сесилия, кое-что не так.

Хардли передвинул на столе какие-то бумаги и с серьезным видом посмотрел на Селию.

– Сегодня я получил тревожную новость, о которой ты должна знать.

– Я так полагаю, эта новость касается лорда Хейвуда.

– Ты совершенно верно полагаешь.

Но Селия даже не успела сказать брату, что ничего не желает слушать, как Хардли поднял руку, заставляя ее молчать.

– Я уже знаю, что ты, возможно, не поверишь ни единому слову из того, что я должен сказать, но я не успокоюсь, пока, по крайней мере, ты не узнаешь о том, что стало известно мне.