Право на любовь - Сьюзен Баррет Страница 48

Роуэн и не скрывал этого.

Его губы требовательно впились в ее рот. Карен запустила пальцы в его густые темные волосы и покорилась велениям своего тела. Роуэн обхватил ее за плечи, заставляя откинуться навзничь, на стол. От прикосновения грубой ткани, под которой ощущалась набухшая выпуклость, сердце Карен забилось так сильно, что, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Она инстинктивно выгнулась ему навстречу, но Роуэн уже оторвался от нее, тяжело дыша и глядя на нее потемневшими бездонными глазами.

Не произнеся ни слова, он развернулся и вышел.

Карен рухнула на стул. Минуты шли одна за другой, а она все сидела, не шевелясь и не слыша ничего, кроме гудения крови в висках. Он снова одержал верх, снова разжег в ней пламя желания, а потом равнодушно отвернулся. Но теперь Карен знала, почему он так поступает, и понимала, что больше этого не допустит. Она обязана сделать выбор — принять его любовь в том смысле, в каком он это понимает, или забыть о нем.

Для них обоих любое из этих решений было бы благом.

В конце концов ей удалось выровнять дыхание, и она развернула чертежи, которые он бросил ей на стол. Линии на белой бумаге сплетались в мешанину черных фигур, и Карен никак не удавалось сосредоточиться. Отчаянным усилием воли она приказала себе успокоиться и приступила к кропотливой проверке чертежа. Со второй попытки ей удалось обнаружить расхождение. Джефф не учел увеличения веса.

Через двадцать минут на лестнице послышались его шаги. Карен вышла к нему навстречу.

— Поднимись со мной на платформу, я хочу тебе кое-что показать. — Она протянула ему чертеж. — Вертикальные колонны вызывают сомнение. Мне кажется, там слишком много неточностей.

Вытянув шею, Джефф всмотрелся в чертеж и нахмурился:

— Роуэн сказал, что ты настаиваешь на четырехдюймовых трубах.

Карен тяжело вздохнула. Джефф никогда не прислушивался к конструктивным замечаниям коллег, воспринимая их как критику в свой адрес. А в последнее время он стал таким раздражительным, что Карен вообще не решалась обращаться к нему с советами. Она постаралась говорить как можно спокойнее, сохраняя невозмутимое выражение лица.

— Верно, но это было до того, как мы установили здесь «Большую Берту». — Она указала на кран, водружавший бледно-зеленую тарелку антенны на серый пьедестал. Падди и Джек страховали трехсотфунтовую антенну, а Сирил устанавливал фидер. Серебристая антенна представлялась Карен знамением космической эпохи.

— Ты просто добавил восемьсот фунтов и поднял ее на пятнадцать футов, — спокойно продолжала она. — Ты понимаешь, что произойдет, если ветер усилится до штормового?

Джефф пожал плечами:

— Я проверил расчеты. Конструкция устоит, что бы ни преподнесла нам природа. Если не веришь, проверяй сама.

Они вернулись в офис, и Джефф вынул из залитой кофе коричневой папки ворох бумаг.

— Вот, смотри.

— Обязательно, — пробормотала Карен.

— Вечно твои выдумки, — фыркнул Джефф.

— Ты не забыл, что сам попросил меня контролировать твою работу?

— Ладно, ладно. — Он примирительно поднял руки. — Но это было раньше. Теперь я в полном порядке. Опять же, если мой проект устраивает Роуэна, то должен устроить и тебя. — Джефф коротко рассмеялся, сгреб стопку чертежей и вышел из офиса. Дверь с грохотом захлопнулась.

Карен смотрела ему вслед. Бог ты мой! Сначала Роуэн, а теперь еще и Джефф. Где взять сил, чтобы справиться со всем, что на нее свалилось? Она чувствовала себя так, как будто барахталась в волнах прибоя, и никак не могла выбраться на берег.

Вздохнув, Карен снова положила перед собой листок с расчетами Джеффа. В следующую минуту она вытащила из ящика стола калькулятор и начала проверять уравнения. Сладить с Джеффом ей поможет математика и логика, но как быть с Роуэном?

Осознав нелепость своего положения, Карен вздрогнула. И все же она не ожидала, что он увлекся ею так серьезно. Годами ей удавалось избегать серьезных отношений, она легко их прерывала, едва заметив, что кто-нибудь из мужчин поглядывает на нее с интересом. А теперь она сама серьезно увлеклась другим человеком.

«Не просто другим, — мысленно поправила она себя, — а Роуэном Марсденом». Окажись на его месте кто-нибудь еще, Карен не задумываясь порвала бы с ним всякие отношения и осталась одна. Или согласилась бы на любовную интрижку, но с Роуэном это было невозможно.

Ее душа изнывала от тоски по нему. Она хотела остаться с ним навсегда, удержать его возле себя до конца своей жизни.

Однако «всегда» — слишком серьезная ставка, и в этой игре условия Роуэна были для Карен неприемлемы. Любые увлечения переживают этапы начала, расцвета и неизбежного окончания. Этого она допустить не могла. Интрижки ей было недостаточно.

К вечеру голова и плечи у нее разламывались от боли. Карен навела порядок на столе и устало поплелась в столовую. Сославшись на утомление, она отказалась от ужина, извинившись перед Торни, и направилась к своему вагончику. Закрыв на задвижку дверь, ведущую на половину Роуэна, Карен в изнеможении вытянулась на постели.

Через несколько часов ее разбудил нетерпеливый стук в дверь. Это вернулся Роуэн. Убедившись, что дверь не поддается, он снова забарабанил по ней.

— Карен, открой эту чертову дверь!

Она затаилась под одеялом.

Негромко выругавшись, он постучал снова.

— Мне нужно с тобой поговорить, Карен!

— Нам не о чем разговаривать.

— Ты собираешься открывать эту проклятую дверь, или мне придется выломать ее? — прогремел его голос.

Карен прислушалась к глухим ударам по двери и треску ломающегося дерева. В очередной раз его кулак пробил тонкую панель насквозь. Она поднялась с постели и отодвинула щеколду.

Ей показалось, что Роуэн, войдя, заполнил собой все свободное пространство ее спальни. По комнате клубился пар, вырвавшийся из ванной. Темные волосы Роуэна были взъерошены, а глаза горели, как угли. От Карен не укрылись красные пятна, проступившие у него на лице, и жесткая складка возле упрямо сжатых губ. Черная рубашка была расстегнута, на темных волосах, покрывавших его грудь, поблескивали капельки воды, на шее пульсировала жилка.

Карен невозмутимо стояла возле своей кровати. Проведя языком по внезапно пересохшим губам, она окинула взглядом жесткую поросль на его груди, спускавшуюся к застежке выцветших джинсов. Наконец она решилась посмотреть ему в лицо, и их взгляды встретились. Карен тотчас же почувствовала, как сгустилась атмосфера в комнате.

— Я не собираюсь извиняться за то, что произошло утром, — решительно заявил он.

Как видно, Роуэн твердо встал на позицию откровенного упрямства. Карен захлестнула ярость.

— Никто и не ждал твоих извинений.

Будь он проклят! Зачем он явился в ее комнату? Почему не оставит ее в покое? Неужели, Карен мысленно простонала, он собирается уложить ее в постель и заняться любовью? У нее перехватило горло, и ноги стали ватными.