Венгерская рапсодия - Кэй Джейби Страница 49

– Я собирался рассказать тебе свою фантазию.

Вместо ответа Салли заморгала, а он продолжил:

– Я постоянно представляю, как слизываю с тебя еду. Ничего не могу с этим поделать. Упавшую еду, которую ты самым забавным и неуклюжим образом непременно роняла на себя.

Видимым оставался только кончик правого соска; липкая холодная еда успокаивала и раздражала. Еще мгновение, и она стала бы умолять Камерона съесть все с нее, когда его лицо оказалось ближе. Однако вместо того, чтобы есть лапшу, он начал ласкать ее обделенную левую грудь, целуя и покусывая.

– Черт возьми, Камерон…

Ногти Салли впивались ему в голову, когда он начинал говорить, его рот все еще был наполовину занят ее кожей.

– Как только я подумал о лапше, мне захотелось проделать это с тобой. Все время, что мы были в ресторане, у меня перед глазами стояло покрытое ею твое тело.

Его губы перешли к ее правой стороне, и, аккуратно поднимая кончик лапши, Камерон начал ее есть.

Салли не понимала, как ее бедра и ягодицы могут оставаться неподвижными. Ее руки переходили с головы Камерона на его плечи. Его соблазнительный язык на ее груди – это слишком сразу после оргазма.

Однако Камерон не спешил, словно игнорируя стоны девушки и яростное царапание его тела, он продолжал причмокивать, пока каждый кусочек не исчез с персиковых округлостей.

Съев последний, он испытал непреодолимую жажду внимания к своему члену. Воспоминания о том, насколько Салли искусна в минете, заполонили его сознание. Когда Камерон приподнял ее, ему не пришлось ее просить. Рот Салли уже был открыт и готов для него.

Салли сосала и извивалась, ее голова снова падала на подушки, пальцы ласкали яички. Наслаждаясь вкусом его большого и твердого члена, она расслабила горло, когда Камерон подался вперед, глубже проходя через ее пухлые губы.

Просунув руку между его ногами, Салли дотянулась до ануса, массируя нежную кожу одним пальцем. В этот момент Камерон зарычал, как животное. Воодушевленная этим, Салли ввела палец во влагалище, прежде чем вернуть его ему в задницу, и вставляла его глубже, когда член еще на сантиметр входил в ее горло.

Упиваясь властью, когда она медленно вводила палец глубже в него, Салли наслаждалась тем, как он гладил ее везде, куда только мог дотянуться.

Лаская его ртом, Салли вдруг уловила перемену в том, как Камерон шептал ободряющие слова, и догадалась, что он скоро кончит. Расслабляя палец, Салли остановилась и вытерла рот.

– Мне необходимо почувствовать тебя внутри себя.

Камерон рванулся к ней, что заставило Салли широко улыбнуться. Спрыгнув с кровати, он достал презерватив из кармана пиджака. Надев его, он подмигнул Салли.

– Всю неделю я жил надеждой.

– Быть со мной?

– О да, – он сорвал с нее трусики, посмеявшись над характерным звуком, с которым они вырвались из ее влажной хватки.

– Так значит, тебе не нужна вода, чтобы насквозь промокнуть!

– И снова то, что я мокрая – это полностью твоя вина; просто ты такой…

Слова Салли перешли во вздох, совмещавший в себе удовольствие и облегчение, когда она почувствовала пенис Камерона у своей вагины. Он вошел без усилий, это ощущение было невероятно. Салли встретилась с ним глазами, упиваясь чувством, что все ее влагалище заполнено.

Камерон жадно целовал ее – губы, глаза, уши и шею – пока его бедра опускались, и он уверенно входил в нее. Его рука проскользнула между ними и ласкала ее клитор. Он шептал:

– Я уже так близко, дорогая.

Салли сжимала его внутри себя. Потом, прильнувши к его губам, она ощутила импульсы его наслаждения-оргазма через жадные поцелуи.

– Поверить не могу, что тебе никогда не приносили завтрак в постель.

Камерон поставил поднос на колени Салли, восхищенно поглядывая на ее груди, провокационно круглящиеся под простыней.

Она улыбалась ему, тревожно поглядывая на поднос, опустившийся на нее и зажавший простыню между его деревянными ножками и ее обнаженным телом.

– Никто не рисковал. Как бы то ни было, я поражена. А если я тебе кофе на кровать пролью?

Смеясь, Камерон убрал чашку горячего кофе на прикроватный столик, но оставил на подносе два поджаристых тоста, масло и мармелад. Его не пугало, что он весь или вся его кровать будут в крошках, но не очень хотелось получить ожоги третьей степени…

Когда чашка с блюдцем оказались на безопасном расстоянии, Салли расслабила ногу и, крепко держа поднос двумя руками, позволила себе сесть поудобнее.

– Все прекрасно, спасибо тебе. А где твой? Ты ко мне не присоединишься?

– Я думал, ты поделишься.

Салли видела его член, едва прикрытый черными боксерами и ждавший облегчения.

Ее глаза были прикованы к его паху, будто заколдованные. В памяти всплывали признания ее будущего босса, как он целыми ночами сгорал от желания вылизать ее, что бы она на себя ни уронила, что он в какой-то степени подтвердил прошлой ночью. Когда Салли захлестнули волнующие воспоминания, Камерон сел у ее ног, придерживая поднос.

Не уверенная, что Камерон все еще думал о завтраке, Салли стала намазывать масло на тост. Решив, что не оставит жирных пятен на кровати, она аккуратно отложила нож для масла и, благодарная Камерону за то, что он придерживает поднос, взяла шарик мармелада. Удерживая его на чайной ложечке, Салли осторожно перенесла его от стеклянной пиалы на тарелку.

Она уже собиралась намазать липкую оранжевую субстанцию на тост, когда Камерон намеренно дернул поднос. Мармелад отделился от ложки, подлетел в воздух и с тихим шлепком приземлился прямо у нее между грудей.

– Камерон! – Салли нахмурилась, но произнесла это шутливым тоном. – Ты испортишь простыни.

– Да и черт с ними! Сделай это еще раз. Урони что-нибудь.

– Перестань, Кам. Нам повезло, что вчера мы не заляпали одеяло китайской едой. Как бы то ни было, мне нужно поесть!

– Мне тоже.

Подняв поднос, он стянул простынь с ее груди и живота и начал слизывать джем – его энергичный рот возвращал Салли к той безудержной страсти, которая завладела ею прошлой ночью.

Камерон перенес вес, и несколько крошек скатились с тарелки на ее живот. Смочив палец, он их собрал, отчего Салли почувствовала электрические импульсы, разносящие удовольствие по всей коже, поднос дрожал от ее прерывистого дыхания. Потом Камерон взял тост с маслом и поднес его ко рту Салли. Она кусала его и жадно глотала, не переживая из-за летящих крошек, пока Камерон запихивал ей полный рот.

Когда она доела весь кусок, Камерон сказал:

– Я хочу, чтобы ты как можно дольше не двигалась, ладно?

Салли кивнула, а он взял второй тост, откусил от него сам, а потом поцарапал пальцем около откусанной части, чтобы на тело Салли упало еще больше крошек. Салли молча смотрела, как он снова облизывает пальцы и нажимает ими на упавшие кусочки хлеба, двигая ладонью по кругу, сделав скраб из ее завтрака.