Дорога любви - Эйна Ли Страница 49

Рабочие навалились и двинули его по рельсам.

– А ты так и будешь смотреть? – напустился Рафферти на новичка. – Отцепи следующий вагон.

Тот поспешно повиновался. Забравшись между вагонами, он вытащил стержень из соединения. Не успел он сделать и шага в сторону, как тяжело груженный вагон сдвинулся с места и придавил его к стенке другого вагона. Раздался пронзительный крик.

Вагон спешно оттянули, и раздавленный человек упал на землю.

Услышав крик, Томас поспешил к пострадавшему, тот лежал без сознания. Осмотр не занял много времени. Томас поднял глаза на обступивших его людей.

– У него повреждение внутренних органов. Нужна срочная операция. Мы забираем его в город.

Мэрфи не стал слушать дальше. Пока отцепляли следующие вагоны, он развел пары, развернул поезд на кольцевой ветке и присоединил к локомотиву вагон-платформу, куда осторожно уложили пострадавшего.

Кин понял, что нельзя тратить время на то, чтобы поднимать на платформу лошадей. Он махнул рукой.

– Доктор, я отведу в город твою лошадь. Мэрфи на полной скорости двинулся в Огден.

Когда поезд прибыл в город, Роури и Кэтлин беседовали, стоя перед домом Томаса. Они удивились, когда увидели Томаса, Рафферти и еще несколько человек, несущих носилки.

– Что случилось, Томас? – спросила Роури.

– Позже. Сейчас нет времени объяснять, – бросил он, проходя мимо.

Но Роури уловила в его голосе не только спешку. В этом голосе слышалось какое-то разочарование. Когда железнодорожники вышли из дома, Кэтлин попросила мужа рассказать все подробно.

– Этот дурак попал между двумя вагонами, его сильно придавило, – пробормотал Рафферти. – Пойдем, приготовишь мне поесть. С самого утра ничего не ел.

Обменявшись взглядами с Роури, Кэтлин отправилась вместе с ним.

Весь следующий день Роури пришлось провести, расхаживая туда-сюда у двери. Чтобы пройти к себе в комнату, ей нужно было миновать приемную, а мешать Томасу она не хотела.

Тем времени Калеб Мэрфи отправился к Джеку Кейсменту и доложил ему о случившемся несчастье. Этот обычно невозмутимый человек, бывший генерал армии северян, выглядел испуганным и взволнованным, когда направлялся к медицинскому пункту.

Он подошел к двери, и Роури решилась постучать.

Томас мыл руки. Он не повернулся к ним, и Роури перевела взгляд на стол. Там лежал пострадавший, он был с головой накрыт простыней. У Роури вырвалось:

– Как жаль… Но я уверена, ты сделал все, что было возможно.

Следом за ней вошел Джек Кейсмент со словами:

– Доктор Грэхем, я слышал, что один из моих… – Он запнулся, глядя на стол.

– Совсем еще ребенок, – произнес Томас. – Ему было не больше пятнадцати или шестнадцати. Жизнь для него только начиналась.

Кейсмент подошел к столу и, подняв простыню, посмотрел на погибшего.

– Для такой работы необходимо специальное обучение, – продолжил Томас и в сердцах бросил полотенце на стул. – Твои люди совершенно ничего не соображают. Ради чего погиб этот мальчик?

– Мне тоже очень его жаль, Томас, – сказал Кейсмент. – У нас погибло немало людей – и молодых, и старых. Но такое дело – это как ведение войны. Есть множество различных причин, от которых они гибнут.

– Вы так думаете? Этой смерти нельзя было избежать?

– Вы участвовали в недавней войне? Там масса людей полегла ради идеи.

– Все эти идеи для тех, кто выжил. Для тех, кто погиб, уже нет никаких идей.

– Может быть, вы и правы, доктор, – уступил Кейсмент. Он вышел из комнаты и отдал распоряжение сопровождающим его людям.

Четыре человека вошли, чтобы забрать тело.

– Рафферти, – окликнул Кейсмент прораба, спешившего к дому врача.

Рафферти подошел к нему ближе.

– Да, слушаю вас?

– Рафферти, возьмите расчет и убирайтесь. Мне надоели неприятности, которые вы причиняете. Я слышу жалобы на вас каждый день. Последний случай переполнил чашу моего терпения.

– Вы считаете, что по моей вине убился этот чертов дурак?

– Именно так. Только опытный сцепщик имеет право расцеплять вагоны, и вы прекрасно это знаете. Вы не имели права давать такое распоряжение новичку.

– Конечно, когда работа почти закончена, от Майкла Рафферти можно и избавиться. Вы не слушали ничьи жалобы, когда моя бригада укладывала больше рельсов, чем остальные.

– Рафферти, я не хочу с вами спорить. Вы уволены. – И Кейсмент, отвернувшись от него, зашагал прочь.

За ним двинулись остальные железнодорожники, кроме одного, прожигающего спину Кейсмента ненавидящим взглядом.

Роури и Томас наблюдали эту сцену, стоя у двери. Зло посмотрев на них, Рафферти зашагал к своей палатке.

– Бедная Кэтлин, – грустно произнесла Роури. – Этот мерзавец обязательно выместит на ней свою злость.

– Не выместит, – ответил Томас. Он оттолкнулся плечом от двери и двинулся следом.

Но здесь на его пути встал какой-то человек. Томас не сразу узнал его. Потом вспомнил последнюю ночь у Коллахена, когда его высекли. Этот человек был тогда там.

Здорово перебравший ковбой нетвердо держался на ногах.

– Я думал, ты давно смылся, желторотый.

– Как видишь, нет, ковбой.

– Ти Джей, видимо, тебя не доучил. – Его язык заплетался. – Никогда не любил южных денди и этих чертовых конфедератов.

– Я чувствую то же самое при виде пьяных болтунов.

Перепалка стала привлекать внимание – несколько прохожих остановились, прислушиваясь. Роури увидела это и поспешила узнать, что происходит.

Ковбой из «Округа Си» поднял кулак.

– Я сам тебя поучу.

Томас и так был выведен из равновесия смертью молодого парня, а тут еще этот пьянчуга. Вспомнив экзекуцию в «Округе Си», Томас решил, что за нее пора начать платить. Кроме того, не стоило тратить время на препирательства с пьяным погонщиком коров.

– Ковбой, единственное, на что ты способен, так это написать в штаны, – произнес Томас, затем сжал кулак и нанес сильный удар в красное лицо.

Ковбой упал в громко чавкнувшую коровью лепешку.

Не тратя на него больше времени, Томас быстро зашагал прочь. Роури поспешила за ним.

– Томас, это Гас Дженнингс. Он работает в «Округе Си». Тебе не стоило так его унижать.

От удивления Томас остановился.

– Унижать? Ты забыла, что они нас похитили?

– Гас только выполнял приказ отца.

– Думаю, он выполнял его с особым удовольствием.

– Ты не все знаешь, Томас, – продолжала она. – Когда ты живешь на ранчо, ты должен быть предан хозяину, как верный пес.