Огненные цветы - Стефани Блейк Страница 49

– Перышки чистишь? – поддразнил ее Брайен.

– Как я тебе?

– Королева. Впрочем, нет. Все королевы, с кем мне приходилось встречаться, в сравнении с тобою, дорогая, просто сварливые старухи.

– Опять льстишь?

На прощание Брайен поцеловал ее.

– Удачи. Думаю, что, пока дождусь тебя, сгрызу ногти до костей.

– Потерпи. – Она вышла и закрыла за собой дверь спальни.

Полковник Роджер О’Нил появился ровно в восемь. Сэмюэл провел его в гостиную. В своем сером кавалерийском мундире О’Нил выглядел, что не преминула отметить Джесси, на редкость вальяжно.

– В этом одеянии чувствуешь себя полным ослом, – насупился Роджер. – Уж если облачился в него, надо быть на фронте, а не протирать штаны в президентском особняке.

– Свое войне вы уже отдали, Роджер. Как и Джеб. Еще немного, и вас бы тоже убили или ранили, – вопрос времени. К тому же мистеру Дэвису вы незаменимый помощник. Это его собственные слова, я слышала их от него не далее как в среду.

– И все равно не нравится мне эта работа.

– Ну что, сформулировали наконец послание генералу Макклеллану?

– Да, как раз сегодня кабинет министров утвердил окончательный вариант. – Роджер вытащил из внутреннего кармана конверт и передал его Джесси. – Послание короткое, всего три странички, но в нем четко и исчерпывающе отражена позиция правительства Конфедерации. В случае, если генерал Макклеллан будет избран президентом, одиннадцать штатов Конфедерации готовы на компромисс, приемлемый для обеих сторон, в основе которого лежит воссоединение с Союзом. Наше предложение: Макклеллан немедленно по избрании денонсирует Прокламацию об освобождении. Взамен одиннадцать штатов соглашаются с условиями Миссурийского соглашения. Иными словами, мы не будем распространять систему рабовладения на новые территории, а аболиционисты с Севера обязуются оставить свои безумные попытки посеять волнения среди рабов на Юге. Вот, собственно, и все. Прочитайте, да повнимательнее, и запомните, потому что письмо надо сжечь. Нельзя допустить, чтобы столь деликатный документ попал не в те руки.

– Ясно. Не беспокойтесь, Бог одарил меня фотографической памятью. Впрочем, иногда об этом приходится пожалеть. Не могу забыть слишком многого из того, о чем лучше бы не помнить.

Джесси положила конверт на стол рядом с диваном.

– Выпью, пожалуй, немного хереса. Присоединиться не желаете?

– С удовольствием. Позвольте поухаживать за вами? – Роджер приподнялся.

Джесси жестом остановила его:

– Нет-нет, дорогой полковник, я не могу позволить уставшему герою войны обслуживать себя. Посидите да выкурите сигару.

Джесси подошла к столику с напитками и отыскала графин с хересом, к которому они с Брайеном прикладывались сегодня утром в ее спальне. Так, все нормально, таблетка полностью растворилась. Она налила Роджеру полный бокал и закрыла графин крышкой.

– Ну а я передумала, выпью лучше немного портвейна. – Джесси наполнила свой стакан жидкостью потемнее.

Вернувшись к дивану, она протянула гостю небольшой серебряный поднос:

– Сэр.

Взяв бокал с хересом, Роджер подождал, пока она сядет рядом с ним.

– За успех вашей миссии.

Где-то в глубине глаз Джесси мелькнула веселая искорка.

– Да, за успех моей миссии.

Каждый отхлебнул понемногу. Роджер нахмурился и задержал жидкость во рту, пытаясь распробовать ее.

Джесси прижала руку к шее.

– Что-нибудь не так?

– Да нет, все нормально, просто не могу понять, что за букет, никогда такого не пробовал.

– Джон привез это вино из Франции еще в пятьдесят пятом году. Это была наша последняя поездка за границу.

– Да, совершенно ни на что не похоже. – Роджер сделал глоток и снова приложился к бокалу.

– Как там Равена?

– Да все по-прежнему. На этой неделе много работала в госпитале.

– Вот настоящее дело. Жаль, что мне не хватает времени им заняться.

– Ну, ваше время вообще на вес золота, – убежденно сказал Роджер. – Мистер Дэвис души в вас не чает.

– Не нравится мне, как президент выглядит в последнее время, – хмуро сказала Джесси. – Прямо высох весь.

– Это верно. Конфедерация – вся его жизнь. Ей хорошо – ему хорошо, ей плохо – ему плохо. Ладно, будем надеяться, что после выборов им обоим – и Конфедерации, и президенту – будет лучше.

– Дай Бог. Роджер, понимаю, что вопрос очень деликатный, ни с кем другим, кроме вас, я бы о том не заговорила. Мы оба близки мистеру Дэвису, нашему дорогому Джеффу. Знаете, по-моему, он в последнее время и говорит с трудом; мысли путаются, часто даже не поймешь, о чем идет речь.

– Да, этого трудно не заметить, – вздохнул Роджер. – Бедняга живет в постоянном напряжении, совсем спать не может. Такая уж судьба.

– Знаете, что он мне сказал в среду? Что у него есть верные сведения, будто Мэн подумывает об отделении от Союза и присоединении к Канаде.

– Это не так дико, как звучит. Наши агенты доносят, что в Мэне, Нью-Йорке, Пенсильвании растет недовольство Линкольном. Именно поэтому так важна ваша встреча с генералом Макклелланом.

– Ясно, – мрачно проговорила Джесси. Исподтишка наблюдая за собеседником, она все ждала, когда же наконец таблетка возымеет действие. Сердце у нее бешено колотилось.

Хоть вечер выдался прохладный, Роджер весь покрылся потом.

– Да это не херес, а пунш какой-то, – улыбнулся он.

– Позвольте, я налью вам еще. – Джесси потянулась к его бокалу.

– Пожалуй, не стоит. Не удивлюсь, если начинается очередной приступ желтой лихорадки.

– О Боже! – Джесси прикинулась по-настоящему обеспокоенной. – Сейчас принесу воды со льдом.

– Спасибо, не стоит. Лучше пойду домой и приму хинин, как доктор велел. Пара порошков да хороший сон – и все как рукой снимет.

Роджер с трудом поднялся на ноги. Его буквально качало.

– Никогда еще так не было. Слишком уж внезапно. – Лицо его посерело, взгляд безумно блуждал. Голос звучал едва слышно. – Джесси, я умираю… – Колени у него подогнулись, и он кулем свалился на диван.

Некоторое время Джесси с легкой удовлетворенной улыбкой смотрела на него, а потом дернула за шнур звонка, вызывая Сэмюэла.

При виде лежащего без сознания Роджера глаза у дворецкого расширились от ужаса.

– Что это с ним?

– Желтая лихорадка, Сэм. Время от времени у него случаются такие приступы. Помоги-ка мне отнести его в спальню. Обычно это длится недолго, скоро все пройдет.