Пурпурная лилия - Ширли Басби Страница 49

Любят. Сегодня они любили друг друга, и это была страстная любовь, так что у Сабрины не было никаких сомнений в том, что Бретт ее страстно желает… Но страсть — это еще не любовь, а он ни разу за всю ночь даже не намекнул ей, что любит ее.

Она беспокойно ворочалась в постели. Что бы это значило? — спрашивала она себя. Но она тоже не говорила о любви. Нет, я его люблю! Так сильно, что не могу даже представить, как буду жить без него. А он любит меня?

Ей хотелось верить, что да. Она не могла даже подумать, что он мог делать с ней такое и не любить ее. Но он сказал, что хочет ее, а мужчины совсем не такие, как женщины. Им не нужна любовь, чтобы так любить.

Сабрина села в постели и, обхватив коленки, уперлась в них подбородком. Разве она может выйти замуж за человека, который хочет ее, но не любит? И хочет ли он только ее тело или еще богатства дель Торрезов в придачу?

Злясь на себя за подобные мысли, она постаралась выкинуть их из головы. Подозрения Карлоса начинают отравлять ей жизнь, с неохотой призналась она. И тут в первый раз она задумалась о намеках Карлоса по поводу Констанцы.

Она вспомнила, как Бретт танцевал с Констанцей, и ее залила волна ревности. Бретт принадлежит только ей, и она ни с кем не будет его делить. Но как можно приручить такого мужчину, как привязать его к себе, чтобы он даже подумать не мог о другой женщине?

Она не знала ответ на этот вопрос, но поклялась, что найдет его. Ей придется многое ему прощать, но только не женщин… с его прошлым она уживется, но в будущем…

Сабрина рассмеялась. Она просто заставит его так желать ее, что у него даже времени не будет подумать о другой женщине! И, может быть, почему бы нет, ей удастся внушить ему такую же любовь, какая теперь владела ею самой… тогда любые невзгоды покажутся чепухой, если они будут любить друг друга.

Успокоившись, Сабрина зевнула и забралась под простыню. Она улыбалась и мечтала о Бретте и о том, как замечательно они будут жить вместе. В то утро Алехандро с удивлением обнаружил, что завтракать ему придется в одиночестве. Бонита сказала, что Сабрина спит, видно, устала после вчерашнего праздника, и Олли пришел от Бретта сообщить то же самое. Алехандро сидел за столом и думал о том, что лег не позже остальных, а встал раньше. Причем он несколько старше их. Он улыбнулся, вспомнив, как они с Еленой разговаривали при луне, когда еще не были мужем и женой. Ну, если только…

В этот день он намеревался исполнить свое заветное желание. Бретт прислал ему записку, прося в три часа дня прийти в библиотеку, и он рассчитывал, что тот наконец-то официально попросит руки Сабрины. Алехандро с нетерпением ждал назначенного часа…

Лицо Алехандры расплылось в счастливой улыбке, и он радостно сказал:

— Ну, конечно, я согласен, чтобы ты взял в жены мою дочь. Я мечтал об этом с того самого… — Он умолк и с досадой посмотрел на стоявшего перед ним Бретта. Ему было почти стыдно признаваться. — Когда я посылал тебе приглашение, чтобы ты помог мне с плантацией сахарного тростника, должен сказать, я надеялся, что ты и Сабрина полюбите друг друга и захотите пожениться. Сахарный тростник был только предлогом, чтобы пригласить тебя. — Глаза у него беспокойно заблестели. — Надеюсь, ты простишь своего будущего тестя за обман.

Бретт иронически усмехнулся.

— Знаете, я никак не мог понять вашего интереса к сахарному тростнику. — Он поклонился довольно сухо. — Вы хорошо провели свою игру, и я благодарю вас. Придется мне в будущем быть с вами поосторожнее…

Хотя Бретт и сообщил Сабрине, что будет говорить с ее отцом, он вовсе не был уверен в благополучном результате и очень нервничал перед встречей с Алехандро в библиотеке. Это он-то, который никогда не сомневался в себе и никогда не нервничал! Вдруг ему стало казаться, что Алехандро не даст согласия, и он сам удивился, что у него комок застрял в горле, едва настало время заговорить. С облегчением вздохнув, когда с делом было покончено, он позволил втянуть себя в обсуждение деталей оглашения, когда и где будут играть свадьбу. Тут Бретт, усмехнувшись, заявил, что они забыли о самом важном.

— Прежде чем что-то обсуждать, нам, пожалуй, надо спросить вашу дочь, что она думает об этом. Может быть, она мне откажет.

— Это невозможно! — испуганно вскричал Алехандро. — Неужели она откажет? Неужели ты ей позволишь?

Бретт развеселился.

— Вы должны мне помочь!

Алехандро растерянно посмотрел на Бретта.

— Я знаю, но я не могу. — Он умоляюще поглядел на Бретта. — Понимаешь, — тихо сказал он, — я всегда надеялся, что ты сможешь держать ее в узде, приручить ее, поэтому я подумал о тебе как о зяте. Мне хотелось, чтобы рядом с ней был сильный мужчина, которого она не сможет водить за собой на веревочке. — Он слабо улыбнулся. — Только ты, амиго, можешь стать таким мужчиной в ее жизни. Я хочу, чтобы она ничего не боялась и чтобы ее любили, и я верю, что ты дашь ей и то, и другое — и защиту, и любовь.

Бретт тоже растерялся и даже смутился.

— Я обещаю вам это.

Для самого Бретта его слова прозвучали словно гром среди ясного неба. Неужели он любит Сабрину? Защищать и опекать ее он будет… но любить? Слова «любовь» не было в его словаре до сих пор. Он готов был признать, что его влечет к ней, что он все время думает о ней, но он не был готов назвать это любовью. Он очень ее хотел, он готов был жениться на ней, хотел иметь право назвать ее своей… но любить?

Алехандро был слишком поглощен собственными размышлениями, чтобы вспомнить, что Бретт ни разу не сказал о своей любви к Сабрине. Он поднялся с дивана. Подошел к двери. Отворил ее и попросил оказавшегося неподалеку мажордома Клемента позвать Сабрину.

Улыбающийся Клементе торопливо бросился искать ее, но не мог скрыть от слуг распиравшей его радости, потому что после боя быков в доме только и говорили что о Бретте и Сабрине. Разыскав Сабрину, Клементе, блестя глазами, передал ей просьбу Алехандро. Он смотрел, как она идет в библиотеку, а когда она скрылась за дверьми, побежал на кухню.

В этот день Сабрина потрудилась над своим туалетом и выглядела еще красивее, чем обычно. Волосы цвета красного золота как бы в беспорядке рассыпались по плечам, платье из белого муслина оттеняло золотистую кожу и подчеркивало ее необычную красоту.

Сабрина вошла, робко посмотрела на Бретта и залилась румянцем, встретив его взгляд.

А Алехандро смотрел на обоих с нескрываемой радостью, потом подошел к Сабрине и взял ее за руку.

— Чика, Бретт хочет тебя о чем-то спросить, а я тактично оставляю вас вдвоем. Надеюсь, тебе понравится то, что он тебе скажет.

Наедине с Бреттом Сабрина вдруг ощутила себя совершенно потерянной. Уставясь на пуговицу на его жилете, она никак не могла придумать, как начать разговор. Сказать ему «Буэнос диас»? Но ведь она несколько часов назад лежала обнаженная в его объятиях. Выпалить «я люблю тебя» тоже было немыслимо!