Безукоризненное деловое соглашение - Джуд Деверо Страница 5

— Кто это? — спросил Коул воинственно, показав лезвием ножа на нее.

Эбайлин — городок немалого размера, но шериф гордился тем, что знает, кто в него входит и кто выходит.

— Деньги. — Он выплюнул табачную жвачку. — Ее отец был с Востока, приехал сюда и купил несколько сотен акров превосходной земли к северу, построил огромнейший дом — такой никому и не снился, потом засел там и стал ждать. Многие считали, что он спятил. Четыре года спустя через его земли прошла железная дорога, и он продал им землю в пять раз дороже, чем заплатил сам. Он построил поселок, назвал его Лэсем — в свою честь, потом сдал дома народу, который хотел работать. Безжалостный мужик. Говорят, он выбрасывает жильцов на улицу, если уплата ренты опаздывает на двадцать четыре часа.

— Выбрасывал, — заметил Коул. — Он умер с год назад.

— Да? А я не слыхал, — сказал шериф, давая понять Коулу, что не прочь услышать и еще что-нибудь. Но Коул всегда считал его старым сплетником и не собирался давать ему какую-нибудь лишнюю информацию.

— А о его жене знаешь что-нибудь? — спросил Коул.

— Я слышал, что он ее тоже купил. Он поехал назад на Восток через несколько месяцев и вернулся с ней. — Шериф помолчал, улыбаясь. — Говорят, что она была такая красавица, какая никому и не снилась. Ковбой, что у них работал, рассказывал мне, что, когда она была рядом, ни один мужик не мог слова выговорить. Они там все только стояли столбом и не сводили с нее глаз.

— И у нее есть дочь, которая на нее похожа, — добавил с чувством Коул.

Шериф весело рассмеялся.

— Ну да, настоящая красавица, а потом у нее появилась еще одна, которая была похожа на него. Должно быть, это их сильно разочаровало.

Коул был не уверен, нужно ли защищать эту пигалицу. С одной стороны, он думал — нужно, но с другой — он вспомнил «стареющего гангстера» и промолчал. В другой раз, когда какие-нибудь никчемные людишки вызовут его на дуэль, ему следует позвать мисс Лэсем вместо себя. От ее речей они могут потерять крови больше, чем от пуль Коула.

Когда он «достругивал» от нечего делать свою четвертую порцию виски, началось какое-то общее движение. Прямо под самым носом Коула и его невидящими глазами проскакали четверо мужчин с натянутыми на лица цветными носовыми платками и стали грабить банк. Выстрел, донесшийся оттуда, был первой вестью об этом для шерифа, а второй вестью — человек, вышедший, шатаясь, из дверей и держащий на животе окровавленную руку.

Коул никогда не думал, что ограбление банка имеет к нему хоть какое-то отношение. Прежде всего, когда он начинал стрелять, он думал о своих товарищах, мужчинах, с кем он сиживал у лагерных костров, так что он оставлял делать доброе дело людям, которые настолько глупы, что цепляют значок шерифа. Вчера он остался бы сидеть, где сидел, на террасе, наблюдая, как шериф кинулся бежать и как его юный помощник, вышедший из конторы, тоже побежал за ним.

Но сегодня кое-что изменилось. Сегодня слова «она там» эхом раздались в его голове. Конечно, это не имело никакого смысла, потому что она его совершенно не интересовала. Если бы это была Найне или кто-нибудь еще, кого он знал, это могло бы иметь какой-то смысл, а так — не имело.

У него не было времени размышлять. Невзирая на свое воображаемое брюшко, на свой пожилой возраст и на ухудшающееся зрение, он мигом перемахнул прямо через перила и побежал, обогнав шерифа на все двадцать пять футов. Потому что он был похож на змею: вот она лежит лениво, греясь на солнце, а в следующую секунду уже движется так быстро, что трудно и уследить за ней.

Грабители не рассчитали, что такой человек как Коул Хантер станет мешать грабить банк в Эбайлине. Они полагали, что будут иметь дело с одним толстым шерифом и его зеленым помощником, а также с массой равнодушных граждан. В конце концов, это был маленький банк, представлявший интерес не более чем для дюжины жителей. Они считали, что кража будет легким делом, что все это — туда и обратно — уложится в пределах каких-то минут. Но все сложилось не так, как надо, уже с самого начала: один из фермеров решил изобразить героя, и самый молодой и самый нервный грабитель, испугавшись, выстрелил в него.

— Уходим отсюда! — закричал один из банды, хватая седельный мешок, полный денег, и направляясь к двери. Это было последнее, что он успел сделать. Коул Хантер распахнул дверь ногой, потом отступил, уходя от грохота выстрелов. Едва снова стало тихо, он вошел, сверкнули два револьвера, а когда дым рассеялся, на полу лежали три мертвых человека.

Четвертый грабитель схватил ближайшую особу, чтобы воспользоваться ею как щитом, и — по воле случая — это оказалась мисс Лэсем.

— Бросай оружие, или она получит это в башку, — приказал из-под маски человек, поднимая свой револьвер к голове женщины.

Коул был рад увидеть, что та не выглядела испуганной. Он не мог ничего ей сказать и тем самым дать понять человеку, что он с ней знаком, не желая давать тому никаких преимуществ. Когда прибежали шериф и его помощник, он махнул им, чтобы те оставались снаружи.

— Вот, уже бросил, — тихо сказал Коул, нагибаясь, чтобы бросить свои револьверы, и все время не спуская глаз с человека, потому что тот стал продвигаться к двери. У него был еще один револьвер — однозарядная крупнокалиберная пушка — за поясом. Он мог выдернуть его и выстрелить, но сначала должен был убрать мисс Лэсем с дороги. Он очень хотел придумать, каким образом сказать ей, как убраться от вооруженного человека.

— Что ты тут делаешь, Хантер? — спросил грабитель. — Ты же обычно на нашей стороне?

Вчера Коул был бы благодарен за это замечание, даже бы согласился с ним, но сегодня кое-что изменилось. Может быть, это были глаза мисс Лэсем, глядевшие на него с полным доверием. Она потом скажет, что он был героем.

— Кое-что случилось, — сказал он, — мне потребовалось немного встряхнуться. Люди должны крутиться энергично, чтобы не поддаваться скуке.

У грабителя из-под маски глаза блеснули улыбкой.

— Это я понимаю, — сказал он, все еще медленно продвигаясь к двери, толкая перед собой мисс Лэсем.

Когда Коул уже не сомневался, что его намек о том, что надо «крутиться», мисс Лэсем не поняла, она вдруг ударила грабителя по руке, а когда, удивившись, тот ее выпустил, бросилась на пол и откатилась в сторону. Коул выхватил свою пушку и выстрелил — но грабителя не опередил. Его пуля попала Коулу в правое предплечье буквально на долю секунды раньше, чем револьвер Коула выстрелил.

В затемненной комнате Коул, опершись о спинку кровати, закрыл глаза. Трудно было поверить, но настроение у него было еще хуже, чем больная голова и живот, уж не говоря о пульсирующей боли в правом предплечье. Вчера он выпил огромное количество виски, потому что, извлекая проклятую пулю, доктор посвятил этому, как показалось, целые часы.

Когда же док извлек ее, то сообщил Коулу, что пуля, затронув кость, так серьезно ее повредила, что его рука будет восстанавливаться месяцы, вначале в гипсовой повязке, а потом много времени уйдет на то, чтобы он снова мог пользоваться своей «стреляющей» рукой.